— Зачем еще какой- то крем? — удивлялась я.
— Береги свою кожу, она тебе еще долго пригодится. Маги живут по триста лет.
— Может я все же не маг? — спросила я Терезу, — Я совершенно ничего не чувствую
— Почувствуешь! — успокаивала меня женщина, — еще рано, скоро все почувствуешь!
Вот так я научилась ухаживать за собой, холить и лелеять свою кожу, волосы, ногти. Да и вообще, Тереза медленно, но верно заставила меня полюбить себя, даже пока вполне упитанную.
Я всегда интересовалась вопросом, откуда у Терезы деньги. Вскоре я поняла это. После того, как мы начали собирать травы и варить отвары, она рассказала, что продает в аптеку свои шампуни, крема, настойки, порошки из трав. Это приносило ей неплохой доход. Сейчас ей помогаю я и все идет в два раза быстрее, поэтому я не должна переживать, что она меня кормит, я это заработала. Тогда я немного успокоилась, потому что меня уже начинала мучить совесть. Однажды она пришла днем с рынка, принесла полные корзины провизии, вместо полных корзин наших изделий и сказала:
— Мария, я знаю, что ты уже взрослая девочка, поэтому вправе решать, кем тебе быть, — начала она, — Я к тебе очень привязалась, ты мне стала, как родная дочь, которой у меня никогда не было.
У меня перехватило дыхание, я видела, как в ее глазах стояли слезы. То что она говорила, было действительно очень важно для нее. Да и для меня тоже, я уже не могла себе представить иную жизнь, чем та которая была связана с Терезой.
— Я бы очень хотела, чтобы ты официально стала моей дочерью!
Ох, я потеряла дар речи. Тераза предлагает взять ее фамилию, обрести дом, а не просто временное пристанище. Стать частью ее семьи, а не просто приживалкой. Если честно, я даже не знала, что сказать. Мне казалось, что я недостойна такой чести.
— Маруша, это было для меня счастьем, назвать тебя дочкой!
Этими словами Тереза меня просто дожала и, расплатившись, бросилась к ней на шею. Мы обнялись и уже в унисон начали рыдать на плече друг у друга. Две одинокие души, которые остались одни при наличии родных, жизнь которых изменилась после встречи, теперь обрели друг друга.
— Конечно, — плакала я, — Это для меня такая честь!
— И для меня! — всхлипывала женщина.
И вот ранним утром, Тереза разбудила меня, в руках она держала платье. Оно было новое, из красивого синего шелка, модного покроя. Я даже с кровати вскочила от удивления.
— Что это? — спросонья задала я глупый вопрос.
— Платье! — рассмеялась женщина.
— Это же не для меня? — второй глупый вопрос.
— А для кого? — какой вопрос, такой ответ, — Вставай, собирайся, пойдем в городскую ратушу и я официально тебя удочерю.
Я резко села в кровати. Вот оно что, сегодня я стану совсем другим человеком, официально, на бумаге.
— Ты хочешь поменять имя? — Тереза выжидательно посмотрела на меня.
— Дддда, — неуверенно пробормотала я.
— Ну вот и замечательно! У меня есть идея, чтобы не сильно тебя путать, можно Маруша поменять на Мария Шайла, как тебе? — абсолютно спокойно, будто мы каждый день ходим в ратушу менять имена, сказала женщина.
Меня начинало трясти от волнения, я переставала соображать вообще. Трясущимися руками, я пыталась надеть платье, но у меня плохо получалось. Тереза подошла ко мне и помогла застегнуть многочисленные крючочки. Покрой платья делал меня, если можно так сказать про девушку весом в центнер, стройнее. Цвет платья подчеркивал синие глаза и оттенял пшеничные волосы, которые Тереза превратила в скромную но элегантную прическу, собрав их на макушке и закрутив в пучок.
На ее предложение, я смогла только беззвучно кивнуть.
В ратуше было пустынно и прохладно, каменное здание с узкими окошками плохо прогревалось. Каблучки наших парадных туфель громко стучали по каменному полу ратуши. Этот звук отдавался эхом от стен потолка, поэтому создавалась впечатление, что пришла рота солдат, а не две женщины. Неприветливый секретарь буркнул себе под нос что-то типа приветствия. Он смотрелся очень одиноко в огромном полутемном зале, с двумя столами, который просто терялись, среди огромного пространства приемного зала ратуши.
Выслушав нашу проблему, он выдал нам листочек, где надо было вписать данные. Я внимательно наблюдала, как Тереза водит пером по бумаге и ничего не понимала. Вот тут у меня и возникла мечта научиться читать и писать. Мне тоже хотелось понимать, что же за закорючки здесь изображены, и что они обозначают.
Чтобы закрепить наше намерение, нужно было уколоть палец и приложить к документу, тогда мы официально становились кровными родственниками. Так мы и сделали. После этого, нам выдали бумагу, в которой говорилось, по словам Терезы, что теперь я Мария Шайла Скуде, дочь Терезы Скуде.
Вернувшись домой я занялась приготовление шампуня на продажу, в Тереза снова ушла по делам. Пока я смешивпюала игредиенты, пока варила и процеживала заготовку доя косметики, я раздумывала, как попросить Терезу начать учить меня грамоте. Сейчас у нас был очень плотный график. Вставали с утра, шли в лес, затем завтрак, упражнения, потом приготовления товара, который днем Тереза уносила в лавку аптекаря. Я в это время готовила, убирала дом, подшивала вещи, стирала. Затем обед и занятия музыкой, рисованием и с некоторых пор подключилось еще и вышивание. Но с этим у меня проблем не было, иголку за годы замужества, я держать научилась. Затем у нас шел ужин, а потом двухчасовая прогулка по лесу. Я уже втянулась в этот ритм жизни, но так хотелось самой открыть книжку и прочитать, что там написано. Иногда во время моих занятий вышиванием или рисованием, Тереза открывала какую-нибудь книгу и читала ее. Я тоже очень хотела, с таким же упоением, погрузится в сказочный мир, в мир, которого не существует, который придумал человек.
Оказалось, что мое удочерение, это не все события этого дня. Тереза вернулась с огромной корзиной, но совсем не продуктов. Она поставила добычу на стол и начала выкладывать на мое обозрение. Тетради, перья, чернила, линейка, сумка, книги…
— Что это? — трясущимися руками начала я перебирать покупки.
— С завтрашнего дня, ты идешь в местную школу! — гордо проговорила Тереза.
— Зачем? — испугалась я.
— Как зачем, доченька? Учится конечно! — она ласково погладила меня по спине.
— С детьми? — уточнила я.
— С детьми! — согласилась женщина.
— Они смеяться будут! — смутилась я.
— А ты реши для себя, что тебе важнее, насмешки маленьких детей или образование.
Я на секунду задумалась, затем вздернула подбородок и уверенно сказала.
— Завтра иду в школу!
Глава 3
И вот ранним, чудесным утром, я напялила строгое синее платье, в которое еле влезла. Это все потому, что Тереза решила мотивировать меня узкими платьями, чтобы я стремилась стать худее.
Дышала я в платье с трудом, и соврем я в нем не казалась стройной, скорее наоборот, все выпирало со всех сторон.
Здание школы было небольшое, зато чистое и аккуратное. На подходе к этой обители знаний меня начала трясти мелкая дрожь. Я тридцатилетняя тетка иду в школу вместе с маленькими детьми. Они и сейчас меня обходили, пока я собиралась с мыслями, и недовольно ворчали, один из них даже не выдержал и подошел ко мне:
— Тетенька, а вы наша новая учительница?
Я посмотрела на этого паренька и представила, как он будет надо мной смеяться, когда я сяду с ним за одну парту. И тут мне пришла шальная мысль, раз уж я как заново родилась, пошла в школу с маленькими детьми, то мне можно побыть еще немного ребенком. Тем более, что детства у меня почти не было. Хозяйство по дому, да ранняя свадьба, вот и все мое детство.
— Нет! — озорно сказала я, — Я новая ученица, просто сильно выросла. Кто последний в класс, тот тухлый помидор.
Мальчишка застыл, открыв рот, а я бросилась бежать в школу, где у открытых дверей, приветливо улыбаясь, стояла женщина средних лет. Ее глаза лучились заботой и вниманием к каждому, кто проходил мимо нее. Подойдя поближе, я услышала, как с ней здоровались и называли “Госпожа директриса”.
