Ветреным осенним днем заключенных военной тюрьмы на островах Стэк выстроили во внутреннем дворике. Отделенные от охранников стальным и незримым силовым барьерами, они должны были наблюдать церемонию смены начальника тюрьмы. С другой стороны барьеров на небольшом крытом плацу стоял строй охранников. Их было немного, и все они чувствовали себя крайне неловко из-за того, что заключенные смотрят им в спины. От неприязни и злобы силовые барьеры не помогали.
Перед строем охранников Йозеп Толин торжественно передал свой пост начальника тюрьмы Пилар Бэкэрион. Сделал он это с большим облегчением. Ни дня в этой ссылке он не провел спокойно и потому сразу согласился досрочно уйти в отставку. Хотя эта Пилар… одна из немногих женщин из бывшего окружения адмирала Лепеску… он очень рад, что вскоре между ними встанут воды Большого океана, а потом еще и космическое пространство.
Со своей стороны капитан третьего ранга Пилар Бэкэрион чувствовала чуть ли не физическое удовольствие от созерцания напряженного лица Толина. Она не просто не нравилась ему, он ее боялся. Так и должно быть. Все должны ее бояться, настанет время, и они будут бояться. Она улыбнулась Толину, дав понять, что видит его страх. Только когда на лбу у него, несмотря на холодный ветер, выступили капельки пота, Пилар отвела взгляд и строго посмотрела на своих новых подчиненных.
Но никто из них даже глазом не моргнул. Охранники смотрели на нее чуть ли не с вызовом. В этой тюрьме еще никогда не было начальницы-женщины. Они словно спрашивали ее взглядом, справится ли она. Хватит ли у нее сил? Те, кто знал ее и кого знала она, не сомневались в этом ни минуты. Ведь ее наставником и учителем был Лепеску, а она всегда и во всем поддерживала адмирала. Под подкладкой кителя были надежно спрятаны уши убитых ею врагов. Когда после гибели Лепеску эти свидетельства ее статуса стали слишком опасными, она собственными руками разрезала их на тонкие полосы и зашила в подкладку.
Да, она участвовала в охоте, в самой древней из всех видов охот за всю историю человечества. Да, она убивала. Тогда, на Сириалисе, ей пришлось уехать раньше времени: ее вызвали принять командование кораблем. Это ее и спасло. Лепеску погиб, когда ее уже не было на планете, а Херис Серрано снова завоевала благосклонность флотского начальства. Никто не знал, что она, Пилар, была на Сириалисе. Все свидетели мертвы, а те, на кого она охотилась, никогда не видели ее лица. Ей всегда везло. Она была уверена, что однажды сразится с Серрано и победит.
Она посмотрела на тех, кто стоял за охранниками, за силовыми щитами-барьерами, — на заключенных. Она обретет союзников и среди них. Всему свое время.
Наконец все кончилось, и Толин уехал. Про себя Пилар пожелала, чтобы на его аэрокар обрушился шторм. Хотя теперь это не имело значения. Пусть себе живет… и пусть поймет наконец, что произошло за эти несколько часов.
Официальное вступление в должность завершилось. Они еще ничего не подозревают. Пилар Бэкэрион натянуто улыбнулась, шагая в свой кабинет, куда были приглашены все. Скоро они ее узнают…
На материке, где находилась основная база, осень еще не установилась и погода была теплая. Год выдался сухой, ветер поднимал в воздух мелкую красноватую пыль, и небо от этого приобретало кирпичный оттенок.
В такую погоду все, кто мог получить увольнительную, предпочитали проводить время в городке. Там в барах всегда можно было заказать холодное пиво. Даже в кабачке боевых ветеранов Флота радовались наплыву посетителей. В такую жару на улице делать было нечего.
Маргью Пардальт только что закончила академию. Единственная уроженка Ксавье на весь выпуск. Маргью привыкла быть лучшей на курсе, ей ничего другого не оставалось… Несколько лет назад захватчики убили ее сестру. Масью была умной, талантливой и отважной, семья в ней души не чаяла. А Маргью всегда оставалась на втором месте и прекрасно об этом знала. Конечно, она никогда не сможет стать такой, как Масью, но стараться быть лучше в память о сестре она должна. Даже в академию Маргью попала благодаря Масью. Династии приняли ее во Флот, воздав должное погибшей сестре. И своей службой она должна была доказать, что достойна оказанной чести.
Увольнительную на вечер девушка получила, потому что опять лучше всех в классе тренировочного центра Коппер-Маунтин справилась с заданием. Однокашники не расстроились: сегодня не очень-то развлечешься. Маргью тоже предпочла бы провести вечер дома, но командир приказал ей пойти в городок развеяться. А приказ есть приказ.
Новый порыв ветра пронесся по главной улочке городка, и в нос забилась мелкая пыль. Она чихнула, глаза наполнились слезами. Уж больно похоже на тот страшный день, когда отряды Доброты сожгли Ксавье. Тогда они много недель обматывали головы влажными простынями и только так спасались от пепла и пыли.
Впереди справа открылась дверь одного из баров, кто-то вышел, а изнутри повеяло прохладой. Не раздумывая Маргью вошла.
Народу было гораздо меньше, чем в тех двух барах, где ей приходилось бывать раньше. Пахло не только выпивкой, но и едой. Маргью прошла в одну из полуоткрытых кабинок и осмотрелась. Столы и стулья были какими-то странными. Девушка не сразу поняла, что они похожи на обломки кораблей. Да нет, не просто похожи, это и есть обломки кораблей. Она посмотрела за перегородку — длинная, темного цвета, стойка наверняка сделана из обшивки корабля. Вокруг подвешены модели военных судов. На стенах — боевые награды, фотографии.
Так, значит, это своего рода святилище. Маргью даже как-то успокоилась. Она склонила голову, чтобы помолиться и за погибших, и за оставшихся в живых. Все ее родственники были синоринами, поэтому она с детства помнила слова прощания и поминовения.
— Вам помочь? — раздался чей-то голос. Маргью подняла голову и столкнулась взглядом с мужчиной в инвалидной коляске.
— Нет, сэр. Я просто отдала дань погибшим, — ответила она.
Мужчина поднял брови, кожа собралась вокруг шрамов на лбу.
— Вы знали о нашем баре?
— Нет, сэр, но это же сразу бросается в глаза.
— Хм-м. Можно узнать ваше имя?
— Энсин Пардальт, — сказала она и добавила: — С Ксавье.
— Ах, с Ксавье. — Он внимательно оглядел ее. — Вы учились в Академии, когда…
— Нет, сэр. Я была дома… на Ксавье. — Она уже знала, что для флотских «дом» — это Флот, а родная планета — это просто родная планета, не больше.
— Вы и ваши родственники пережили нападение Доброты?
— Большей частью да.
— Мы будем всегда рады вам здесь, энсин. Вы заслуживаете уважения.
Ничего она не заслуживает. По крайней мере, пока. Все, чего ей удалось добиться, все благодаря Масью. Но такому человеку, боевому ветерану, возражать нельзя.
