…Все, вот он, момент истины — дыхание привычно выровнялось, а время замедлило бег. Первая машина показалась из-за поворота, вживую, а не на визорах камер внутришкольного слежения. Водитель, а управление кортежем редко доверяют автопилоту, заметил фигуру с деструктором издалека, и к своей чести, принял единственно правильное решение — «Фуэго» пошел на разгон. Но класс машины у него был не тот, чтобы разминуться с импульсом самого совершенного на сегодняшний день оружия. И импульс, посланный хранительницей почти параллельно земле, под днище, приподнял его в воздухе, превращая всю нижную часть в полужидкую металлическую кашу, перевернул и шандарахнул о стену «горловины», аккурат там, где начиналось расширение со стороны города. Видно, в последний момент нервы водителя сдали и он немного, совсем чуть-чуть повернул штурвал в сторону.
Почти одновременно со скрежетом искалеченной машины о бетонопластик стен и земли раздался гулкий звук «П-ф-ф-ф-ф», отчетливо зафиксированный микрофонами внешнего наблюдения, и сверкающая молния ракеты «Ландыша» длинным росчерком понеслась в сторону «горловины», впечатавшись в бочину следующей, второй машины.
«Либертадор» — еще более тяжелый транспорт, чем «Фуэго». Но у него есть свои слабые места. Например, если всадить небольшой химический заряд, как у «Ландыша», в определенное место на корпусе сбоку, под определенным же углом, он достаточно легко перевернется. И тем легче, чем больше скорость.
Скорость этого «Либертадора» была маленькая, но пытаясь разминуться с поврежденным «Фуэго», водитель второй машины так же повернул штурвал в сторону. Совсем на чуть-чуть, но и этого хватило. И через мгновение толстая серо-стальная туша покатилась в сторону города, кувыркаясь вокруг своей оси.
С «Иберией» церемониться не стали. Вновь дымный прочерк, направленный по сходящейся к земле линии, и последняя машина бандитов… Пардон, телохранителей дона хефе, взлетела в воздух в самом узком месте «горловины». Взрыв ракеты под днищем, конечно, не то же самое, что ультраминиатюрный ядерный взрыв, но и «Иберия» не эталон броневой мощи. Чтоб обездвижить и вывести из боя хватило и этого.
Через секунду мир вокруг взорвался. Из трех припаркованных в разных частях дороги «Мустангов» начали выпрыгивать фигуры в безликих стальных и форменно-белых доспехах, беря зону проведения операции под контроль. Девочки группы-три ювелирно отрабатывали навыки прицельной стрельбы, очередями срезая с машин то, что может помочь тем двигаться, стараясь не зацепить людей, оставшихся в салонах. Группа-два тем временем взяла в кольцо каждую из машин, лаконично наставив на перевернутые и покореженные транспорты иглометы — оружие, для которого даже планетарная броня почти ничего не значит. Группа же один, разделившись на две части, начала перекрывать подступы к зоне. И если со стороны школы достаточно было выставить цепь из трех человек во всеоружии, то в сторону города из подствольников «Жал» одна за другой полетели дымовые гранаты. Все, первая фаза окончена, как и просила, ювелирно. Нареканий нет.
— Всем группам. Охрану — мордой в землю. Сопротивление жестко пресекать. Мальчика и девочку не трогать. Повторяю, мальчика и девочку не трогать. В случае ранения оказать помощь.
И не вслушиваясь в ответные отзывы, открыла люк и быстро зашагала к поверженному титану «Либертадору».
Вооружившись четырьмя резаками — все, что у них были — девочки уже почти вскрыли оба боковых люка. Транспорту повезло, скорость его была невелика, он успел сделать всего два с половиной оборота и лег набок, причем поврежденным боком кверху. Когда она подошла, девочки почти закончили. Последний надрез, укрепить автозахваты..
Вооруженные белоснежные фигуры отпрянули от машины. Один люк, затем второй, отстреленные автозахватами, полетели в сторону, после чего над проемами зависли боевые информационные модули, именуемые в народе «геликоптерами», передавая картинку того, что происходит внутри, одновременно деморализуя тех, кто там остался.
— Все целы? — воскликнула командир «двоечки», запрыгивая на бочину машины, заглядывая туда визуально. — Ты и ты, помогайте.
Две ее напарницы запрыгнули следом. С другой стороны трое ввалились в люк переднего сидения.
— Лан, двое, — доложилась старшая. — Водитель и охранник. Целы, сопротивления не оказывают. Мальчик и девочка в порядке, оба, сработала подушка.
Лана переключила вид на камеру командира группы-два и осмотрела все своими глазами. Да, ребятам повезло без кавычек — их сдавило подушками со сжатым воздухом, с двух сторон, по центру салона, и все фокусы с переворачиванием машины не доставили им ничего, кроме нервного потрясения.
— Вот.
Над люком показалась одна из бойцов, несущая на руках тело девчушки. Местная, школьница, выпускной класс — определила Лана ее примерный возраст. Та смотрела на всех ошарашенными глазами, ничего не понимая. Лана показала ее поставить на землю, разгерметезировала скафандр и сняла шлем.
— Как ты? — спросила девчушку. Та замялась.
— Что здесь происходит?
— Твой друг кое-кому кое-что задолжал. — Она зверски оскалилась. — И теперь будет платить долги. Ты же свободна, можешь идти. Сама дойдешь? — кивнула она в сторону школы.
Та оглядела свое тело, руки, ноги.
— Вроде да, но…
— Вот и иди! — подтолкнула в спину Лана. — В город пока нельзя, дорога закрыта. Пережди в школе, мы не долго.
— Ага… — кивнула девчушка, и, спотыкаясь, побрела по указанному направлению.
— Вы! Сучки! Совсем что ли охрене…? — раздалось со стороны заднего люка.
Бр-р-р! Лана повернула голову. Девчонки, не церемонясь, вытаскивали на свет Бенито Кампоса. Того самого, о котором ее высочество прожужжало ей все уши, красочно описывая, что с ним сделает, когда найдет. С камер он показался ей хлюпиком, но вблизи впечатление производил грозное — опасный противник. Для обывателей, естественно.
— Слышь, ты! Сучка траханная! — крикнул отморозок, видно, издалека признав в ней главную. — Меня выкупили! Вы-ку-пи-ли! Ты это понимаешь? Ты представляешь, что с тобой сделают?! Сейчас же освободите меня и моих людей, и…
Что «и» окончить он не успел — дуло винтовки Ланы привычным уже за сегодня жестом врезалось ему в живот. Подонок взвыл, скрючился, по щекам его потекли слезы. Поднял глаза — во взгляде его плескалась ненависть… А еще страх. Да какой!
Лана вдруг поняла, ей не придется его обрабатывать, как директора галереи и сеньора Жункейра, клиент «уже готов». И кто так постарался, что этот здоровенный наглый уверенный во всемогуществе и безнаказанности лоб вскидывает лапки кверху при виде доспехов королевских телохранителей? Ответ на этот вопрос ей отчего-то очень-очень захотелось узнать. В этот момент она поняла, что не жалеет, что ввязалась в эту авантюру. Есть такие тайны, которые стоят любых рисков.
