решил геройски погибнуть. И не просто погибнуть, а забрать с собой на тот свет и врагов.
Его беда в том, что он не принял в расчёт качество наших защитных полей.
В результате всего этого, когда Светлана оказалась в рубке, один из пилотов, тот самый, что взорвал гранату, был полностью фрагментирован.
Причём, если бы у кого возникло желание собрать его тушку заново, то это мероприятие наверняка закончилось бы неудачей, так как его весьма качественно расплескало по всему помещению.
Тому его сослуживцу, что находился непосредственно рядом с ним, повезло несколько больше. Ну, это если можно назвать везением то, что его не разорвало на мелкие кусочки, а просто оторвало голову, которая теперь лежала рядом с его трупом.
И выражение посечённого осколками мёртвого лица было недоумённо-удивлённым.
Третий пилот выжил, но получил тяжёлые осколочные ранения.
Он пока оставался в сознании и жизнь его поддерживалась нашим медицинским артефактом, пожертвованным одним из гвардейцев.
Излишне, наверное, упоминать о том, что никто из наших из-за этой самоубийственной выходки не пострадал.
Так вот, если вы думаете, что на этом дело кончилось, то вы ошибаетесь.
Кульминация всего этого действа произошла как раз тогда, когда я пролез в помещение, а девчонки, гвардейцы и Кирилл пока оставались за дверью.
Последний остававшийся в живых пилот сидел на полу, привалившись спиной к стене.
Увидев его, я подумал, что использовать эту израненную тушку в качестве пилота никак не получится.
И, начал было прикидывать варианты того, как нам теперь следует поступить. Но тут произошло то событие, которое из всех возможных вариантов оставило для нас всего один.
Так вот, стоило мне только оказаться в рубке, как этот кадр скорчил зверскую рожу, и со словами: «Фак ю олл» отрубился.
Голова его упала на плечо, и из обессиливших пальцев сжимавшей что-то правой руки на пол скатился миниатюрный пульт.
— Немедленно командуй всем на выход! — очень эмоционально закричала в моей голове обычно уравновешенная псевдоличность.
Но сейчас она добавила истеричности в свои слова, вероятно, для того, чтобы я быстрее и глубже проникся необходимостью делать то, что она говорит.
Я проникся, и немедля отдал соответствующую команду.
Пока народ преодолевал узкий лаз, прорезанный в двери рубки, я подошёл к пульту и обратил внимание на помаргивание синего огонька в углу пульта.
— Видишь, мыргает? — спросила меня немного более спокойным голосом Зоэ.
— Вижу, — ответил я, — а что это?
— А это индикатор того, что активировано самоуничтожение корабля, — обрадовала меня псевдоличность.
— А почему он не красный? — растерянно спросил я.
— А потому, что синий, — припечатало Зоэ, — а почему ты, кстати, не интересуешься, сколько времени осталось? — уже, как обычно, ехидно, спросила она.
— И сколько? — спросил я, лихорадочно прикидывая, что можно сделать, или мы уже все обречены.
— Таймер он запустил в аккурат перед тем, как отрубиться, — сказала Зоэ, — и до взрыва остаётся, по моим подсчётам, не менее тридцати семи минут.
— Ну, тридцать семь минут, это, слава Богу, не три, и даже не семь минут, а гораздо больше, — с некоторым облегчением подумал я.
— Но за это время надо удалиться на достаточное расстояние от корабля, — Зоэ была в своём репертуаре, она не могла не указать на то, что всё продолжает висеть на волоске.
И если мы не умрём прямо сейчас, то это вовсе не значит, что и через тридцать семь минут мы будем продолжать дышать воздухом и наслаждаться жизнью…
Последний гвардеец вылез из рубки, и я со всей доступной скоростью последовал за ним.
Выбравшись наружу, я отметил, что на мне пересеклись взгляды моих соратников, всех без исключения.
— Сейчас все за мной, — бодро скомандовал я, — в колонну по одному, бегом марш! Кирилл замыкающий! — и что было сил припустил по направлению к ангарной палубе.
Уже на бегу связался с Зарой и поручил ей организовать погрузку на эвакоботы всего личного состава, что уже находился там. Напомнил ей, что и все наши матценности, включая регенерационную капсулу тоже не следует забывать тут.
Она денежек стоит, и совсем не малых, хочу сказать.
Бежал я, как наскипидаренный. Сервоприводы моего ИМД натужно скрипели, а я только иногда запалённо хрипел в микрофон, стремясь не сбивать дыхание:
— Не отставать!
Мы домчались до ангарной палубы за тринадцать с половиной минут. Значит, в нашем распоряжении оставалось двадцать три с половиной.
Впритык, однако.
Почти не снижая скорости попрыгали в эвакоботы. Ещё пара минут ушла на то, чтобы запустить движки.
Зоэ открыла огромные створки, отделявшие пространство ангарной палубы рудовоза от бескрайнего космоса.
Где-то слева сиял косматый, ярко-жёлтый клубок того самого жёлтого карлика.
А прямо перед нами висел в пространстве огромный зелёно-голубой шар терраформированной, а потом почему-то забытой, планеты.
Что там творится сейчас, на этой планете, что нас там может ждать, мы не знали, и даже предположить не могли.
Но, тем не менее, нам предстояло лететь именно туда.
Почему, спросите вы?
Почему нельзя просто удалиться на безопасное расстояние от сцепившихся намертво кораблей и спокойно дождаться прибытия имперского крейсера, или ещё какого военного корабля Империи, который будет выслан за внезапно ушедшим с проторенного пути рудовозом?
Начнём с того, что нет никаких гарантий того, что вслед за корветом, который, кстати, уже очень скоро взорвётся, сюда не придёт что-нибудь более солидное и опасное.
Ведь пилоты вполне могли вызвать помощь, пока мои бравые гвардейцы резали двери рубки.
И, даже если они этого не сделали, все равно по каким причинам, то оставалась вероятность того, что имперский корабль может, или совсем не прилететь, или значительно опоздать.
А спасательный бот обладает хоть и довольно большим, но, всё-равно конечным ресурсом.
А потому висеть в вакууме, и надеяться, что этого ресурса хватит на то, чтобы дождаться подмоги, это такое себе…
А на планете, какие-никакие, а базовые условия для выживания есть. Её, всё-таки, терраформировали.
В общем, сейчас наши эвакоботы направятся на поверхность этого шарика, и там мы будем дожидаться спасателей, которые, я надеюсь всё-таки, рано или поздно, придут за нами.
И лучше раньше, чем позже.
Два челнока, отливающие жёлтым в свете звезды, сорвались с палубы рудовоза и, сверкнув огоньками планетарных двигателей, взяли курс на плывущую в пространстве планету.
Когда челноки были примерно на половине пути, позади них выплеснулось в пространство море огня, почти мгновенно поглотившее огромный рудовоз и прилепившийся где-то
