Родников вспомнил: такая игрушка была сейчас у любого мальчишки старше шести лет.
Касмер спрятал «игрушку» за спину.
— Что он должен был мне рассказать? — спросил Ростислав. — В чем состоит Акция?
— Это настолько неправдоподобно, что не знаю, стоит ли… А доказательств у меня нет никаких, только деструктор. Впрочем… — Касмер посмотрел на Ростислава так, словно собирался предложить ему тест на сообразительность. — Вы знаете, что программа полета изменена?
— Знаю.
— Но не догадываетесь, почему. Неудивительно: это держится в глубокой тайне. Даже капитан, по-моему, не знает истинного смысла Акции. Даже он не знает, что под видом зондов на «Деметру» поставили пусковые установки с боевыми ракетами. Вам знаком этот старинный термин?
Родников кивнул.
— Головки ракет начинены биофагом… — продолжил было Касмер, но Ростислав перебил его.
— Чем, чем?
— Биофагом. Это — абсолютное биологическое оружие, уничтожающее любые проявления жизни в масштабе звездной системы или даже компактного звездного скопления.
— О подобном, кажется, писали в старинных фантастических романах.
Касмер вздохнул.
— Жизнь бывает пострашнее самого мрачного романа. Я все-таки попробую объяснить. Слушайте внимательно. В Галактике, вопреки тому, что утверждает «современная наука», все-таки есть другие цивилизации, помимо земной, причем некоторые намного старше нас. Но человечество — наиболее динамично развивающийся вид разумных. Эдакий вундеркинд космических масштабов. Кроме того, Солнечная система стратегически занимает весьма выгодное положение вблизи коротационной окружности Галактики. В чем его суть — долго объяснять, примите за аксиому. И некоторым разумным — назовем их гуманоидами — очень не нравится сочетание этих обстоятельств.
Ростислав усмехнулся. Что такое коротационная окружность — известно любому пилоту Космофлота, и только для дилетанта Касмера является откровением выделенное, особое положение Солнечной системы. Угловая скорость ее движения относительно центра Галактики практически совпадает со скоростью распространения в последней волн плотности. Поэтому в зону интенсивного звездообразования, а значит, и звездных катастроф Солнце войдет не раньше чем через три миллиарда лет. А это — запас времени достаточно большой даже по космическим меркам.
— Почему?
— В землянах видят сильнейших и опаснейших конкурентов, ухитрившихся выйти на космическую арену намного раньше отведенного для них срока. Кое-кого это испугало. И перечеркнуло далеко идущие планы. Нас очень хотят убрать с этой самой арены. Но, поскольку законы космической этики очень суровы к тем, кто проявляет любого рода агрессивность, наши недруги решили обставить нападение как ответный удар. Конечно, ракеты будут перехвачены и уничтожены, но земную цивилизацию объявят чрезвычайно агрессивной и смертельно опасной для всех разумных существ в Галактике. Последует ответный удар, и не примитивными ракетами, но — из подпространства!
— Единые Теории показали, что способа обойти барьер световой скорости не существует, а значит, все эти под-, над-, гипер- и прочие суперпространства могут существовать опять-таки только в фантастических романах.
— Неужели вы не понимаете, что легенда о завершении Пути Познания — миф, насаждаемый агентами тех же гуманоидов? Они всеми силами пытались сдержать развитие человечества, потому что знали: очень скоро Стена Отрицаний рухнула бы. Из-за чего и готовится удар возмездия.
— Разве можно замедлить работу тысяч ученых?
— На некоторое время — вполне. О триумфе фундаментальных наук газеты прожужжали все уши. Но вы слышали хоть одно выступление в защиту якобы ставших бесполезными попыток их дальнейшего развития?
— Да. Назар Родников в своей Нобелевской лекции…
— Которую услышали только те, кто был в тот момент в зале? Вряд ли она попала хотя бы на четвертые полосы газет. Так?
— Возможно, вы и правы. Но полчаса назад я получил от отца радиограмму. Ему удалось пробить брешь в Стене!
— Боюсь, ваш отец заблуждается. Гуманоиды не допустили бы этого. Но хватит разговоров. Время действовать. Я догадываюсь, вы не верите мне. Но, может быть, хотя бы в память о Луизе…
— В память? — вздрогнул Ростислав. — Разве она…
— Ее тоже убили, — глухо сказал Касмер. — Надеюсь, не нужно говорить, кто? А почему — объясню. Мы с нею должны были уничтожить так называемые «зонды» в ночь накануне отлета «Деметры». Но в условленное время она не пришла. Наши люди на Титане потом выяснили: за нею следили. Вы с нею расстались на площади. Чтобы сбить преследователей с толку, она с каким-то мужчиной в маске — думаю, совершенно незнакомым, ведь были Сатурналии, понимаете? — укрылась в гостинице. Но ее нашли и там. Убийцы спокойно дождались, пока ее спутник уйдет, и… Браслет безопасности Луизы был похищен, его сигналы, по-видимому, фальсифицированы. Так что полиция на Титане до сих пор не в курсе. Наши друзья сами похоронили ее.
Родников до боли сжал кулаки.
Сволочи и подонки. Нелюди. Ну, теперь держитесь…
— Я готов, — тихо сказал Ростислав. — Что мы будем делать?
— Попробуем с помощью деструктора пробиться к мозгу Дема. Если его повредить — они не смогут прицелиться, а точность здесь нужна высочайшая. Тогда атака будет сорвана, и…
— Эта задача невыполнима, — покачал головою Ростислав. — Молектронные модули Дема разбросаны по всему кораблю и многократно резервированы. Вывести его из строя можно, только уничтожив сам корабль. Вот если бы двигатель… Или генератор ионизирующего пучка… В ангарах с зондами сейчас наверняка вакуум, да и охрана… Атаковать в лоб их бесполезно. Деструктор прочный корпус корабля возьмет?
— Нет. Несколько переборок мы пройти сможем, но это предел.
— Значит, ни к ангарам, ни к мостику, ни к двигателям, ни тем более к «лотосу» нам из биомодуля не пройти.
— То есть выхода нет?
— Выход, как обычно, с противоположной стороны. Будем пробиваться к ангарам снаружи.
— Катер?
— Да. Не думаю, что у них хватит усиленной охраны на все сразу, включая мотоскафы и катера. А против неусиленной… Пошли, что ли?
Террорист словно испарился. Даже всеведущий Дем не мог сказать, где нужно было теперь его искать. Все переходы между палубами были наглухо перекрыты, но он — видимо, с помощью второго плазмера — прошел напрямик сквозь несколько переборок, выскочил на Большую Кольцевую и исчез.
— Мы прочесали ее всю. Куда он делся — ума не приложу! — оправдывался старший помощник.
