Ознакомительная версия.
– Чепуха. Просто услышав слово «Аламут», повара тут же наделали в штаны, им было не до того, чтобы тщательно обнюхивать удостоверение «агента». Думаю, им запросто можно было показать палец и заявить: «Аламут» – они и это приняли бы за удостоверение. Не думаю, что против нас работают спецслужбы противника. С другой стороны, конечно, это и не мальчишки из уличной банды. Думается мне, мистер Сименс где-то перебежал дорогу какому-то серьезному бизнесмену, скорее всего нелегальному…
– Он спит с дочерью эфенди Дахаба, – проговорил Селим. – Старик известен своим крутым нравом и ревностью по отношению к ухажерам дочери. Хотя он вынужден терпеть ее любовные приключения, они ему давно поперек горла.
Азам побарабанил пальцами по столу.
– Вы продолжаете наблюдение в номере Сименса?
– Конечно, эфенди.
– Глаз с него не спускать. Старика Дахаба тщательно проверить. В любом случае за Сименсом следить плотно.
– А если кто-то и дальше будет пытаться убрать его?
– Пресекать любые попытки причинить ему вред. Нейтрализовать тех, кто будет пытаться. Мистер Сименс очень не прост, и ему явно есть что скрывать, но мы до сих пор так и не получили четких доказательств, что это именно он. Международный скандал нам совершенно ни к чему, по крайней мере без прямого приказа эфенди Азулая. Если же Сименса зачем-то пытаются убрать наши приятели из министерства внутренних дел, то тем хуже для них. Операции такого уровня принято согласовывать со всеми службами, а если из соображений внутренней безопасности этого не делается – будьте готовы, друзья, что вам будут мешать собственные коллеги…
Дженнифер О’Хара провела в гареме эфенди Абу-Фараха уже несколько дней. Она спала, ела, читала, плавала в бассейне и занималась на тренажерах. С ней прекрасно обращались, никто не пытался ее обижать, однако и попыток сближения не предпринимали. Она по-прежнему была чужой для всех, кроме Летиции, однако и ее ежедневного трещания с утра до ночи мисс О’Харе хватало с избытком. Летти больше не пыталась приставать к ней с эротическими глупостями, решив, что этот персик скоро дозреет без посторонней помощи и сам упадет ей в руки. Старый Абу-Фарах тоже не тревожил ее по ночам. За это время он несколько раз посетил гарем днем, чтобы ласково побеседовать со своими женами, но не уделил новенькой какого-то особого внимания. Вероятно, он все-таки готовил ее себе в подарок на день рождения и в последние ночи вообще не посещал женщин, собираясь с угасающими силами, чтобы не осрамиться в решающий момент.
Эту гипотезу вскоре подтвердил Казим, который сообщил О’Харе:
– Завтра вечером состоится торжественный ужин по случаю дня рождения эфенди Абу-Фараха. После торжества господин изъявил желание посетить тебя. Заранее приведи себя в порядок, прими ванну с розовыми лепестками, тщательно подмойся и выбрей подмышки. За ужином старайся не пить.
– Нам дадут спиртное?! – обрадовалась Дженнифер.
– Только немного вина. И не для того, чтобы напиваться, а для того, чтобы ваши глазки задорнее блестели. Но ты не пей вообще, женщина, это тебе мой дружеский совет. Хозяин ненавидит запах перегара. И вообще учти: каждая претензия, которую выскажет мне наутро эфенди Абу-Фарах в твой адрес, – это пять ударов палкой по твоим нежным пяточкам. После пятидесяти ты не сможешь ходить неделю, проверено на практике.
В день празднества всех женщин гарема облачили в одинаковые черные платья-балахоны до пола и хиджабы, словно для выхода на улицу. Ни в коем случае нельзя было соблазнять гостей лакомыми формами и личиками жен эфенди Абу-Фараха: среди этих богатых, влиятельных и горячих мужчин было немало таких, которые не остановились бы ни перед чем, чтобы похитить понравившуюся женщину из чужого гарема, а то и просто забрать ее по праву сильного.
Торжественный ужин проходил в просторном атриуме особняка. Здесь в два ряда прямо на траве лужайки были расставлены массивные столы для гостей, и каждого из прибывающих Абу-Фарах с почтением лично провожал на его место.
Как и предположила Летти, жен хозяина усадили за отдельные столы, отгороженные от лужайки широкой решетчатой ширмой. Эти столы, правда, были столь же богато сервированы изысканными закусками и напитками, что и места гостей, и даже более того – девушкам действительно дали по полбокала легкого красного вина. Видимо, женщина, не считающаяся полноценным человеком, имела в этом отношении некоторое послабление, потому что на столах мужчин в соответствии с заветами Пророка ничего похожего на алкоголь не было. Зато слуги приносили любому желающему небольшие кальяны странной формы, и вскоре в воздухе поплыл отчетливый конопляный запах. Несколько музыкантов в бурнусах играли на лужайке тягучую кочевую мелодию, и полдюжины танцовщиц в довольно свободных нарядах соблазнительно извивались перед гостями, своим пикантным искусством компенсируя отсутствие за мужскими столами женщин.
Особое почтение Абу-Фарах выказал высокому господину с густой черной бородой и властным взглядом. Он был одним из немногих гостей-арабов, явившихся в европейском костюме. Дженнифер оценивающе оглядела его через резные узорчатые отверстия в деревянной ширме. У эфенди Фарида Хакима, который оказывал Абу-Фараху неоценимые услуги, прикрывая его не вполне легальный бизнес при помощи своего административного ресурса, была очень характерная и запоминающаяся внешность. Мисс О’Хара опознала его сразу, как только увидела. Первый заместитель начальника таможенной службы Аль-Сауди более чем подходил под тот план, который девушка разработала после посещения кабинета главы хозяйских евнухов Казима.
Гости наконец собрались, и танцовщицы упорхнули в небольшой шатер, установленный за гостевыми столами, чтобы переодеться для следующего номера. Между тем приглашенный для ведения торжества популярный местный актер Бейдулла Шихабуддин открыл вечер. Влиятельные гости начали один за другим провозглашать здравицы в честь радушного хозяина вечера.
Торжественная часть затянулась, и Дженнифер начала откровенно позевывать.
– Немедленно прекрати! – зашипел Казим, прогуливавшийся взад и вперед возле дамского стола. – Прояви уважение к своему досточтимому мужу!
– Так они все равно не видят, что я зеваю, – шепотом ответила девушка.
– Я тебя вижу, и этого достаточно!
Понемногу скучная церемония подошла к концу. Музыканты вновь ударили в бубны, зазвучали ребабы, таблы, удды и кануны. Танцовщицы с голыми плечами и бедрами снова высыпали на лужайку. Гости принялись за еду.
– Ты чего не ешь? – пихнула подругу в бок Летиция, с энтузиазмом отламывая ногу у запеченной утки. – Ужина уже не будет, это все, что нам сегодня дадут. Ляжешь спать голодная, дурочка.
Ознакомительная версия.
