— Ага. Вот оно что. Надо полагать, вы просто хотите, чтобы я выпустил вас отсюда, не так ли? Может, мне отвезти вас обратно на Минбар? Даже отделаться от наших новых союзников?
— Капитан, пожалуйста! У вас, наверное, были… сомнения… о них?
Он помолчал, затем медленно кивнул.
— Да, но пока мне все равно. Я честно думаю, что вы верите в то, что говорите, но у вас нет никакой власти на Минбаре на текущий момент. Рано или поздно, ваши люди придут к нам, и нам надо быть готовыми. Если для этого нам придется заключить сделку с дьяволом, то пусть будет так. У нас будет время сомневаться в наших новых друзьях, когда мы будем в безопасности.
— Будет слишком поздно.
— Никогда не поздно, — он сунул трилюминарий в карман и отошел. — Мне надо пойти проверить мой корабль. Мы отправляемся на пограничный патруль через несколько дней, и я должен быть уверен, что все в порядке.
— Я… да… я понимаю. Спасибо вам, капитан.
Он вышел, ни сказав больше ни слова.
* * *
Лита окинула взглядом заботливо убранный стол и удовлетворенно кивнула. Превосходно! Она надела свое любимое, зеленое с коричневым, платье. Она надеялась, что приготовленное блюдо окажется съедобным, несмотря на низкое качество местных продуктов, выращенных на бедных плантациях и гидропонике. Кроме того, качество ужина определяет собеседник. Если только он приходит.
Маркус пришел в двадцать пять минут девятого — или ей следует говорить 20:25? Он зашел осторожно, как будто в этой комнате находилась куча минбарцев, а не весьма привлекательная, по ее соверщенно непредвзятому мнению, женщина. Он медленно оглянулся и протянул ей бутылку. Лита посмотрела на этикетку и улыбнулась.
— Апельсиновый сок? Спасибо.
— Э-э-э, здесь не так уж много мест, где можно купить выпивку. И, прежде чем начать искать, мне пришлось подождать, пока капитан Шеридан не вернется на Вавилон.
— Это замечательно. Сейчас практически невозможно найти настоящий фруктовый сок.
— Вообще-то это не…
— Вы подумывали, стоит ли идти, не так ли?
— Вы меня сканируете?
— Нет, — солгала Лита. — Это просто наблюдение. Я не слишком навязчива?
— Нет… просто… зачем вы попросили меня прийти? Вы едва меня знаете.
— Вы меня заинтриговали, а это вообще-то не так просто. Вы меня… интересуете, — он выглядел готовым удрать в любую секунду. — Давайте, присаживайтесь. А то еда остынет. У меня есть бутылка сносного центаврианского бренди. Гораздо лучше этой нарнской сивухи.
— Я… не… пью спиртное, — осторожно произнес он. Лита посмотрела на него и мысленно себя обругала. Она могла легко это прочувствовать: совсем неглубоко, под самой поверхностью; неконтролируемая ярость, порожденная опьянением и питаемая ненавистью. Он был… когда-то был алкоголиком.
— Не беда, — сказала она. — Мы попробуем ваш апельсиновый сок.
Он молча ел, не обращая внимания на ее слова, в крайнем случае, давал односложные ответы. Она не спрашивала его о семье — в его разуме ощущалось чувство потери — но Лита слышала о бойне на Веге 7. По крайней мере, она знала официальную версию случившегося; она также знала, что эта версия была либо ошибочной, либо попросту придуманной.
Она произвела несколько быстрых, поверхностных, незаметных сканирований. Он вроде бы не заметил, и она старалась не выдать себя внешне. Маркус был зол. В нем была скрытая, но жгучая, едва не переливающаяся через край, злость, направленная на весь мир, на минбарцев, на… что-то, чего она не могла распознать, да и не хотела; но более всего на самого себя. Злость и ненависть, ужас и горе, все в одном флаконе. Лита была уже не заинтригована. Она была очарована.
— Вы действительно так ненавидите минбарцев? — спросила она.
Маркус дернулся, как ошпаренный. Он посмотрел на нее, не зная, что ответить. Лита слегка склонила голову набок и надела самую нежную и дружелюбную улыбку из своего гардероба.
— Они отняли у меня все, все, чем я когда-либо владел, — прошептал он. — Они отняли у меня мое наследие, мои мечты, мои цели в жизни, обоих последних близких мне людей. Да, я ненавижу их. А вы?
Я не знаю. Я никогда об этом не думала. То, что произошло… то произошло. Потеряла ли я друзей на Земле? Да. Семью? Да. Но… ненависть не вернет их. Смерти минбарцев не вернут их. Пси-корпус погиб вместе с Землей, а он был единственным, ради чего я жила. Корпус — мать, Корпус — отец. Меня вырастил Корпус, он кормил меня и одевал, а теперь его больше нет. Но… это не значит, что я прекращу быть тем, чем он меня сделал. Я служу Правительству Сопротивления, потому что это мое призвание. Все, что вам нужно — найти свое призвание.
— Я уже нашел, — произнес он охрипнувшим голосом.
— Нет. Извините, Маркус, но я думаю, что у вас этого никогда не было. Вы ходите за капитаном Шериданом, потому что надеетесь где-нибудь удачно сгинуть, — она грустно, и в то же время ободряюще, улыбнулась. — Вам нужно то, ради чего стоит возвращаться, — Она протянула руку над столом и дотронулась рукой в перчатке до его щеки. — А я… я думаю, мне тоже кое-что нужно. Мне нужно помогать людям. Я могу помочь вам.
— Вы это все прочитали у меня в голове?
— Нет, — она солгала еще раз. — Я просто… привыкла годами наблюдать за людьми. Это делают мою работу проще. Я могла бы войти в ваш разум, если вы не против. Я могла бы помочь вам, но только если вы сами этого хотите.
— Никто не может помочь мне. Вообще никто. Даже вы.
— А капитан Шеридан? Хм, я думала, вы будете возражать. Он так же плох, как и вы, Маркус. Ему даже хуже. Лучше держитесь от него подальше. Однажды он уйдет на самоубийственное задание и не вернется, а я не хочу, чтобы с вами случилось то же самое.
— Почему? Только из-за того, что я… заинтриговал вас?
— Ваша смерть будет напрасной. Я думаю, у вас еще есть, что предложить жизни.
— Все, что я могу предложить кому бы то ни было — моя смерть. Не забирайте это у меня.
— Я должна, Маркус. Я… я ощущаю, что у вас никогда не было много друзей, не так ли? Лишь несколько людей, которым вы небезразличны? Вы всегда были одиноки? — Он кивнул и отвел взгляд в сторону. — Я согласна выслушать, и поговорить, и просто побыть здесь. Если вы этого хотите.
— Почему вы обо мне заботитесь? Я не могу поверить, что вы готовы на столь многое.
— Может, оттого, что я тоже одинока. Потому, что я прожила столько чужих жизней, что я не знаю, где начинается моя собственная. Или может, просто потому что мне не хватает моего призвания.
Маркус поднялся.
— Вряд ли вам понравится то, что вы обнаружите в моем разуме. Спасибо за ужин, но мне пора идти, — он направился к двери.
