Он сделал мне укол в основание шеи и тут же обнял, когда паралич прошел и я покачнулась. Противные иголки прошили все тело. Я уткнулась лбом в грудь Димы и глухо застонала.
– Неприятно, знаю. Потерпи немножко, – ласково произнес Ардэн и уложил меня на опустевшую койку, давая возможность прийти в себя.
Дима сидел ко мне спиной, только сжимал ладонь, поглаживая запястье большим пальцем, и молчал. Я закрыла глаза и попыталась расслабиться, чтобы колючки быстрей прошли. Очень хотелось дать в глаз этому ворошиловскому стрелку, но еще больше хотелось вновь почувствовать себя человеком, а не подушечкой для иголок, которая висела на стене у моей бабушки. А еще хотелось, чтобы меня пожалели. Я скосила глаза на Ардэна, почувствовала укол совести, но все-таки фальшиво всхлипнула и состроила жалостливое личико.
Дима обернулся, заметил несчастные глаза и дрожащий подбородок и усадил к себе на колени. Теперь осталось надеяться, что Рома не примчится на мои поиски, а то моя жалость к себе, любимой, еще и боком выйдет. Ардэн по-прежнему молчал, но прижал к себе мою голову и зарылся пальцами в волосы. Он о чем-то думал, а я не мешала, боясь сделать лишнее движение и… Черт! Хотела, чтобы он меня поцеловал. Как вчера, так, чтобы дыхание перехватило и мозг превратился в расплавленный маргарин.
– Все прошло! – слишком громко вскрикнула я, срываясь с мужских колен.
Ардэн вздрогнул и укоризненно покачал головой.
– Я чуть заикаться не начал, зачем так орать? – спросил он.
– Так прошло же, – ответила я.
– Я рад за тебя, – усмехнулся Дима и указал взглядом на дверь.
Мы вышли из камеры. За пределами временного узилища хорошего парня Руси Брэна стояли подчиненные тайлара командира и ждали указаний. Ардэн недоуменно изломил бровь, и пространство тут же очистилось, словно фокусник взмахнул волшебной палочкой.
– Ого, как ты их выдрессировал, – восхитилась я.
– Я – тиран, – хмыкнул Дима.
Мы поднялись по трапу, и он остановился, по своей привычке скрестив руки на груди.
– Ну и что тебе понадобилось здесь? – спросил Дима.
– Просто хотела узнать, как он и изменил ли ты ему срок наказания. – Я пожала плечами и облокотилась на поручни.
– Могла бы у меня спросить. – Ардэн повторил мою позу. – Тебе достаточно меня позвать, у нас… прямая связь.
– Телепатия? – округлила я глаза.
– Какая, к лысому кроту, телепатия? Я настроил для тебя персональный канал, – ответил Дмитрий.
– О-о-о, – глубокомысленно покивала я.
Ардэн усмехнулся и выпрямился. Я видела, что он хочет что-то сказать, и ждала. Но Дима лишь взял меня за руку и повел в сторону лифта, который тут, оказывается, был. Ну Сима…
– Иди за белым кроликом, – ворчливо передразнила я, и где-то рядом захихикала чересчур умная приколистка.
– Что? – Дима, вошедший в лифт первым, обернулся и потянул меня за собой.
Я взглянула на его светлые волосы, попробовала сдержаться, но расхохоталась, примеривая аналогию на тайлара командира.
– Инна?
– Я иду за белым кроликом, – выдавила я и снова зашлась в приступе смеха.
Ардэн полюбовался на мою истерику и вдруг сделал уверенный шаг ко мне, сгреб в охапку, его пальцы нырнули мне в волосы, сжались в кулак и несильно потянули назад. Я ахнула, послушно откидывая голову. Смех тотчас застрял в горле, превратившись во всхлип, когда губы командира «Гордости» завладели моими. Он опять сделал шаг, и я вынужденно попятилась, еще шаг, и моя спина упирается в стену лифта. Дима резко приподнял меня, закидывая мою ногу себе на бедро, я ухватилась за его плечи, подчиняясь той странной силе, исходившей от Ардэна, плавясь в его руках и теряя связь с реальностью. Черт его знает, чем бы все закончилось, если бы пространство лифта не огласил скучающий голос Симы:
– Пятый уровень, тайлар командир Ардэн. Симуляторы подготовлены для занятий тайлари Инессы.
Я распахнула глаза и встретилась с расплавленным золотом глаз Димы. Продолговатые вертикальные зрачки снова затопили радужку, оставив от нее лишь тонкий золотисто-желтый ободок. Я гулко сглотнула и хрипло попросила:
– Отпусти, будь человеком.
– Я тебе небезразличен, – вместо того чтобы поставить меня на ноги, произнес Ардэн. – Почему ты упрямо выбираешь Грейна?
– Потому что он мне тоже небезразличен, – почти шепотом ответила я, пытаясь справиться с бушующей кровью.
– Посмотрим, – произнес Дима, и я встала на пол.
Он вновь взял меня за руку, и я послушно, словно ягненок на заклание, последовала за ним, отчаянно ругая себя и уговаривая вернуться к Роме в каюту, нырнуть ему под бочок и послать эту непонятную тягу к другому мужчине куда подальше. Послать не успела, потому что мы вошли в тренажерный зал.
Это был отличный повод переключиться с очередного самобичевания по поводу своей испорченности. Я огляделась и восторженно потерла ладошки.
– Веселье, веселье! – провозгласила я, ринувшись к креслу, точной копии кресла в штурмовике.
Дима подошел следом, с улыбкой наблюдая за моим детским восторгом. Я протянула загребущую длань, подрагивающую от нетерпения, к уже знакомым очкам, но Ардэн меня остановил.
– Прежде чем стрелять, нужно взлететь.
– Ась? – Я посмотрела на него и быстренько спрятала глаза, все-таки напялив очки.
Дима их тут же снял, обнажая мою бесстыжую рожу. Черт, и чего я пялюсь на его губы? Мужик как мужик. Две руки, две ноги, между ног, как положено, один орган, я знаю, чувствовала… А про орган-то зачем подумала, когда надо было голову упомянуть? Две руки, две ноги, голова, вот. И орган… между ног… где положено… повешено, то есть прирощено. Тьфу!
– Ай-яй-яй, как не стыдно, такой мужик в каюте спит, – покачала головой совесть. – У него тоже орган.
– Еще какой! – восхитилось сексуальное желание.
– Да-а-а, – мечтательно протянула я.
– Что да? – спросил Дима, и я очнулась. – Все поняла?
– Ась?
– Н-да, – хмыкнул Ардэн и склонился ниже. – Повторяю.
Он повторял, а я смотрела на его профиль и тихо помирала от желания развернуть к себе эту наглую физиономию и…
– Теперь поняла? – спросил Дима.
– Ась? – неоригинально переспросила я, отчаянно краснея.
– Млин, малышка, ты меня вообще слушаешь? – озадаченно спросил Ардэн, оборачиваясь ко мне.
– Ага, – кивнула я и гулко сглотнула. – Дим, ты это… не мог бы отодвинуться, ну… за спину мне встать и не наклоняться? – проблеяла я, стараясь смирить вновь забурлившую кровь.
И ведь черт его разберет, от кого бурлит-то. Что об одном думаешь, что о втором. Представлю Рому, лапочку моего, – хочу. О Диме подумаю, злыдень мой ползучий, – тоже… Мли-и-ин, почему Дима-то мой? Ы-ы-ы… хочу на Землю! Пока я пыталась усмирить свою натуру, в которой вдруг проснулась слабость на определенное место, Ардэн стоял, скрестив руки на груди, и самодовольно лыбился… гад!