— из раздумий меня вывел капитан Пеллеон с очередной оперативной сводкой. — Контр-адмирал Мор сообщает, что флотский спецназ захватил уже пятнадцать линейных кораблей противника. Потрясающая эффективность с их стороны. Повреждения грузов и смертность среди мандалорских инженеров и специалистов ниже сотой доли процента. По факту, потеряны лишь три десятка человек — из почти полутора тысяч освобожденных.
— Не могу не согласиться — впечатляющая работа. Как на это отреагировали клоны-коммандос? — поинтересовался я.
— Их работу сейчас координирует из лазарета полковник Тиерс, — замялся Пеллеон. Ну да, Гродин должен быть «на больничном», но Альфа и другие «Альфы» отправились в охоту за головами. Она была им обещана и у меня нет никакого желания отступать от данного слова. — Он сообщает, что капитан Макено в насмешливой форме сообщил коммандос, что им не место на палубе космических кораблей. Что они не эффективны…
— Даже так? — удивился я. Макено дисциплинирован. Но он так же прекрасно знает правила «игры». И знает как выбить опору из-под ног соперника. — Что на это ответили коммандос?
— Суммарно они захватили уже десять звездолетов линейного класса. Потеряли нескольких бойцов раненными.
— А спецназ?
— Трое убитых.
— Как интересно, — невольно улыбнулся я. — Мы с вами, капитан, сейчас находимся в уникальном положении.
— Простите, сэр? — не понял он.
Простительно. Никто бы не понял.
— Поставьте себя на место флотского спецназа, — посоветовал я. — Слухи об их расформировании более обширны, нежели чем правда. Что бы вы делали в ситуации, когда дело вашей жизни вот-вот может обернуться вашим переподчинением «конкурентам». Скажем, наземному командованию? — я посмотрел на генералов Каина и Юргена, обсуждающих забуксовавший штурм одного из «Барышников».
— Я бы из кожи вон вылез, чтобы доказать, что я лучше, чем кажусь, — без запинки ответил Пеллеон.
— На то и расчет, — поведал я. — И спецназ, и коммандос в такой ситуации готовы проявить себя на пределе возможностей. Одним не хочется утратить идентичность, другим — убраться на пенсию, едва получив возможность вернуться к работе всей своей жизни. При этом обе стороны понимают, что проиграют, если перейдут границы дозволенного. И сосредоточились на результате.
— Вы это спланировали, — слабо улыбнулся Пеллеон. — Все это происходит по вашей задумке.
— Именно, — не стал отпираться я. — Ротана — это учения. Репутация не стоит ничего, если ты не готов ее отстоять. Максимум, который демонстрируют обе стороны, послужит уроком и базой для будущих поколений, что придут им на смену. Более того, ни одна из сторон не сможет больше работать вполсилы — потому что они невольно дают нам понять, что могут лучше.
— На пределе возможностей недолго они смогут прослужить, — осторожно заметил Пеллеон.
— Постоянно быть на пределе не нужно, можно перегореть и умереть, — согласился я. — Но это сражение дает понять насколько офицеры и специалисты первого эшелона ценят свою работу.
Командир «Стража» несколько секунд молчал.
— Вот почему вы провели церемонию повышения и присвоения званий заранее, — сказал он. — Вы обнадежили разумных, дали понять им, что повышение у них уже в кармане. И в доказательство некоторым из них в самом деле выдали новые командные планки. А теперь просто наблюдаете как они оправдывают возложенное на них доверие.
— И обязательства, — дополнил я. — Да, капитан, все именно так. Доминион создан как государство, дающее привилегии тем, кто этого достоин по тем или иным критериям. Ни в одном документе, гласно или негласно, не сказано, что достижение каких-либо заслуг приведет к тому, что больше не следует стараться. Почивать на лаврах не позволено никому.
— Даже вам?
— Даже мне, — кивнул я, повернув в его сторону небольшой монитор, вмонтированный в левый подлокотник моего кресла.
Пеллеон пробежался глазами по тактическим схемам, отметкам распознавания кораблей, после чего поднял на меня взгляд.
— Еще одно сражение, сэр?
— Именно так, — ответил я.
— Но… Мы не переживем его без огромных потерь, — напомнил Пеллеон. — Сэр, люди устали, корабли побиты, нам просто уже некуда дробить экипажи, чтобы увести все трофеи.
— Я прекрасно помню это, капитан, — заверения не помогли расслабиться напряженному лицу командира «Стража». В такие разговоры он очень напоминает своего донора, хоть и старается его превзойти. Забота по подчиненных — это та генетическая особенность ДНК Гилада Пеллеона, которую преступно искоренять. — Этот флот в данном сражении участия принимать не будет.
— Другой флот? — переспросил Пеллеон. — Вы говорили, что привели сюда больше «Драконов», я помню… Но, судя по отметкам, там не только бывшие «Венаторы», но и…
Он замолчал, увидев, как я приложил к губам указательным палец.
— Спокойствие, капитан, — посоветовал я. — Только спокойствие. Закончим здесь, и вы все узнаете в подробностях. Кстати говоря, цель номер шестьдесят три намерена атаковать «Крюгер» с кормовых углов. Окажите содействие Деру Редеру и разрядите наши торпедные аппараты для отвлечения вражеского внимания. А затем ударьте тяжелыми ионными пушками. Наглость должна быть наказана. Как и предательство.
А ведь до того, как она перешагнула шлюз корвета, абордаж такого небольшого корабля казался лишь пустой формальностью.
Мелочь, с которой запросто справятся даже не специалисты в деле стрелкового боя.
Рядом раздался взрыв и свет в коридоре мигнул, одновременно с полутьмой наградив находящихся внутри снопом искр, шумом вырывающихся из перебитых патрубков газов системы охлаждения и едким дымом загоревшейся изоляции.
И все это — под непрекращающуюся канонаду перестрелки.
Синие и алые бластерные лучи расчерчивали воздух в противоположных направлениях. И практически всегда выстрелы приводили к чьей-то смерти. Союзник или враг — но кто-то постоянно умирал.
Кая вздрогнула, когда очередь из скорострельного тяжелого бластера прошлась по импровизированному укреплению, за которым она пряталась. В роли защиты для небольшого штурмового отряда выступала вывороченная «с корнем» станина компрессора системы гидравлики нижней палубы, за которую и шло сражение.
Клоны, облаченные в давно забытую в галактике броню Фазы-II невозмутимо перезаряжали свое оружие, не обращая внимание на то, что во что-то за их спинами стучится смертельная опасность.
Дробь попаданий заглушала крики раненных и стоны умирающих, отчего командор почувствовала угрызения совести.
Ее ожог, который доставлял боль и не позволял стоять на раненной ноге — ничто по сравнению с пережитым штурмовиками. Бойцы Штурмового корпуса Доминиона, в отличие от флотских офицеров, которых Кая прихватила с
