первых, довести до своих товарищей выводы, к которым пришли мы с Зоэ в процессе нашего мозгового штурма…
А во вторых, ещё примерно столько же времени ушло на то, чтобы убедить и Семёна, и девчонок, не строить из себя героев, а просто отойти на указанное мною расстояние. И даже моё обещание, что они все, удалившись, почувствуют себя намного лучше и всякие глюки перестанут их одолевать, на них подействовало не сразу.
Да, в процессе разговора выяснилось, что чудиться им уже начало всякое, и это меня здорово обеспокоило.
В конце концов, я их всех победил, то есть убедил. И они, хоть и ворча, но оставили мысли о том, чтобы увязаться за мной, и дисциплинированно двинулись в указанном мною направлении.
Минут пять я смотрел им вслед, чтобы, если у кого случится неконтролируемый приступ героизма, исправить ситуацию.
Но они, хоть и оглядываясь на меня поминутно, всё таки продолжали уходить по направлению к нашему порталу, который уже был почти не виден мне из-за расстояния.
— Ну что, Зоэ, пойдём? — обратился я к псевдоличности, — давай, делай мне шапочку из фольги.
— Готово, — секунд через тридцать ответила Зоэ, — как ты теперь себя чувствуешь?
— Ты знаешь, — ответил я, прислушиваясь к своим ощущениям, — гораздо, гораздо лучше…
— Ага, — не удержалась от промежуточных выводов моя киберсобеседница, — наши предположения подтверждаются…
— Ну и замечательно, — с удовлетворением подумал я.
Действительно, всегда приятно ощущать себя прозорливым и умным, жаль только, что нет рядом никого, кому можно было бы сказать: «Ага! А что я говорил?». Для того, чтобы уже сполна насладиться чувством собственного превосходства.
До подножия сопки, по моим прикидкам, идти было минут пятнадцать. Ну, это если бы никто мне не мешал.
Но мне мешали. Правда, как-то без энтузиазма. Неуверенно как-то.
Похоже тот, кто управлял всей той живностью, что продолжала хватать меня за ноги, пребывал в некоторой растерянности.
Ведь та условная шапочка из фольги, что отсекла меня от воздействия неизвестного кукловода, теперь ещё и мешала ему меня, если так можно выразиться, «видеть» в ментальном спектре.
Ведь если ко мне никакое воздействие не проникало, то и от меня в пространство никакие ментальные излучения теперь тоже не пробивались.
Я исчез с радаров, скажем так.
Живность вроде как успокоилась, и ко мне уже никто не лез.
И теперь, раз никто на меня более не покушался, я шёл не спеша, глазея по сторонам.
Но ничего примечательного, кроме угрюмо высящихся на вершине сопки развалин, мои глаза не отмечали.
Ну, разве что я краем сознания отметил про себя, что количество фиолетовых поганок, которые раньше встречались довольно редко, теперь заметно увеличилось.
Я, от нечего делать, начал их пинать, наблюдая, как взлетают в воздух сморщенные шляпки. Это немного скрашивало однообразие моего пути.
Но, в какой-то момент произошло два события.
Первое, это Зоэ меня известила о том, что внезапно она зарегистрировала несколько сильнейших ментальных ударов, адресовавшихся мне.
Экран, возведённый вокруг моего сознания с честью выдержал эти нападения, но Зоэ посчитала нужным поставить меня в известность.
А второе событие… Из недр огромной голубоватой губки, покрывавшей правый склон сопки выбралось нечто.
Даже не знаю, с чем это можно было сравнить. Это было нечто странное, огромное и бесформенное.
Больше всего оно походило на огромную желеобразную амёбу. Оно выпускало бревнообразные ложноножки и, как это ни странно, но со вполне приличной скоростью приближалось ко мне.
Похоже, это ещё один претендент на дегустацию вкусовых качеств моей тушки…
Но я против. У меня есть цель. И она уже близка.
А вот эти всякие чудовища и монстры меня вовсе и не интересуют. Но, как это ни печально, их интересую я.
По мере приближения ко мне эта амёба размером с одноэтажный дом всё увеличивала и увеличивала скорость. И под конец мчалась подобно гоночному болиду.
Я подумал, что нет смысла испытывать мой ИМД на прочность и сопротивляемость агрессивным средам.
А потому, когда, казалось, эта амёба налетит на меня и я увязну в её желеобразной туше, я сделал фокус.
Я телепортировался в сторону, и, одновременно, бросил в это подрагивающее недоразумение несколько сюрикенов.
Зоэ сказала, что они разделаются даже с этим чудовищем, только им потребуется немного больше времени, чем обычно.
Просто мы не знаем, чем мы сможем это существо наиболее эффективно достать.
Но, спустя тридцать секунд, на протяжении которых меня неоднократно пытались поглотить, я понял, что дело сделано.
Сначала эта гигантская инфузория замедлилась, а потом просто растеклась лужей по голубому мху.
Не знаю, как всё это там пахло, но выглядело отвратительно.
— Эй, — прозвучала в моём мозгу тревожная мысль Зоэ, — к нам тут кто-то стучится.
Я сначала не понял, а потом Зоэ пояснила.
— Какие-то ритмические ментальные воздействия, — объяснила псевдоличность, — очень похоже на приглашение к разговору.
— Ага, — подумал я озадаченно, — стучат, откройте дверь…
— Ну да, стучат… — я был несколько ошарашен, — но, если я открою своё сознание этому непонятному визитёру, то, как быть уверенным, что он не злоупотребит моим доверием?
— Я, наверное, смогу контролировать степень постороннего вмешательства… — сказала Зоэ.
Но, мне показалось, что как-то не совсем уверенно она это сказала:
— А ты уверена в том, что сможешь? — поинтересовался я, — а то, понимаешь, буду потом ходить и хихикать, а на вопросы о причинах такого поведения, буду отвечать, что мой мозг захватили инопланетяне… Мне такая перспектива не особенно нравится.
— Подожди пару минут, я кое-что уточню, — и Зоэ замолкла.
А вот пока она молчала, у меня началась какая-то, с позволения сказать, мозговая щекотка. Ощущение было такое, что под костями черепа вдруг завелись муравьи, и начали ползать во всех направлениях, щекоча лапками поверхность мозга…
— Зоэ, если ты не прекратишь вот это вот, — подумал я, — то хихикать я начну прямо сейчас.
— Ой, какие мы нежные… — псевдоличность наконец нарушила своё молчание, а одновременно и щекотка прекратилась, — смогу, смогу я контролировать твоё драгоценное сознание, не парься. Но, только если ты запустишь этого телепата не в основной, а в один из резервных потоков сознания. То есть, если у меня что-то и не получится, то опасности будет подвергаться только резервный поток, который надёжно изолирован от управления организмом…
— Ага, значит теперь
