– В чем дело, Спок?
– Неопознанное судно со стороны левого борта, капитан.
– Ни аудио, ни визуальный контакт не устанавливается, сэр, – немедленно доложила Ухура.
– Вывести дефлекторы на половину мощности.
– Есть, сэр, – Чехов быстро установил нужный уровень мощности защитных экранов-отражателей. – Как насчет фазеров, сэр?
– Подготовить, но огонь пока не открывать.
– Капитан, судно свободно парит в пространстве, двигатели не функционируют, видимо, корабль покинут командой… Хотя нет, я только что зафиксировал показания о наличии на борту форм жизни. Поправка – я засек форму жизни необычной природы.
– Объясните.
Спок покачал головой.
– Не могу. В нашем банке данных нет информации о подобной форме жизни. Да и конструкция корабля нам неизвестна.
– Зулу, выведи корабль на вектор, параллельный этому судну.
Кирк ударил по одной из встроенных в подлокотник кресла кнопок интеркома.
– Транспортатор, приготовиться к приему на борт формы жизни неизвестного вида. – Кирк нажал другую кнопку.
– Доктор Маккой, отправляйтесь в транспортаторный отсек. Возьмите с собой медицинские принадлежности для возможного обслуживания чуждой формы жизни.
Прежде чем Маккой успел ответить, Кирк прервал с ним связь и продолжил отдавать приказы другим службам корабля.
Он буквально наслаждался деятельностью. От невыносимой скуки не осталось и следа. Еще бы! Наконец-то он и его люди снова занялись своим делом – исследованием неведомого, поиском новых форм жизни и вступлением с ними в контакт.
– Похоже, из этой миссии можно извлечь какую-то пользу, – сказал Кирк, скорее самому себе, нежели кому-либо другому.
Он услыхал, как позади него открывается и закрывается дверь турболифта, и понял, что сейчас ему предстоит отразить бешеную атаку со стороны высокопоставленного дипломатического лица.
– Кирк, что означает весь этот кавардак? – проревел Зарв. – Чем на этот раз обусловлена задержка? Аммдон и Джурнамория со дня на день вцепятся друг другу в глотки. Мне нужно находиться на Аммдоне, чтобы остановить их. Я должен остановить ромуланцев!
– Господин Зарв, – ответил Кирк ровным спокойным голосом, – мы не можем бросить этот корабль. Вам, как специалисту по космическому праву, следует, знать, что мы должны реагировать на сигнал бедствия, невзирая на то, какая миссия в данный момент выполняется.
– Сигнал бедствия? Какой еще, к дьяволу, сигнал бедствия? Разве была какая-нибудь радиосвязь? – Зарв повернулся к Ухуре и ткнул в ее сторону пухлой ручонкой. – Эй… вы. Что за сигнал?
– Показания о наличии формы жизни на объекте достаточно для организации спасательной акции, господин посол, – подчеркнул Спок. – В данный момент мы транспортируем единственное оставшееся в живых на этом корабле существо на борт «Энтерпрайза».
– А если оно инфицировано какими-то болезнетворными микробами? Мы ведь все можем заразиться и умереть… и тогда я не доберусь до Аммдона. Клянусь Водоворотами Антареса, меня окружают слабоумные крестьяне, а не опытные астронавты! – патетически воскликнул посол, воздевая короткие руки к воображаемым небесам, после чего величавой поступью покинул мостик.
– Мистер Спок, пойдемте посмотрим, что принес нам луч. Мистер Чехов, принимайте управление кораблем.
В транспортаторном отсеке они увидели доктора Маккоя, склонившегося над маленькой фигуркой в одежде из просвечивающегося материала цвета морской волны.
Кирк подошел поближе. Глаза женщины вдруг широко распахнулись и встретились со взглядом капитана. Рука Джеймса Кирка непроизвольно потянулась к руке незнакомки.
– Она в шоке, Джим.
– Что, Боунз? Ах, да. Шок. Ты уверен?
– Я всего лишь врач и не умею читать мысли. Но, думаю, у нее шок.
– Внешне она похожа на человека.
– Да, вроде бы обычная женщина. Однако взгляни на показания медицинского трикодера, – он подал Кирку аппарат; все индикаторы указывали на серьезные проблемы для организма. Для человеческого организма.
– Тяжелейшее радиоактивное заражение, а она жива. Признаков обмена веществ не наблюдается, и тем не менее она теплая.
– Теплая, – рассеянно повторил Кирк, не в силах оторвать взгляда от глаз женщины. – А она милашка.
– Помоги мне доставить ее в лазарет. Там, может быть, удастся выяснить что-то еще.
– Не нужно, доктор Маккой, – послышался ее голос, легкий я воздушный – будто весенний ветерок, ласкающий высокие сосны. – Я не совсем здорова, но жить буду.
– Вы говорите на нашем языке? – опешил Маккой. – Но каким образом? Я пропустил ваши биопоказания через корабельный компьютер и выяснил, что в федерации неизвестна раса, к которой вы принадлежите.
– Я… способна быстро выучить язык, – она приняла сидячее положение, расправляя платье из тонкого материала, охватывавшее ее стройную фигуру. Она наклонилась вперед и снова заглянула в глаза Кирку. – Устную речь очень легко освоить. Знаковую – гораздо труднее.
– Что произошло с вашим кораблем? – спросил Кирк.
Она пожала плечами.
– Какое-то механическое повреждение. Весь экипаж погиб. Я плохо разбираюсь в космических кораблях. Я – оратор.
– Оратор? В каком смысле? Откуда вы?
– Я – уроженка планеты Хайла.
Кирк взглянул на Спока, тот чуть заметно кивнул головой.
– Эта планета нам неизвестна. Не могли бы вы дать нам более подробную информацию о ней?
– Конечно, хотя мои знания о ее местонахождении ограниченны. Я провела на борту «Склоры» почти два месяца. Одна. В какой-то момент двигатели вдруг взорвались. Когда горючее вытекло, «Склора» продолжала движение по своему последнему вектору.
– Стало быть, вы не знаете, где находится Хайла?
– Я не знаю, где мы находимся сейчас.
– Джим, проклятие, ты разве не понимаешь, что ей довелось испытать? Прекрати ее допрашивать, будто она шпионка. Мне нужно провести полное биосканирование ее организма.
– Не волнуйтесь, доктор, я относительно здорова, уверяю вас. Моя жизнь вне опасности. – Она снова обратила взор к Кирку.
– У вас есть имя? – спросил капитан. – Называть вас оратором… как-то не совсем…
– Но ведь ваши друзья называют вас капитаном, – лучезарно улыбнулась она. – У нас нет имен вроде Маккой, Спок или Кирк.
– Значит, будем называть вас оратор.
Она одарила его еще одной улыбкой, в лучах которой Кирк едва не растаял.
– Зовите меня Лорелея.
Бортовой журнал капитана.
Звездная дата 4801,4:
«До сих пор полет проходил без особых происшествий, за исключением спасения Лорелеи, оратора планеты Хайла. Спок тщательно исследовал банк нашего компьютера, но не обнаружил информации о существовании такой планеты. Маккой, однако, утверждает, что биомодели организма Лорелеи приблизительно соответствуют земным нормам. Имеющиеся отличия не мешают ей дышать атмосферной смесью на борту „Энтерпрайза“ или питаться нашей пищей. Она поразительная женщина – умная, хороша собой и обладает каким-то не поддающимся определению качеством, которое я нахожу неотразимым».
