Сержант вышел в коридор, дверь была закрыта и заперта. Калли снова сел на койку и принялся ждать.
Минут двадцать спустя он услышал щелчок замка — дверь отпирали.
Теперь сержант пришел один.
— Вот, пожалуйста, сэр. Прошу прощения… сводку новостей принести не разрешили. Это от меня не зависит…
Он передал Калли четыре кассеты-книги и просматриватель, а также колоду карт в пластиковой упаковке.
— Спасибо, — поблагодарил Калли. — Закройте на минутку дверь, я хочу кое-что вам сказать.
Немного помявшись, сержант затворил дверь.
— Спасибо, — тихо сказал Калли. — Я решил воспользоваться случаем и заверить вас в том, что лично к вам у меня претензий нет, — в глазах сержанта мелькнула искра благодарности.
— И против Амоса Брайта тоже, — продолжил Калли, — полагаю, вам известно, что калестине я по существу был его приемным сыном.
Амос был тогда великим человеком.
— Он и сейчас… великий человек. — В голосе сержанта звучала слабая, но заметная нерешительность.
— Вы верите в это? — Калли пристально посмотрел на него.
— Конечно… — Снова чуть заметная пауза. — Ведь он единственный в Совете знает обе стороны, — я хочу сказать, он знает Старые миры и Пограничье, одинаково. Более того, — сержант заговорил увереннее, — он десять лет провел в Пограничье и смог вернуться… — Он запнулся смутившись.
— В своем уме? Неизменившийся? — подсказал Калли.
— Ну, в общем… да.
— Это интересно. — Калли откинулся на стену (он сидел на койке) и улыбнулся уголком рта. — А если с ним все-таки произошла перемена? А если он тихо свихнулся, пока находился на Калестине, — только этого никто не заметил.
— Но как это возможно? — Голос сержанта был тверд.
— Странно, странно… только он один… из тысяч людей… нисколько не изменился под влиянием Пограничья. Из всех жителей Пограничья — только он. Все спятили, а он сохранил ясность рассудка!
— Потому он и великий человек. — Сержант сделал шаг назад, потянулся к дверной ручке. — Если вам больше ничего не нужно, господин Уэн, я вернусь и…
— Но если жизнь в Пограничье не прошла для Амоса бесследно, он лишь скрывал этот факт, то многие люди, узнав теперь об этом, начнут по-другому к нему относиться, верно?
Сержант бросил на Калли удивленный взгляд.
— Вы имеете в виду… — Он замолчал.
— Что? Что вы хотели спросить? — Калли с невинным видом посмотрел в глаза сержанту.
— Нет, ничего. — Сержант повернулся и вышел.
Калли проводил его взглядом. Щелкнул замок. Калли печально покачав головой — он знал, что скрытые видеообъективы передадут это движение тем, кто сейчас наблюдал за комнатой. Потом он принялся с рассеянным видом осматривать свои приобретения.
Одну за одной он вставлял кассеты фильмокниг в просматриватель. Потом небрежно взял колоду карт.
Пластиковая оболочка была гладкой и прозрачной. С этикетки на Калли смотрели слова: «Пограничный импорт. 60 карт». Калли одобрительно кивнул.
Это была настоящая колода из тех, которым пользовались в свое время космические угонщики — взрывной инструмент, который Калли описывал Майку Бурджва и его товарищам по оружию на борту преследовавшего молдогский корабль с заложниками «Нанш Ракха».
Как он и надеялся, нынешние владельцы магазина сохранили несколько старых колод, не подозревая об их истинной сущности. Только пограничник мог попросить такую колоду, если она не лежала на витрине. А наличие шестидесятикартовой колоды было зарегистрировано в памяти магазинного компьютера. Теперь у Калли имелся инструмент, который мог быть использован как оружие. Он перевернул колоду, чтобы осмотреть красную печатку-наклейку, одновременно служившую запалом и реле времени.
Но наклейки там не оказалось!
Калли тупо смотрел на колоду, на то место, где должна была быть печатка. Потом он понял, что произошло. Колоду уже вскрывали. Охрана, выполняя предписания устава, открыла колоду, проверила, не спрятано ли между картами что-нибудь полезное для арестованного и опасное для охраны.
Ничего подозрительного не обнаружив, они запечатали колоду, используя кусочек клейкой ленты.
Потенциально эта игрушка вполне могла взорваться, но без запала она была не опаснее самой обыкновенной карточной колоды. Калли, задумавшись, отодвинул карты, кассеты фильмокниг и все остальное в сторону, прилег на койку, закрыл глаза.
Он немного подремал… Потом вскочил, вызвал охранника.
— Слушаю вас, господин Уэн?
— Знаете… — Калли дружелюбно улыбнулся. — Нельзя ли какое-нибудь растение сюда поставить? Чтобы не так мрачно было. Какой-нибудь цветок в горшочке, что-нибудь в этом роде…
— Я узнаю.
Дверь захлопнулась. Но меньше, чем через час она была вновь распахнута и охранник внес герань с розовыми цветочками в тяжелом керамическом горшке.
Прекрасно, спасибо! — поблагодарил его Калли. — Поставьте вот туда, на столик.
Сам он тем временем продолжал раскладывать карты на койке, готовясь к партии в пограничный бридж. Дверь со звоном захлопнулась. Калли втянул носом воздух, одобрительно кивнул — пряный запах герани уже наполнял комнату.
Остаток дня он провел за игрой в карты и чтением. Когда осветительная панель померкла, он отложил карты и лег спать.
Карты были разбросаны по всей койке. Калли небрежно смахнул их на пол, так что карты упали в узкий промежуток между койкой и столиком, потом разделся, залез под простыню, натянул ее до самого подбородка и повернулся лицом к прикроватному столику. Примерно полчаса он никак не мог успокоиться, ерзал и ворочался. Наконец дыхание его стало ровным, он перестал шевелиться.
Весь остаток ночи, — с точки зрения тайного наблюдателя, следившего за Калли, — арестованный спал сладким сном, лежа на боку лицом к столику у кровати. Несколько раз он поднимался, набирал в стакан воды и выпивал, снова набирал и относил к кровати, где ставил на пол, в промежуток между кроватью и столиком. Время от времени он шевелился, что явно указывало на новый приступ жажды, которую он утолял водой из приготовленного стакана.
Все это мог видеть тайный наблюдатель. На самом же деле, под прикрытием столика, Калли работал, не покладая рук. Начал он часа через три после того, как якобы заснул. Стараясь не выдать себя лишним движением, он принялся отвинчивать металлическую ножку столика — ту, что была ближе к кровати.
Первая ножка упорно сопротивлялась попыткам Калли открутить ее, но постепенно, делая вид, что он тревожно шевелится во сне, Калли удалось сдвинуть дело с мертвой точки. Потом все пошло легко — нужно было лишь терпеливо, дюйм за дюймом, поворачивать ножку.
