Ящер подумал и выдал:
— В начале непонятно ничего…
— Да, и почему-то это именно на этом моменте. Может просто совпадение, а может и нет…
Немного погодя, землянин снова спросил:
— Может быть, ты заметил ещё что-нибудь подозрительное?
— Что? — непонимающе переспросил рептилойд.
Когда видеозапись закончилась, Элиас открыл карту того места, составленную из снимков дронов.
— Как думаешь, там могли как-то поучаствовать снайперы? — поинтересовался Элиас.
— Может и могли — ответил ящер, — Они на то и снайперы, что незаметны…
— А где они могли быть?
— На деревьях, скорее всего… Здесь полно подходящих мест…
— А ты бы смог там спрятаться и поработать так, чтобы никто не заметил?
— Вообще запросто!
— Так как считаешь, там были снайперы?
— Не могу сказать, может были, а может и нет…
После того, как гости немного отдохнули, они отправились на совещание к столу на улице, где не так давно местные сельчане угощали Демина.
На совещании присутствовали: капитан Александр Смоленский, Хабард Аба Джорлерд, Демин Ли, Эухенио Охеда, Карло Паппалардо, Ёсика Охаяси, Бьёрн Ханссон, Ждан Штернберг с Анжелой Бринкерхоф, Анисим Ананьин, Фрея, все только что прибывшие на покорёженном ровере и Сильвнирлия Арнетбилр. Позади стоял робот Фёдор, а вокруг столпились местные жители и прилетевшие на самолётах.
Капитан, как обладающий повышенным авторитетом за счёт своей седой бороды, начал:
— Что мы имеем: в столицу Мронарфедл прямо сейчас едет братва, чёрт бы её побрал. Вместе с нашими не шибко умными друзьями, с которыми, по какому-то невероятному совпадению, сейчас не можем связаться из-за помех. И как минимум некоторые, так сказать, предприниматели из королевства предоставляют рабочие места жителям империи, их самих при этом не спрашивая и не шибко заботясь об условиях труда, мягко говоря. Что делать будем? Оставить всё на самотёк? Или вмешиваться?
— Вмешиваться! — почти единогласно заявили товарищи, многие потрясли кулаком.
— Что ж, единогласно — констатировал седой землянин, — Тогда нам следует подробно изучить обстановку и принять решение, что, собственно, делать. То, что Мронарфэдл сама является жертвой империалистической агрессии, не отменяет её эксплуататорской сущности. Можно, конечно, просто поддержать империю, сохранив существующий в ней порядок. Но тогда, боюсь, мы сами рискуем деградировать до их уровня, стать феодалами, эксплуатирующими крестьян, ибо бытие определяет сознание. И быть отброшенными в развитии на столетия, и в технике, и в сознании. Хорошо ли это будет? Разве когда меньшинство имеет сословные привилегии эксплуатирует большинство, поддерживая необразованность и насаждая религиозный фанатизм — это правильно?
— А разве народ готов к демократии? Может, пускай развитие идёт своим чередом? — спросил Анисим.
— Многочисленные восстания и независимые общины доказывают, что готов. Как мне видится, эксплуататорское общество здесь давно исчерпало свою прогрессивную роль — отвечал капитан, — Но в любом случае с феодальном укладом не получится провести индустриализацию, а без этого мы неизбежно будем отброшены в развитии на века… Помимо этого, нас в любом случае могут уничтожить, если мы не заручимся хоть какой-то поддержкой…
— Сначала следует разобраться с агрессорами, а затем уже думать о переустройстве общества — сказал Анисим.
— Логично. Но план переустройства общества, мне кажется, стоит составить сейчас, чтобы не быть на поводу у олигархов и не стать частью машины угнетения.
Товарищи задумались.
— А что делать? Устроить переворот? — спросил Карло.
— Для начала, надо определиться, чего мы хотим. С какими лозунгами мы пойдём в народ — заявил капитан, — После этого определить, как этого достичь и возможно ли вообще.
— Демократии, ясен пень — подключился Бьёрн.
— Которая власть большинства — кивнул капитан, — А кто в империи большинство?
— Крестьяне, кажется.
Капитан многозначительно кивнул. Затем заметил:
— Крестьяне расселены на огромной территории, из столицы до дальних деревень несколько дней пути. Телеграфов и радиосвязи там нигде нет. А самое главное — крестьяне неграмотны.
Товарищи снова задумались. Анисим почесал репу и выдал:
— Ну, пока связь не наладим, не произведём на всех гаджетов для прямой электронной демократии, сами будем править.
— «Вся власть пришельцам» — с таким лозунгом мы пойдём в народ? — саркастично заметил капитан, — Власть узкой группой лиц никогда ничем хорошим не заканчивается.
— А мы будем заботится о народе! — заявил Анисим.
— Ага. Слова настоящего диктатора — едко заметил капитан, — Каким образом?
— Будем советоваться с нынешним правительством.
— Они и так заботятся о народе. То есть, об аристократах. Ведь только они считаются народом, остальные — быдло.
— Нет, все сословные привилегии отменить.
— Думаете, аристократы так просто смерятся? Что-то сильно сомневаюсь…
— Привлечь к управлению широкие массы трудящихся — присоединился Ахрамей.
— Хорошо. Каким образом?
— В городах-то можно организовать демократию? Ведь там небольшие расстояния — подключилась Ева.
— Диктатура горожан? — ехидно уточнил Карло.
— Да почему диктатура-то?! — возмутился Анисим.
Капитан обратился к роботу:
— Эй, Федя, что такое диктатура?
— Диктатура. Насильственная власть узкой группы лиц, опирающаяся на силу господствующего класса — отрапортовал механический гуманоид.
Капитан добавил:
— Власть меньшинства — это всегда диктатура. Не имеет абсолютно никакого значения, каким образом это самое меньшинство получило власть: захватило силовым путём или победило на кристально-честных выборах; в любом случае в моменте оно способно навязывать свою волью, злую или добрую. Не будьте идеалистами, не питайте иллюзий. Представительская демократия является демократией лишь постольку, поскольку трудящиеся могут влиять на уже выбранных депутатов. Единственная настоящая демократия — это прямая демократия, без каких-либо посредников. Ясно?
— Думаю, надо подчеркнуть, что власть именно широких народных масс, а не только аристократии — сказал Эухенио.
— Хорошо. Но каким образом организовать управление?
— Наверное, раз связи нет, то первое время будет представительская демократия, деваться некуда. Из народа будут выбираться депутаты в думу — ответил Бьёрн.
— А кто будет решать, из кого выбирать?
— Народ будит выдвигать — ответил Эухенио.
— Каким образом?
— Голосованием.
— А как он узнает, за кого голосовать?
— Ну там, листовки, газеты, что там ещё…
— А кто может печатать листовки и газеты? — спросил капитан, — Те, у кого есть деньги, не так ли? «Вся власть богачам» — таков наш лозунг?
— Нужно организовать малые советы, где будут выбираться депутаты — предложил Ахрамей.
— Вот, уже лучше. Но что мешает самому богатому в совете часть подкупить, часть запугать нанятыми головорезами? А если они на него работают? Или они его должники? Не забывайте, что мы не можем проконтролировать, чтобы всё было честно.
— Ну а что делать-то? — возмутился Карло.
— Может, отобрать у буржуев их фабрики и передать рабочим, которые на них трудятся? — не выдержал, наконец, Ждан.
— Точно! Рабочие составляют большинство в городах — заметил Карло.
— Диктатура рабочих? — уточнил Анисим.
— Диктатура пролетариата — с важным видом поправил капитан, — То есть, всех наёмных работников.
— Наёмные работники тоже бывают богатыми — заметил Анисим.
— Бывают, но откуда у них богатство?
— Из зарплаты, наверное.
— А кто её платит? — капитан развёл руками.
— Владельцы предприятий, судя по всему.
— То есть, крупная буржуазия. Но обобществив частную собственность, их мы ликвидируем как класс, таким образом лишив рычагов влияния. Экспроприацией это называется. Тогда становится возможной демократия хотя бы в рамках города. Сразу привлечь крестьян к управлению в силу их неграмотности и удалённости не представляется возможным, потому первое время диктатура пролетариата с постепенным привлечением к управлению всё больших народных масс.
