Ознакомительная версия.
– Лучше расскажите, как вы дошли до жизни такой? – прервал затянувшуюся паузу Серов. Девушка вздохнула, но строить из себя хранительницу страшной тайны не стала. Да и самой ей надо было сейчас выговориться. Вот и рассказала все, как есть, и история вышла банальной.
Жила-была девочка… не в меру избалованная, поскольку папаша ее уже лет десять, а то и больше, занимал хлопотную, но весьма прибыльную должность диктатора планеты Новое Монако. Мир тот хоть и не считался стратегически важным или хотя бы технически развитым, процветал. Как и на родине предков, неглупые правители этой планеты легализовали все виды азартных игр, и на превратившуюся в огромное казино планету валом хлынул народ со всех концов Обитаемого Космоса. Деньги туристы оставляли там хорошие, и ничего удивительного, что аборигены сейчас жили более чем неплохо.
Так вот, теоретически планета была княжеством, но так получилось, что последний князь оказался, скажем так, не совсем удачным, что привело к серьезным последствиям в экономике. Привыкшим хорошо жить людям очень неприятно, когда их бьют по карману. В результате князь скоропостижно подавился устрицей, забыв извлечь ее из раковины, и после трехдневных дискуссий с использованием всех имеющихся под рукой средств, включая тяжелую артиллерию и орбитальные штурмовые платформы, в ходе демократических выборов к власти пришел некий шустрый генерал-десантник. Надо сказать, порядок он навел и экономику возродил, так что уже через пару месяцев поток туристов, а вместе с ним и доходы восстановились.
Так вот, генерал тот, как бы это ни считалось неправильно в Европейской Ассоциации, был убежденным сторонником традиционных ценностей. В смысле имел жену и ходил по бабам, начисто игнорируя мнение Сообщества Радужной Культуры и даже полностью запретив деятельность этой организации на своей планете. К туристам, правда, отношение было несколько более терпимым, резать курицу, на которой сидишь, никто не станет. Тем не менее его шаги в данном направлении вызвали резкую критику соседей, в результате чего он был вынужден сблизиться по ряду вопросов с Российской Империей. Недруги слегка приутихли, поскольку с русскими связываться выходило себе дороже, и все шло своим чередом, пока вдруг не всплыла история с дочкой.
Будучи человеком видным, шустрым, и потому вниманием прекрасного пола не обделенным, генерал прижил на стороне какое-то количество детей, которых не то чтобы признал, но покровительство оказывал. Однако наследница у него была одна-единственная. Нельзя сказать, чтобы он ее чрезмерно баловал, поскольку считал это вредным, но и совсем уж в ежовых рукавицах не держал. Ну а учитывая, что в средствах она стеснена не была, то попадала в истории регулярно. То расколотит новенький спортивный флайер, заодно помяв еще десяток машин, то попадется на пробовании какой-нибудь запрещенной дряни, и придется ее погружать в диагност, чтобы не загнулась, то еще чего-нибудь… Кончилось это закономерно. Во время прогулки с кавалером ей вдруг стало плохо, и в себя девушка пришла только за сутки до процесса, так сказать, утилизации. Попаниковала, естественно, постучала кулаками в дверь и даже расцарапала лицо какому-то хмырю, но вскоре ее накачали наркотой, и на том всякие попытки сопротивления прекратились. Ну а потом пещера – и имперские офицеры, устроившие форменное непотребство со стрельбой.
Ну что же, история как история. Правда, рассказывала девушка весьма развернуто и образно, так что когда она закончила, прошла уже пару часов. К тому моменту Серову пора уже было идти корректировать курс, навигация в гиперпространстве занятие не из простых. Так что дальнейшие посиделки проходили без него, правда, недолго. Все же гостья еще не до конца оклемалась, устала и быстро захотела спать. Остальные последовали ее примеру – во-первых, завтра предстоял тяжелый день, а во-вторых, сон – едва ли не самый распространенный способ времяпровождения в космосе. Так что когда Серов возвращался к себе, кают-компания была уже пуста и погружена во мрак. Только пахло свежеприготовленной и уже съеденной яичницей.
Утром он как обычно проснулся раньше всех. До выхода из гипера оставалось почти два часа, но Серов предпочитал лишний раз все проверить – наслушался в детстве от старых космонавтов страшных историй. И плевать, что последняя такая произошла еще до его рождения, все равно привычка лишний раз проверить и перепроверить осталась, и он даже не пытался с ней бороться. Тем более командование подобное негласно поощряло. Так что в душ, кружку кофе с бутербродом – и в рубку. И по пути со всей дури грохнуть кулаком по двери Кобры:
– Подъем! Час до выхода.
– Ну, ты вообще обнаглел, – сонно отозвались из каюты. – Еще полчаса спать можно было.
Голос был мужским, но Серов абсолютно не удивился. Только хмыкнул:
– Спать надо было ночью. Подъем!
Об отношениях этой парочки всем имеющим глаза было известно еще с училища, где они, собственно, все трое в первый раз и познакомились. Нормальная ситуация. Не поженились только из-за того, что где официальная семья – там и дети, а значит, минимум годичное отстранение от полетов, ущерб карьере, разбитый экипаж. Сам Иван, рядом с ними чувствовавший себя иногда старым, умудренным жизнью аксакалом, можно сказать, саксаулом, лишь посмеивался над таким ходом мыслей, но вмешиваться не собирался. Разберутся сами, не маленькие.
Из-за двери что-то вяло буркнули. Серов усмехнулся и пошел дальше. Через полчаса точно встанут… Ну, к выходу из гипера наверняка. Ничего страшного, в конце концов, и сам справится. Это где-нибудь на большом корабле в присутствии высокого начальства все в струнку тянутся, здесь же отношения проще. Главное, знать, какую грань не давать переступать подчиненным, чтобы не превратить дружбу в панибратство. Пока что получалось.
Как ни странно, за пять минут до выхода в трехмерное пространство экипаж в полном составе находился в рубке. К тому моменту, когда в свое кресло плюхнулся чуть приотставший Док, на экранах уже возникло слабое, но с каждым мгновением нарастающее сияние – визуализация внешних эффектов гиперперехода. Еще несколько минут – и буйство красок стало нестерпимым и одновременно завораживающим. А потом корабль чуть тряхнуло, экраны залила ровная чернота, и к горлу на пару секунд подкатил тугой комок. Все как всегда.
– Поздравляю вас, господа офицеры, мы снова куда-то прибыли, – усмехнулся Серов, выбивая дробь на клавиатуре. Определиться в пространстве – первое правило штурмана, оно вбивается на уровень подкорки. Впрочем, современная аппаратура позволяла не возиться с определением расположения звезд, практически весь процесс шел автоматически. К тому же корабль уже начал ловить сигналы маяков. Еще минута – и Серову стало ясно, что он, как, впрочем, и всегда, привел корабль точно к цели. Выход из гиперпространства произошел в расчетной точке, расхождение не более полусотни километров при нормативе в двести пятьдесят. Не блеск, но вполне на уровне.
К орбитальному терминалу они подошли через полтора часа, и открывшийся перед ними вид заставил пассажирку с непривычки охнуть. А посмотреть было на что. Терминал, построенный чуть менее двух веков назад, за это время успел раз десять устареть и столько же раз подвергнуться модернизации, которая чаще всего приводила к появлению новых надстроек, причалов и складов. В результате изначально стометровый титановый шар превратился в нечто, более всего напоминающее мучающегося кишечником морского ежа, с трехкилометровым ядром, раскинувшимися еще на пару тысяч метров вокруг надстройками и полями солнечных батарей, в два футбольных каждая. Вокруг этого безобразия туда-сюда моталась всякая мелочь вроде разъездных ботов, полицейских истребителей, таможенных драккаров и прочей шушеры. Перед корветом все, правда, расступались – военный корабль с приличной массой, как-никак, случайно зацепишь – мало не покажется.
Пару раз и им самим пришлось маневрировать, уступая дорогу огромным, похожим на беременных китов транспортам-газовозам. Эти перевозили сжатый до твердого состояния водород, качаемый из газового гиганта размером в два Юпитера, а один раз мгновенно взмокшая Кобра, виртуозно отработав двигателями и так же виртуозно покрыв своего нарушившего правила движения коллегу последними словами, чудом уклонилась от баржи с рудой. Толкающий ее буксир виновато моргнул ходовыми огнями, получил вслед кучу добрых пожеланий и благоразумно свалил.
Но вот терминал остался позади, и корвет начал плавно сближаться со второй станцией, куда более внушительной, чем первая. Гигантский бронированный шар – такая форма в космосе вообще использовалась частенько – начал вырастать на экранах. Конечно, линейными размерами он уступал терминалу, но чувствовалась в нем скрытая до поры мощь, поневоле внушающая уважение. А куда деваться? Орбитальная крепость первого класса – это вам не хухры-мухры, а основа всей планетарной обороны. К ее причалу и направился корвет.
Ознакомительная версия.
