Ознакомительная версия.
– Мы понесли потери… значительные потери, – сказал Сагали. – Однако, обдумав их, верховный консул пришел к выводу, что они не являются эскалацией со стороны врага.
– И как он пришел к таким выводам?
Сагали выставил руку ладонью наружу, но взгляд его смягчился, скорее предлагая выслушать, нежели приказывая замолчать. Элви скрестила руки и кивнула, показывая, что готова слушать.
– Атаки врага оказывались неэффективными – в том смысле, что наносили несущественный основной ущерб. Потеря сознания, пережитая нами в системе Сол после гибели Паллады, могла стать смертельной для строителей протомолекулы, но против нас оказалась малодейственой. Реакция, имевшая место в системе Текомы, была бы мелочью в любой другой системе. Результат оказался… прискорбным только из-за особенностей, так сказать, ландшафта, которые больше нигде в империи не повторяются.
– То есть я просто неудачно выбрала атолл Бикини? – вставила Элви.
– Вас никто не винит в случившемся, доктор. Вы не могли предвидеть большего, чем мы все. Напротив, стратегическую ошибку допустил я. Я воспринял непригодную для человека природу системы как преимущество, упустив из виду возможные последствия.
Он развел руками.
– Или, – предположила Элви, – это была ловушка.
– Не представляю, как…
– Нет. Помолчите. Теперь моя очередь. То, что мы наблюдали в системе Текомы, никак не походило на предыдущие взаимодействия. Мы оставались в сознании. Нам не изменили восприятия, ничего подобного. Это было нечто совсем иное. А если поискать в этом логику? Найти будет нетрудно.
– Покажите, прошу вас.
– Звезда не была природным феноменом, ее сделали. Причем сделали из системы, напоминавшей Сол. Ее изготовили и нацелили на врата. Нацелили, как самострел, связанный с дверной ручкой. И наш корабль-бомба ее активировал. Может, он заставил кого-то на нас оглянуться и тем самым спустил курок. Не знаю. Но все было устроено как самострел-ловушка.
У Сагали стал такой вид, словно он откусил от подгнившей галеты.
– Интересная интерпретация, – процедил он.
– Это была самая большая пушка, какая только возможна при данных физических законах вселенной. И более того. Станция создавалась с учетом такого события. Она приняла гамма-выброс коллапсирующей нейтронной звезды и уцелела.
– Вы находите это существенным?
– Я нахожу это очевидным доказательством, что мы столкнулись с противником вне своей весовой категории и пора бы перестать его пинать.
– Кричать нет нужды, доктор.
Элви разжала кулаки и постаралась расслабить челюсти. Кровь горячо прилила к лицу – она не знала, от страха, от гнева или другой эмоции, вполне соответствующей подобной ситуации. Система Сагали предупреждающе прогудела, но он ее заглушил.
– Я не возражаю вам, – сказал он. – Но как должно выглядеть ваше «перестать пинать»?
– Не посылать бомб за врата – для начала.
– Предположим. Или полностью отказаться от врат. Вы и это посоветуете? При таком решении погибнут некоторые колонии, но, возможно, это приемлемые потери. Однако в прошлом конфликте закрытие сети врат не спасло тех, кто ими пользовался. К тому времени, как мы снова включили систему, они были мертвы.
– Я предлагала не начинать конфликта.
– Конфликт начался задолго до возникновения Лаконии. Корабли пропадают уже десятки лет. В чем бы ни была причина, она возникла до того, как мы узнали о ее последствиях. Самый простой способ подорвать любую стратегию – это свернуть ее без веских причин. Верховный консул в курсе происходящего. Он полагает, что план «око за око» по-прежнему сохраняет свои достоинства.
– И вы намерены ему следовать.
– Я выполняю приказы, доктор. Я – лаконский офицер, – сказал Сагали. – Как и вы.
* * *
Настроение команды «Сокола» проявлялось в мелочах. Джен вместо того, чтобы в задумчивости то и дело забегать в столовую, приросла к своему рабочему посту. Травон шлялся по кораблю, нервно постукивая большим пальцем по среднему при каждом обновлении данных с «Тайфуна» и Медины. Сагали большей частью не выходил из кабинета, избегал Элви, Фаиза и остальных научников, как будто их неодобрение для него что-то значило.
Где-то рядом с Мединой некий капитан вытянул короткую соломинку, и «Каприз Мирона» был избран кораблем-бомбой. На главном экране рой погрузчиков и дронов растаскивал груз из его трюма. Слабые вспышки их маневровых напоминали Элви кишение термитника.
Антиматерию запасали на Медине как раз для такого случая. Техники губернатора Сон должны были вывести корабельный реактор в режим, максимально близкий к критическому, и снять все предохранители, чтобы при взрыве бомбы к ее мощи добавилась неуправляемая реакция корабельного движка. Однако возникла проблема – как превратить корабль в летучий голландец при отсутствии движения сквозь врата.
Безопасную кривую рассчитывали на основе количества энергии и материи, направлявшейся через врата. Как правило, речь шла о том, чтобы не превышать безопасного уровня. А теперь требовалось довести ее до порогового значения, не посылая во врата кораблей. Согласно протоколу, как не уставал напоминать Сагали, следующим за эти врата должен уйти корабль с бомбой. Если они погонят перед ним дюжину других, враг может не понять мысли верховного консула.
Таким образом, им пришлось направить во врата массивный поток энергии. Магнитогенератору «Тайфуна» задача была по силам, но следовало позаботиться, чтобы магнитное поле не повредило чего-либо по ту сторону врат. От такого сочетания осторожности с безрассудством у Элви дух захватывало.
– Надо еще раз с ним поговорить, – сказала Элви.
– Повторить, что он не прав, в более сильных выражениях? – предложил Фаиз. – Проверить: вдруг он передумает, если ты возразишь пожестче?
– Он не так плох, – сказала она. И, сознавая, что именно «так», добавила: – Должен быть способ.
– Нет его, милая.
Джен смотрела на свой рабочий монитор. Она растянула губы, взгляд беспокойно бегал.
– В системе Танъявура восемьдесят тысяч человек, – сказала она. – Одна обитаемая планета с тремя городами и лунная база на главном спутнике. И они… в голове не укладывается. Их просто не стало.
– Может, у них все в порядке, – сказала Элви. – Просто… остались без связи. При таких делах им, может быть, лучше, чем нам.
– Если их солнце не взорвалось. Ходили такие слухи, нет? Строители протомолекулы выжигали целые системы.
Травон, взглянув на рабочий монитор, снова постукал пальцем о палец.
– Танъявур всего в восьми с половиной световых годах от Гердары. Если через восемь с половиной лет оттуда увидят вспышку, мы поймем, что случилось.
– Мне это не нравится, – сказала Джен.
– Никому не нравится, – согласился Фаиз. – Скажу честно, по-моему, старик Сагали должен был пропустить эту часть.
– Что? – переспросила Джен. – Нет, я не о том. В смысле, да, это мне не нравится. Но еще и это.
Она вывела на монитор сведения, которых Элви еще не видела. «Каприз Мирона» погас, его место заняли какие-то энергетические графики. Джен обернулась к товарищам, словно ждала, что они все поймут с первого взгляда.
– Я биолог, – напомнила Элви.
– Мы видим здесь излучение, исходящее из промежутков между кольцами. Прежде подобного не наблюдалось. Там нечему излучать. Этот пузырек пространства просто заканчивается на кольцах. Все, уходящее из него, исчезало, словно падало за горизонт событий. А с тех пор как… в смысле после нас… что-то вливается извне.
– Что-то стучит нам по крыше, – согласился Фаиз. – Это не утешает. Я обеспокоен.
– Как это объяснить? – спросила Элви.
– Не знаю. Просто данные говорят о том, что происходит нечто, ранее не случавшееся. И это не успокаивает.
Голос в памяти прозвучал ясно и отчетливо, словно над ухом. «Вся беда в разделении ответственности. Один отдает приказы, другой их исполняет. Один может сказать, что не он нажал на курок, другой – что он просто делал, что велели, и оба сорвутся с крючка».
Ознакомительная версия.
