Я расхаживал по коридору, пока не пришел в себя, пока не почувствовал, что смогу посмотреть в глаза Толливеру и Джеренсу. Глубоко вздохнув, я вернулся к ним в столовую.
– Толливер, закажите билеты на ближайший шаттл, – попросил я.
– Есть, сэр. – Он немедленно направился к телефону. Я устало сел за стол напротив Джеренса.
– Мистер Сифорт, у вас какие-то неприятности? – спросил он.
– Да.
– Может быть, я чем-то смогу помочь?
Меня захлестнула ярость от его сарказма, но вдруг я понял, что это лишь мое воспаленное воображение. Голос Джеренса был обычным, он просто от чистого сердца хотел мне помочь.
– Нет, тут ты мне ничем не поможешь.
– А что случилось?
– Случилось так, что я предал старого друга. Только что он сказал… все, что обо мне думает.
– Вы не предавали его.
– Откуда тебе знать? – невесело усмехнулся я.
– Дядя Эммет рассказывал о вас. Я все знаю.
– Спасибо, – смущенно пробормотал я.
– В таких случаях помогают наркотики. Я удивленно вскинул глаза:
– Джеренс, зачем ты их принимаешь?
– А как еще избавиться от скуки? Знаете, как мне надоели эти плантации? А когда ты под кайфом, мир видится совсем другим. Это не объяснить. Это надо испытать самому. Попробуйте, тогда поймете.
Конечно, я не признался ему, что однажды попробовал наркотик. Это было давным-давно, в Лунаполисе, когда я был молодым и глупым гардемарином. С тех пор я больше не прикасался к этому зелью, но не потому, что мне не понравилась та эйфория, а потому, что знал: стоит еще раз попробовать – и уже не будет сил остановиться.
– Лучше быть наркоманом, чем всю жизнь вкалывать на плантации, – уныло сказал Джеренс.
– Когда-нибудь ты скажешь иначе.
– Это я уже слышал от папы. Я у него старший сын, а значит, наследник плантации Бранстэдов. Сколько раз я говорил папе, что мне не нужна эта плантация, но он даже слушать не хочет.
Вернулся Толливер и доложил:
– Шаттл отправляется через час.
– Хорошо. – Я встал. – Пора идти на посадку.
Мы шли по бесконечным коридорам орбитальной станции. Времени было еще достаточно, поэтому по пути я показал Джеренсу пост связи. Среди дежурных радистов оказалось несколько моих знакомых. Джеренс с благоговейным интересом осмотрел многочисленную аппаратуру, и мы двинулись дальше.
Мне хотелось быстрее покинуть станцию и никогда больше сюда не возвращаться.
У поворота к офису генерала Тхо я замешкался. Стоит ли снова туда заходить?
– Нам туда, – услужливо подсказал Толливер.
– Я знаю дорогу к шаттлу, – бросил я и решительно направился к кабинету генерала. Толливер с Джеренсом послушно пошли за мной.
– Генерал Тхо на собрании, сэр, – доложил мне сержант в приемной.
– Вызовите его сюда, – приказал я.
– Что? – изумился сержант.
– Что слышали!
Вскоре генерал Дук Тван Тхо стоял передо мной в приемной навытяжку. От его взгляда веяло холодом.
– Слушаю вас.
– Это частный разговор, сэр, – сказал я.
– Тогда пройдемте в мой кабинет, – все тем же официальным тоном произнес он, повернулся, как на строевом смотре, и вошел в кабинет.
Я решил не садиться, чтоб не затягивать разговор.
– Я отбываю в Сентралтаун, – сообщил я.
– Я уже понял.
– Я не собираюсь возвращаться.
– Хорошо.
– Мы нашли несколько мелких недостатков на складах. Наши рекомендации по их устранению Толливер изложит в докладной записке вашему интенданту.
– Хорошо.
– И последнее. Напрасно вы переписываете даты заказов так часто. Это отнимает много времени. – Краснея под пристальным взглядом генерала, я пробормотал:
– Я направлю вам докладную записку, когда найду время. – В то же мгновение я развернулся и бросился вон.
– Спасибо, – мягко сказал он мне в спину. – Спасибо, мистер Сифорт.
Последние его слова я услышал уже в коридоре.
– Я бы не стал награждать его экскурсией на орбитальную станцию, – сказал Хармон Бранстэд, стараясь не показать своего недовольства.
– Извините, что так получилось, мистер Бранстэд, – простуженным голосом ответил я.
– Что вы, наоборот, очень хорошо, что вы его задержали. – Он глянул на вертолет, где сидел Джеренс, вздохнул. – Извините, я был с вами не очень вежлив. Это все от расстройства. Не знаю, что с ним делать.
– Понимаю.
– Кстати, вспомнил! – Хармон щелкнул пальцами. – Эммет говорит, что один из наших рабочих видел Фредерика Мантье в Сентралтауне.
– Где? – Мои кулаки непроизвольно сжались.
– Недалеко от центра.
– Вы сообщили властям?
– Правителю Саскриту? Нет, у нас на Надежде принято в таких случаях разбираться самостоятельно, без властей. Мы с Лаурой Трифорт обшарили тот район со своими людьми, но Фредерика не нашли. А вы что-нибудь выяснили насчет этого? – показал он на склады возле космодрома.
– Орбитальная станция отправляет сюда грузы без существенных задержек, а дальнейшая их судьба зависит от местного интенданта. Очевидно, он заказывает все подряд, что надо и не надо, поэтому склады и затоварены.
– Значит, Лаура оказалась права.
– Да.
– Как вы намерены с этим бороться?
– Решение еще прорабатывается, – отделался я официальной формулировкой и поспешил сменить тему:
– А что будет с Джеренсом?
– Просто не представляю, что с ним делать, – сокрушенно покачал головой Хармон. – Эти наркотики, просьбы передать наследство его младшему брату…
– Вообще-то он неплохой парень. – Я тактично умолчал о том, что Джеренса пришлось тащить на орбитальную станцию силой, хотя любой другой мальчишка был бы от такой экскурсии в неописуемом восторге.
– Теперь я подумываю, не отдать ли его на лечение в госпиталь. Раньше надеялся, что до такой серьезной меры дело не дойдет.
– Джеренсу придется туго, если о его наркомании узнают власти.
С конца эпохи бунтов общество относится к наркоманам весьма жестко, не делая скидки на возраст. Даже тринадцатилетнему Джеренсу скидки не будет. Несомненно, он попадет в колонию строгого режима, если у него хоть однажды найдут наркотик.
Вертолет Бранстэда скрылся в лучах заходящего солнца. Я заскочил в Адмиралтейство, сдал отчет, отпустил Толливера и поехал домой.
Анни сидела в гостиной. Одета она была не по-домашнему, на коленях лежала куртка.
– Собралась на прогулку? – спросил я, снимая китель.
– Не знаю. Никки, нам надо поговорить.
– О чем?
– О том, что произошло… между мной и Эдди.
– Мы уже говорили об этом. – Я думал лишь об одном: поскорее лечь. Неважное самочувствие, усталость и нервные перегрузки вымотали меня до предела.
– Нет! Еще не говорили! – повысила она голос. Мне почему-то вспомнилась Аманда. Она тоже бывала очень напористой.
