— Я сейчас войду в управление доктора сети и настрою его на полную диагностику организма с последующим лечением. Во многом он поможет, ещё лет двадцать протянешь.
— Хорошо, — кивнул Алексей, наблюдая, как я быстро работаю с настройками его сети.
В принципе я сказал ему правду, действительно поработал с доктором сети, однако так же скачал архив записей «под протокол» что тот накопил за свою жизнь. Будет интересно посмотреть те, где были записаны бои.
— Кстати, у тебя память сети переполнена, — сказал я ему. — Импланта памяти у тебя нет, а память сети не бесконечна. Советую часть записей, из тех, что неактуальны, удалить.
— А помнишь, как мы с тобой в сорок первом тех немецких диверсантов уничтожили? — вдруг с повлажневшими глазами спросил Алексей, пока я продолжал копаться в настройках его сети.
Видимо после активации сети тот активировал запись с дрона, которую я вёл, вот и вспомнил. А вот вся четвёрка бойцов, что молча сверлили нас взглядами, насторожились, развесив уши.
— Я тебе и тогда и сейчас говорю что ты идиот. Это кто же поднимает в атаку бойцов на изготовившегося к бою противника? Скажи спасибо, что несколько стрелков-танкистов были опытными, видимо повоевали. Как упали, кто где стоял, так и поддержали вас огнём. Если бы не они, покрошили бы вас. И ты бы не отделался двумя пулями в живот. Да ты и сам с таким-то опытом это понимаешь.
— Понимаю, от этого и вдвойне обидно. Молодым был. Что там, летёха-зелёный, что впервые прибыл на фронт, да ещё когда наши отступали, даже драпали, а немцы наступали.
— Что есть — то есть. Кстати, готово. Улучшение почувствуешь через пару дней, что-то ты под запустил себя. Капсула бы помогла, да нет её пока.
Отсоединив шнур, я вернул его в планшет, а последний оставил рядом, со включённым экраном, камеры на лестничной площадке-то продолжали работать. Кстати, там пополнение прибыло. Только не пойму, то ли ментовский спецназ, то ли контора. Больно снаряжение добротное. Хотя вряд ли, меньше часа прошло с момента неудавшегося штурма, рано что-то им.
— А помнишь того старшину нашего батальона, что диверсанты перехватили перед нашей атакой? — продолжал вспоминать Алексей.
— Помню, такой крепыш невысокий, перетянутый командирскими ремнями. В светлой почти белой гимнастёрке со старшинской «пилой» в петлицах. Помниться тогда ещё немцы сработал под патруль, остановив машину вашего батальона, водителя на нож взяли.
— Точно, он. Я ведь потом его встретил и знаешь где? В колонне военнопленных. Летом сорок четвёртого. Власовцем сука оказался. Мы у моста стояли, я из «виллиса» вышел, ноги размять пока артиллеристы тяжёлого дивизиона переправу пересекали, ну и поглядывал на них. Старшина морду прятал, надеялся я его не узнаю, а я узнал. Крикнул бойцов из личной охраны, те вывели его наружу, тогда я и убедился, что не ошибся. Он-то меня сразу узнал, вот и пытался пройти незаметно, в форме немецкого ефрейтора был, без власовских нашивок. Ну я его в особый отдел нашего корпуса и отдал, меня как раз особист их сопровождал. Ну а те и вытянули из него всё что можно, да по приговору военного трибунала и шлёпнули. Сам я на повешенье не был, потом от того особиста узнал подробности. Он тварь через месяц в плен попал, после моего ранения, в конце сентября. Я его не осуждаю, всё же не сам подняв руки к немцам драпанул, со слов очевидцев отстреливался до последнего, контуженным попался, а вот в лагере сломался, за лишнюю пайку и пошёл служить к немцам. Вот такие дела.
— Каждый получает то, к чему стремится… Ну что Алексей, пора прощаться? — спросил я и посмотрев на него неожиданно улыбнулся. — Гляжу на тебя, а видеться тот молоденький лейтенант-танкист, которого встретил в сорок первом в брянских лесах.
— Отбился от тех, что тебя брал? — так же вставая, поинтересовался тот.
— Можно и так сказать. Хотя вернее просто сбежал, бой мне был не выгоден, результаты непредсказуемы, да и не в форме я, как в принципе и на данный момент, так что там был только один выход. Тот, при котором очень быстро пятки сверкают. Как говорил мой инструктор по рукопашному бою, лучший приём самозащиты на его памяти, это попеременные удары подошвой ног о землю с быстрым удалением от противника. Всегда стопроцентный результат.
Алексей задумался на миг, прикидывая, что это за приём. А вот пара бойцов из «ОМОНа» зафыркали, пытаясь погасить усмешки. Сразу поняли, о чём я.
— Ладно, Лёша, хотя мы с тобой уже давно не виделись, но пора и честь знать. Чую тут скоро будет шумно и чтобы не довести дело до больших жертв я первым уйду.
Алексей, на лице которого висела грустная улыбка, поднялся и мы обнялись. Нам не нужно было слов прощания, лишь перед уходом, когда я надевал рюкзак, застёгивая ремни на груди, тот спросил:
— Что им говорить? — кивнул он на с всё большим интересом слушающих нас бойцов.
Особо мы при них голос не понижали, да и не стеснялись говорить о своём. Мне лично было всё равно, похоже, такое отношение к происходящему было и у Алексея.
— Да что хочешь.
— А про работорговцев? — ткнул тот пальцем в потолок.
Бойцы синхронно проследили взглядами, куда тот показывал, и вернулись к заинтересованному наблюдению за нами. В этот раз уже больше настороженно наблюдая.
— А думаешь, они не знают? Я вот более чем уверен, что знают. Хотя бы подозрения имеют.
— Всё же я им ничего не скажу. Нашим подумал бы, прикинул, но наши закончились с Перестройкой. Этих я за своих не считаю.
— Убеждённый коммунист значит? — усмехнулся я, поправляя рюкзак и примериваясь к сумке, бросать что либо мне не хотелось. Хомяк не давал, тот, что жабу задушил.
— Да, — с вызовом ответил тот. — А у тебя как?
— Даже не сочувствующий, более чем не сочувствующий… Ну, что пора.
Мы обнялись, каждый понимая, что скорее всего эта встреча последняя. Я с ним встречался скорее из любопытства, к чему приведёт такое моё вмешательство, а Алексею я был воспоминанием из прошлого. То, что сеть снова активировал, это так, приятный прощальный подарок. Покидая гостиную, выходя в коридор, я кивнул на молчаливых бойцов, причём так чтобы те слышали:
— Развяжешь их через пару минут. Кстати, извини, что лямки от штор на верёвки порезал.
— Пустое. Поторопись, пока штурм не начали.
— Не успеют.
Быстро подойдя к входной двери с полицейским парализатором в руке, я на ходу настроил его на максимальную мощность и теперь стены и кирпич мне не мешали. Причём настройка была такова, что потеря сознания, будет кратковременная. Минут десять, это позволит мне достаточно быстро удалиться далеко. Подумав, я поставил на пять минут. Если какое рыботорговое судно находится на орбите, то возможно корабельный искин мониторит связь, с интернетом тут пока туго. Если информация о таких странных симптомах при захвате с потерей сознания дойдёт до него, то он может донести её до бандитов. В принципе это меня тоже устроит, можно было бы Алексея использовать как наживку. Но не хотелось. Поэтому и собирался проскочить кольцо оцепления незаметно без применения силы.
