Бык чуть расслабил плечи. Спешить больше было некуда, настало время отдаться облегчению и легкой меланхолии. «Вот опять, полковник Джонсон. Вот мы снова увернулись от пули».
— Оружейная панель — зеленый свет. — Голос стрелка звенел от нетерпения — словно голос подростка у экрана со стрелялкой.
— Прицел, — распорядился Ашфорд. — Связь есть?
— Они приняли сигнал, — ответил Чен. — Знают, что мы хотим поговорить.
— Этого достаточно.
Ашфорд принялся мерить шагами рубку — точь-в-точь капитан старинного корабля на деревянном мостике. Руки он стиснул за спиной.
— Есть прицел, — доложил оружейник. — Боевая система «Росинанта» активирована.
Ашфорд упал в свое кресло. Мрачно поморщился. «Он надеется, что это правда, — сообразил Бык. — Что АВП пытается завладеть Кольцом».
Идиот!
— Будем стрелять, сэр? — нетерпеливо, как рвущийся с поводка щенок, осведомилась женщина с огневого поста. Ей хотелось пострелять. Очень хотелось. Бык этого не одобрял. Он повернулся к Па, но та старательно прятала взгляд.
— Да, — сказал Ашфорд, — давайте. Огонь.
— Первый пошел, сэр, — доложилась стрелок.
— Принят код ошибки, — сказал офицер с поста управления. — От пускового аппарата.
Во рту у Быка стало кисло. Если Холден заминировал и «Бегемот», проблемы только начинаются.
— Торпеда ушла? — рявкнула Па. — Или застряла в трубе?
— Нет, сэр, — ответили со стрелкового, — снаряд ушел, подтверждение получено. «Росинант» маневрирует, уклоняется.
— Ответный огонь открыл? — спросил Ашфорд.
— Нет, сэр, пока нет.
— Ошибка в электросети, сэр. Вероятно, где-то закоротило. Возможно…
В рубке стало темно.
— …падение напряжения, сэр.
Мониторы погасли. Свет выключился. Шумели только воздуховоды. «Система восстановления работает — вероятно, от аккумуляторов», — подумал Бык. В темноте прозвучал голос Ашфорда:
— Мы проводили испытание орудий?
— Кажется, испытания запланированы на следующую неделю, сэр, — ответила старпом. Бык увеличил до отказа яркость экрана терминала и поднял его как фонарик. Лампочки аварийной сигнализации в стенах погасли вместе с остальными. До испытания аварийной системы тоже руки не дошли.
За эти несколько секунд многие успели достать фонари из аварийных шкафов. По рубке заметались лучи. Никто не разговаривал — о чем было говорить? Если «Росинант» ответит на выстрел, они окажутся неподвижной мишенью, но оставался шанс, что корабль выдержит обстрел. Дождись они перекрестного огня Земли и Марса, были бы покойниками все. А так «Бегемот» всей системе продемонстрировал свою слабость. Бык впервые порадовался, что он — всего-навсего офицер безопасности.
— Старпом? — позвал он.
— Да?
— Разрешите освободить старшего механика из-под домашнего ареста?
В мелькании лучей лицо Па выглядело серым и мрачным, как могила. И все же Быку почудился слабый огонек усмешки в ее глазах.
— Разрешаю, — ответила она.
— Ну и чертовщина, — сказал Амос.
Сообщение пошло по второму кругу.
«Я — капитан Джеймс Холден. То, что вы сейчас видели, — демонстрация угрозы…»
В рубке связи установилась ошеломленная тишина. Наоми яростно защелкала переключателями. Краем глаза Холден видел, как Моника сделала знак своим, и Окью подняла камеру. Холдену подумалось, что напрасно он смотрел сквозь пальцы на вторжение посторонних в служебные помещения.
— Фальшивка, — сказал он. — Я никогда такого не записывал. Это не я.
— А звучит похоже, — заметил Амос.
— Джим, — заговорила Наоми срывающимся от испуга голосом, — эта передача идет от нас. Прямо сейчас ее ведет «Роси».
Холден помотал головой, отказываясь признавать очевидное. Нелепее самой передачи — только идея, что ее ведет его корабль.
— Передача идет от нас, — Наоми врезала ладонью по панели, — а я не могу ее прервать!
Все как будто отступило от Холдена, звуки доносились словно издалека. Он понимал, что это паника, но поддался ей ради краткого мига покоя. Моника выкрикивала какие-то вопросы — он их почти не слышал. Наоми яростно сражалась с панелью связи, сменяла меню на экране так быстро, что невозможно было уследить. Алекс из своей кабины требовал указаний. Амос смотрел на капитана с почти комическим изумлением. Двое операторов, сжимая одной рукой камеры, пытались второй пристегнуться к амортизаторам. Коэн плавал в воздухе, недоуменно вытянув губы.
— Подстава, — сказал Холден. — Вот что это такое.
Все: иск марсиан, потеря работы на Титании, команда журналистов, спешащая к Кольцу, — все вело их сюда. Одного он не мог сообразить: зачем?
— О чем вы говорите? — Моника потянулась к нему, чтобы сделать крупный план. — Какая подстава?
Амос придержал ее за плечо и коротко мотнул головой.
— Наоми, — спросил Холден, — тебе только связь не подчиняется?
— Не знаю. Наверное.
— Тогда отключи ее. Если не выйдет, пусть Амос изолирует всю проводку системы связи от сети. Если надо, вырубайте к черту весь корабль.
Наоми снова кивнула и обернулась к Амосу.
— Алекс, — позвал Холден. Моника что-то говорила, но он поднял палец, призывая к молчанию, и журналистка закрыла рот. — Дай тягу — к «Бегемоту». Пусть и не мы заявили права на Кольцо от имени АВП, но, пока фальшивке верят, у астеров меньше всего причин в нас стрелять.
— Как вы можете прокомментировать происходящее? — не отставала Моника. — Нам грозит опасность? — Ее обычная улыбочка пропала, сменившись открытым испугом.
— Пристегнитесь, — ответил Холден. — Все пристегнитесь. Сейчас же.
Окью и Клип уже справились с ремнями амортизаторов, и Моника с Коэном поспешно последовали их примеру. У документалистов хватило ума помалкивать.
— Кэп, — сказал Алекс. Голос прозвучал сонно, как всегда бывало в опасных ситуациях. — «Бегемот» засветил нас прицельным лазером.
Холден пристегнулся у боевого поста и включил программу. «Роси» принялся подсчитывать цели в радиусе огня. Оказалось, все в этом радиусе. Корабль спросил, помечать ли их как враждебные.
— Я знаю не больше тебя, милок.
— А? — удивилась Наоми.
— Эй, — опять подал голос Алекс, — вы управление огнем подключали?
— Нет, — сказал Холден.
— Очень жаль, — сообщил Алекс, — потому что оно включилось.
— Мы в кого-нибудь стреляли?
— Пока нет.
Холден приказал «Росинанту» помечать как враждебный каждый корабль, направивший на них прицельный лазер, и с облегчением вздохнул, когда система повиновалась. «Бегемот» на экране окрасился в красный цвет. Подумав, Холден попросил корабль выделить разными цветами земной и марсианский флоты. Бой с одним кораблем означал бы для них бой со всеми его союзниками.
