— Понимаю. Задали вы мне задачку, — Орлов вглядывался в выведенный на большой экран комнаты корабль. — Но чертовски хороша штучка. Поблагодарите от меня всех, кто принимал участие в создании такого чуда.
— Обязательно. Так как…
— Я сделаю сюрприз Викте. — улыбнулся Орлов. — О деталях позднее договоримся, ещё будет время. А пока — доводите корабль до совершенства.
— Хорошо.
Орлов вернулся в главный городок дивизии за несколько дней до возвращения Знаменской. Как всегда, полностью погрузившись в оперативную работу, он тем не менее не забывал о подготовке к представлению крейсера космосил как россиянам, так и президенту страны. Согласовывая десятки вариантов действий, он не забывал требовать и добиваться только одного — сохранения полной тайны. В подготовку он посвятил только Бориса и Всеславу, взяв с них честное слово, что они ничего не скажут братьям и сестре, а также матери. Они обещали это и более того — постарались подготовить свою часть представления.
Прямо из Нижнего Новгорода специальным рейсом грузового военно-транспортного самолёта Знаменская с водителями, машиной и офицерами конвоя вернулась в Москву. Орлов перебрался в Дмитров, на пульт и взялся за подготовку к проведению крупномасштабных учений спецвойск гвардии России. Знаменская занялась решением оперативных и перспективных вопросов общероссийского и регионального уровней.
Пятнадцатого августа, спустя три месяца с момента принятия присяги президента страны его женой, Андриан Николаевич проснулся привычно рано — в четыре утра. Приготовив завтрак, он посмотрел на календарь: воскресенье. Это означало, что Знаменская не будет рваться в Президент-Холл или в Президент-Центр, а посвятит целый день своей семье. Орлов знал, что супруга имеет на этот день свои планы, но ещё вчера перед отходом ко сну Борис и Всеслава сказали, что их часть представления готова и обещали уговорить маму, попросив отца поддержать их.
Появившись в кухне ровно в пять, Знаменская поцеловала мужа и вскоре вся семья завтракала.
— Мам. Есть предложение. — сказал Борис.
— Какое? — заинтересованно посмотрела на сына Виктория Станиславовна.
— Мы предлагаем сегодня сделать авиационный день. В конце концов мы не занимались этим сектором все три месяца. Ты занималась в основном флотом и сухопутными войсками. — ответил сын.
— Правда, мам. Ты же знаешь, что Россия — не только флотская и сухопутно-армейская держава. У нас и воздушный флот есть. — поддержала брата Ульяна. — Надо же когда-то уделить достаточное внимание и нашим крылатым витязям.
— И по твоей сетке планирования ты в самое ближайшее время всё равно бы обратилась к проблемам воздушно-космического флота страны. Тем более, что сегодня в Жуковском — большой авиационно-космический праздник. — поддакнул Михаил.
— Но я там не заявлена, дети мои. — улыбнулась Виктория. — И я не могу без конца произносить речи и выполнять протоколы.
— А мы и не предлагаем тебе быть чиновником-статистом на этом празднике. Мы предлагаем тебе побыть там просто женщиной, матерью, супругой. — сказал Орлов.
— Ладно. И когда выступаем? — Виктория допила чай и поставила чашку на блюдце, кладя ложку рядом на скатерть.
— Через час. Машину поведу я. — сказал Андриан Николаевич.
— Ты что, дал отставку обоим Владимирам? Самоуправством занимаешься в гараже особого назначения?
— Нисколько. Просто они тоже должны иметь право отдохнуть. Не надо всё время ездить на официальных машинах, Викта. — ответил Андриан Николаевич.
— Согласна. Уговорили. И ты, Ульяна, хороша — не могла составить со мной конкуренцию мужчинам. — улыбнулась Виктория. — тогда мне надо и одеться соответствующим образом. Ведь всё же август.
— Открытая одежда и накидка. Вполне нормально. — сказал Борис. — Ну и конечно знак президентского достоинства. И знак вооружённых сил обязательно, мам. Ты же у нас госпожа полковник спецназа! Что ни говори, звучит.
— Ладно. — Виктория с Ульяной выскользнули из кухни. Мужчины вымыли посуду и прибрали стол.
Через несколько минут стремительный джип вырвался из загородной резиденции «Трудовая» и, набирая скорость, помчался по направлению к Жуковскому. В сидевшей рядом с мужем загорелой женщине в лёгкой панаме и в блузке, открывавшей сильные плечи, обрисовывавшей развитую высокую грудь было трудно узнать президента России. Обычные номера, обычный автоответчик, обычный курсопрокладчик. Знак президентского достоинства, как и знак вооружённых сил России были до времени скрыты клапаном блузки. Борис, сидевший с Ульяной позади, открыто и свободно любовался мамой.
В Жуковском Знаменская и Орлов оставили джип на обычной стоянке и в числе других посетителей прошли на огромное поле. Они с интересом смотрели обширную программу авиационного праздника, с небольшими перерывами продолжавшуюся четыре с половиной часа. Сидя прямо на густой и высокой траве, в окружении россиян и иностранцев, Знаменская, Орлов и их дети были неотличимы от многих гостей праздника.
А посмотреть на этом празднестве было на что. Здесь были и юркие стреловидные истребители воздушно-космического применения, и среднеразмерные штурмовики, способные обходиться без наземного и космического наведения и выполнять задачи в полном одиночестве в тысячах километрах от ближайшей базы, и огромные тяжёлые стремительные летающие крепости, способные в одиночку делать то, на что раньше требовалась мощь целых воздушных флотов.
Праздник подходил к середине. С поля за какую-то минуту стартовали сотни огромных кораблей вертикального взлета, оружие которых было настолько разнообразно и убийственно, что многие страны мира не могли ему противопоставить ничего существенного ещё на протяжении ста пятидесяти лет.
Выполнив серию фигур высшего пилотажа, самолеты разошлись в стороны, образовав рамку, в центре которой появился серебристо-белый силуэт неведомого корабля. Знаменская услышала, как защёлкали с разных сторон цифровые фотоаппараты и увидела, как люди пытаются найти в объёмных банках памяти карманных ридеров что-либо соответствующее этому нараставшему на глазах силуэту. Но соответствия, даже близкого, не было.
— Восьмипалубник! — раздался справа возглас молодой женщины. Орлов видел, как люди поднимаются с травы, как сотни биноклей обшаривают приближающийся корабль.
— Названия нет. Опознавательных знаков нет. — констатировал припавший на одно колено пацан лет двенадцати, не спуская с приближающегося корабля линз большого морского бинокля.
Корабль между тем почти бесшумно приближался. Его громада снижалась, целясь точно в центр поля. Только когда корабль невиданной формы и циклопических размеров замер над центром огромного лётного поля, зрители обратили внимание, что слева по краю поля выстроились чёткие «коробки» подразделений сухопутных войск России, а справа — военно-воздушных и космических сил.
