Наумов посмотрел на Гормана. Его серые, неживые щеки, блеклые, будто выцветшие глаза, подернутые мутной красноватой поволокой недосыпания, говорили о состоянии капитана гораздо больше, чем он сам хотел бы. Полковник частенько испытывал на себе последствия стрессовых перегрузок, и для Наумова не составляло труда понять, что он видит перед собой человека не просто уставшего — капитан находился под диким прессингом непреодолимых обстоятельств и пребывал на волоске от срыва. Это Наумов мог утверждать точно.
— Подождите, Горман, может быть, я сумею что-то сделать? Расскажите, что случилось? Почему отсутствует связь? Как долго это все длится?
— Связи нет трое суток. Сейчас между нами и Землей находится Солнце. Вполне нормальное явление, которое будет продолжаться еще несколько дней, но я не могу столько ждать! А Ганимед в одностороннем порядке прекратил всякие сношения с бортом «Альфы»… — удрученно повторил он.
— Почему?! — настаивал Наумов. Он привык мыслить логически, а в такой сфере, как Дальний космос, по его понятию, были задействованы люди без исключения умные и последовательные. Поэтому полковнику казалось, что капитан «Альфы» попросту что-то недоговаривает.
— Я не знаю… — вновь повторил Горман, и в его голосе проскользнули нотки отчаяния и обреченности. Затем, посмотрев на Наумова, капитан, еще секунду назад давший понять, что разговор окончен, вдруг откинулся на подголовник кресла. Видимо, он изменил свое мнение. Наумов не был лично знаком ни с ним, ни со Столетовым, но знал, что оба являются профессионалами очень высокого класса и кадровыми офицерами. В период своей службы на «Альфе» они подчинялись исключительно ООН и не раз подчеркивали в своих интервью, что находятся вне политики и вне интересов каких-либо государств.
— Мы в крайне затруднительном положении, господин Наумов… — после протяженной паузы наконец произнес Горман. — Если экипаж «Альфы» не начнет пробуждение колонистов и их транспортировку на поверхность Ганимеда в ближайшие трое суток, то наше возвращение к Земле окажется под большим вопросом.
— Почему? — задал вполне закономерный вопрос полковник. Он не являлся экспертом ни в космической навигации, ни в теории небесной механики.
Патрик Горман тяжело вздохнул.
— В межпланетной навигации задействованы не только двигатели нашего корабля, но и множество других составляющих, — терпеливо пояснил он. — «Альфа» не может нести на своем борту безграничный запас топлива — поэтому все этапы полета строго рассчитаны во времени и в пространстве. Для набора скорости и торможения производятся очень сложные вычисления, и траектория, по которой мы летим, позволяет использовать силы тяготения планет для торможения или разгона… это понятно?
— Да, — утвердительно кивнул Наумов.
— Тогда я скажу следующее — существуют временные рамки, в которых взаимное расположение небесных тел позволяет нам совершить расчетные действия. Если мы нарушим этот регламент, то «Альфа» никогда не достигнет Земли, — в той точке, куда мы стремимся, ее уже не будет — она уйдет дальше по своей орбите вокруг Солнца А смещение других планет, в частности Марса, исключит возможность экономии топлива. Космос достаточно жесток, полковник, и законы небесной механики не учитывают проволочек или несостыковок…
— По вашему мнению, на Ганимеде произошло что-то серьезное? — уточнил Наумов.
— По первым сеансам связи у меня создалось впечатление, что там настоящая паника… — устало пожал плечами Горман. — Судя по наблюдениям с орбиты, российский сектор освоения, в котором расположены космодромы, оборудованные для приема колонистов, полностью покинут. Но хуже всего не это… — Голос капитана внезапно стал жестким и сухим, как шуршащий по асфальту скрученный осенний лист. — Наши приборы зафиксировали необычайную активность в американском секторе. Мы провели подробное сканирование и обнаружили на низких орбитах Ганимеда… — Он вдруг запнулся, словно пребывая в нерешительности, имеет ли он право сообщать эту информацию русскому полковнику и каковы будут последствия ее передачи… — Мы обнаружили там «Гарри Трумэна»… — решившись, произнес он.
На этот раз лицо Наумова побледнело настолько, что никакое усилие воли не могло скрыть испытанного им потрясения.
После китайского кризиса этот корабль Военно-космических сил США знали все — даже те, кто никогда не слышал про Хиросиму и Нагасаки…
— Разве Ганимед не «зона безопасности»? — наконец спросил он.
— Выходит, что нет… — вздохнул Горман. — Вы-то летите именно туда, полковник. По приказу своего правительства.
— Но я — это всего лишь один человек! — резонно возразил Наумов. — Все в рамках соглашения ООН. Смена состава, так сказать. А по тому же соглашению военным кораблям запрещено пересекать орбиту Марса.
— Я знаю это не хуже вашего, полковник. Сейчас вопрос не в том, кто и как нарушил постановления ООН. У нас на борту две тысячи человек. Ресурсов «Альфы» попросту не хватит, чтобы доставить их назад, на Землю. По крайней мере всех… — понизив голос, добавил он.
— А почему вы сами не начнете разгрузку? Почему не пошлете на планету «шатл»?
— У нас нет челноков, — сокрушенно покачал головой капитан. — Слишком дорогое удовольствие — возить через всю Солнечную систему транспортные «шаттлы». Разгрузку «Альфы» производят «Бураны». Они базируются на космодромах российского сектора освоения. На борту «Альфы» имеется лишь два десятка аварийных спасательных капсул, по количеству членов экипажа, включая спящую смену. Но я не могу рисковать своими людьми. Что бы ни творилось на Ганимеде, потеря любого члена экипажа окажется невосполнимой для «Альфы» и еще более снизит наши шансы на возвращение.
Наумову не составило особого труда понять, куда клонит Горман. Капитан космического корабля мог попросить у него только один вид помощи…
Поначалу ему стало немного не по себе — одно дело прыгать с парашютом с борта самолета, а другое — кувыркнуться с орбиты в утлой, по его мнению, спасательной капсуле. Но, собственно говоря, был ли у него выбор?
— Нужно спуститься вниз?
Горман пристально посмотрел на Наумова и медленно кивнул.
— Я смогу положиться на вас, полковник?
— В чем? — в свою очередь, прищурился Наумов. Он еще не вполне оправился от дурмана низкотемпературного сна, но внезапная шокирующая информация быстро приводила его в чувство.
Горман вдруг покачал головой.
— Вы должны понять, что тут не Земля, — устало произнес он. — Некоторые основополагающие понятия и моральные ценности тут становятся зыбкими… Я уже давно стал космополитом, — при этих словах он почему-то усмехнулся. — Возможно, тем, кто находится сейчас внизу, кажется, что у них проблемы. Возможно… — повторил он. — Но настоящие проблемы у «Альфы», вернее, у тех ничего не подозревающих пассажиров, что лежат сейчас в криогенных модулях!
