— Мясник, — буквально выплюнула я.
— Такая умная, — ехидно улыбнулся он. Почему он? Как смог всех провести? Руки тянуло неимоверно, к тому же он до сих пор держал меня рукой за волосы больно их оттягивая. А после ударов в живот думать было тяжело, сознание все время ускользало, пытаясь покинут такую нерадивую хозяйку. Он отпустил волосы и сел на стул напротив меня.
— Как долго я об этом мечтал. Мечтал увидеть, как ты будешь молить о пощаде, как будешь харкаться кровью, как будешь медленно умирать, любовь моя, — я молчала, стараясь обдумать дальнейший план, но выходов не находила.
— Где Карн? — просипела я.
— Умер, — лаконично ответил он и внезапно подскочив, врезал мне ногой в живот. — Еще раз услышу их твоих уст мужское имя и то, что я тебе приготовил, покажется раем, по сравнению с тем, что последует, если ты нарушишь приказ, — пиздец…
И знаете, я не из тех героинь, которые будут кричать: «Сдохни, ты не дождешься моих слез» или «Ты умрешь в муках, тварь». Нет. Я че дура? Мне знаете жизнь дорога, потому что если я выживу, клянусь, целью жизни сделаю смерть этом мрази, везде найду и буду пытать, пока он не сдохнет от потери крови. А сейчас я промолчу, главное выжить. Главное выжить!
Коля опять сел и с лицом эстета стал рассматривать мою фигуру. Он псих…
Этот огонь в его глазах…
— Истар, принеси инструменты, — я испугалась, меня окутал ужас, он хочет сделать со мной тоже, что и с девушками. И как бы я это понимала, но осознать, что сейчас тебе будут резать лицо, не придавала уверенности.
Истар явился с тележкой, на которой было что-то положено и накрыто одеялом.
Коля стянул одеяло и я увидела все возможные скальпель, ножи, зажимы… И невольно сглотнула.
— Страшно, любимая, — спросил Коля заметив это. Он взял скальпель и двинулся ко мне. — Ничего, не бойся после твое смерти умру и я, — обнадежил, просто пиздец.
Он сел на колени погладил обнаженную коже ног. Ах, я не сказала? На мне было лишь нижнее белье.
— Мразь, — раздалось сбоку. Акрен. Коля посмотрел в ту сторону где предположительно лежал парень и, положив скальпель на пол подошел к нему и, взяв с каталки кляп вставил ему в рот.
— Любимая, наслаждайся, — сказал Коля повернувшись ко мне и скальпелем начал отрезать ухо Актену. — Смотри, милая, я делаю это ради тебя, — усмехнувшись, говорил Мясник… Актен сидел смирно и лишь его взгляд выражал боль. Кстати он тоже был прикован к стене. Я смотрела ему в глаза и старалась подбодрить, но слезы и страх, таившийся в них не позволял это сделать. Мы так и смотрели друг другу в глаза, и это не укрылось от мясника. Он проследил взгляд Актена и наткнулся на мой.
— Ах, ты шлюха, — выкрикнул он и поднявшись и подбежав врезал мне наотмашь по лицу. — Жалкая сука! — еще один удар. — Я любил тебя!!! — удар. — Все, все женщины такие! Вы лжете говоря о любви, а сами трахаетесь со своими любовниками, — удар.
Темнота и боль. Я потеряла сознание, а может, умерла, кто его знает.
* * *
«Не умерла», — было первое, что я подумала, когда сознание начало проясняться и свет в конце туннеля перестал маячить перед глазами, я проходила в себя.
Вокруг пахло смертью, сладко металлический запах крови клещами въедался в обоняние, вызывая головокружение и рвотные спазмы. Все тело неимоверно ломило, руки тянуло. Чувствую, он на мне отрабатывал приемы самообороны. Начиная от ключиц и заканчивая тазобедренной частью, была сплошная боль. Мне кажется, он сломал мне пару ребер. А еще ноги… Он не болели, если сравнивать с верхней частью, но ощущался дискомфорт, как от пореза… Я должна была открыть глаза, посмотреть что же там с ногами. Но ресницы не открывались, слипшись от крови и пота.
Я старалась не двигаться, дышать через раз, что бы он не увидел… Но все четно.
— Кира, милая, — услышала я. Хотя в ушах стоял гул. — Я знаю, что ты пришла в себя. Я чувствую твой страх. Я вижу боль в твоих глазах. Я слышу как твой пульс и дыхание ускоряются. От меня не так легко спрятаться разве ты не поняла, моя любовь?
Он подошел ближе, взял за волосы и дернул, чтобы наши лица находились на одном уровне.
— Смотри на меня, — приказал он мне, но я, даже если бы и хотела, не смогла бы выполнить его приказ, глаза не открывались, голова кружилась. Удар, опять в живот и кровь с кашлем. Тварь! — Я сказал, смотри на меня! — я пыталась сфокусировать взгляд, но не могла. Еще один удар. — Ты, жалкая шлюха, — а недавно вроде любимой была.
Он исчез, точнее сел, и я почувствовала, как он провел чем-то острым по ноге.
Истязая меня, он шептал.
— Моя Богиня, все для тебя… Я делал это все ради тебя… Моя любовь, — и все в подобном роде. Я запомнила лишь удары и его шепот.
И тут меня накрыло понимание, его целью были не девушки, его целью была я. Он оставлял послание, мне. И от этого стало мерзко, жалкий поддонок. Попалась. Как мотылек, попалась.
Тьма… Ну наконец то.
* * *
«Она пропала… Он должен спешить…
Он бежал по коридорам вместе со своими людьми. Он чувствовал, он знал, где она. Он вбирал в себя ту боль, которую причиняют ей. Убьет, убьет всех кто сделал ей плохо.
Нулевой уровень. Она там.
Он не открывал двери, выламывал.
Но вдруг остановился у одного из многочисленный входов, и замер. Его подчиненные видели, как исказилось его лицо, он больше не контролировал себя.
Быстрый рывок и очередная дверь упала перед ногами их командира.
Он метнулся к одной из трех дверей, которые находились в меленьком коридоре.
Дверь открылась сама выпуская, человека в синей форме.
Тот замер, увидев пред собою свою смерть. Он зажал рукой рот „синему“ и, передав его своим двинулся внутрь.
Его обоняние резанул запах крови, ее крови. Маньяк не заметил новоприбывших общаясь с девушкой.
— Моя Богиня, моя любовь, — благоговейно шептал он окровавленной девушке.
Он был быстр, секунда и Мясник уже валялся прижатый его весом. Его уже никто не мог сдержать.
Удар и голова маньяка как игрушка отклонилась в сторону. Удар, удар, удар, он не считал сколько их было.
— Командир, девушка…
Точно, Кира…
Его люди уже освободили ее от оков, и она лежала на полу.
— Этого взять, с ним разговор еще не окончен. Найди одеяло, быстро! — он поднял девушку на руки. Лицо было разбито, из-за крови не было видно кожи на лице. Она представляла собой один сплошной кровавый порез.
Ему подали одеяло, он аккуратно замотал свою самую драгоценную ношу. Жива, главное, что она жива.
