Ознакомительная версия.
После долгих препирательств он позволил убедить себя в том, что интерьеры рубок управления соседних «Фалангеров» практически ничем не отличаются от закрытого по техническим причинам экспоната.
Ворчливо выражая свое недовольство, он отказался от навязчивых услуг экскурсовода, заявив, что желает побыть «наедине с историей».
Поднявшись по стационарному трапу в рубку «Фалангера», он сел в кресло пилот-ложемента (что категорически запрещалось всеми инструкциями) и цепким профессиональным взглядом обежал консоли управления.
Имплант, в который он загодя установил сканирующий модуль, подтвердил результат осмотра: все приборы действительно являлись настоящими, без бутафории. Из серв-машины естественно был изъят реактор, системы вооружения приведены в состояние полной негодности, а вот кибернетическая составляющая сложнейшего сервоприводного комплекса оказалась нетронутой, за исключением пустующего гнезда, предназначенного под кристалломодуль «Одиночки».
Осмотр вполне удовлетворил Беглова.
Для реанимации киберсистемы достаточно переносного источника питания, не собирался же он, в самом деле, приводить в движение это исчадие отгремевшей много веков назад войны?
Жаль, нет возможности заранее протестировать цепи нейросенсорного контакта, – подумалось ему. Но, здесь приходилось допустить определенный процент риска, – осуществлять нелегальное вторжение в музей накануне операции, исключительно ради тестовой проверки, было попросту неразумно. Он и так увидел достаточно много, чтобы свести к минимуму процент неизбежного риска. Если вдруг возникнут неполадки в системе, рядом к его услугам еще пять различных модификаций серв-машин, адаптированных под управление «Одиночкой».
Призраки прошлой войны не должны возвращаться.
Беглов хорошо усвоил справедливость данного правила, но не он первым нарушил его, поэтому сейчас его нисколько не мучила совесть. Она вообще молчала, упрятанная на самом донце сознания. Пусть там и сидит. Пока мир не измениться к лучшему.
Автономный режим – этим было сказано все.
Он рассчитывал действовать жестко и стремительно.
* * *
Планета Дабог. 18 июля 3828 года 6 часов по местному времени.
Утро на Дабоге выдалось ясным, прохладным и росистым.
Ричард Роук галакткапитан военно-космических сил Конфедерации Солнц, прибыл в заданную точку еще затемно. Всю дорогу от космопорта до плантаций он дремал, не желая мысленно сосредотачиваться на предстоящем разговоре.
Посадочная площадка, куда приземлился флайбот, была пустынна.
– Десять кредитов, – сухо оповестил его голос машины.
Галакткапитан уже отвык оплачивать свой проезд, и архаичная система немного позабавила его. Было что-то неуловимо древнее в том, как личная статкарточка изогнувшись, исчезает в прорези считывающего устройства.
Дождавшись пока она выскользнет обратно, Роук усмехнулся в пустоту.
Да, нелегкую миссию взвалил на его плечи штаб флота.
Нелегкую, но чрезвычайно важную и поучительную одновременно.
Тихо прошелестел пневмопривод, и в салон флайбота ворвался стылый порыв утреннего ветра, мгновенно прогнавший остатки дремы.
Роук вышел из машины. Вокруг царили сумерки, у далекой линии горизонта наливалась пронзительным янтарным светом полоска зари. Он подошел к перилам, облокотился о поручень и посмотрел вниз.
Вровень с площадкой высились аккуратно подстриженные кроны знаменитых на всю Обитаемую Галактику деревьев Бао. Основная сельскохозяйственная культура Дабога, плод генной инженерии, сорт растительности, выведенный первым поколением колонистов, на основе скрещивания земной ивы с одной из исконных форм жизни планеты.
Нужно сказать, что результат получился отменным, учитывая жесткую проверку временем. Прошло без малого полторы тысячи лет, а сельскохозяйственная ценность продолговатых плодов, по форме и размеру напоминающих мяч для игры в регби, не только не падала, а наоборот росла. Этому феномену, конечно, имелось свое разумное объяснение. В век высоких технологий синтетическая пища практически полностью вытеснила натуральные продукты. Уровень урбанизации развитых миров не предполагал наличие достаточного жизненного пространства, пригодного для культивации древних как мир способов ведения сельского хозяйства. Исключением из правила, насколько знал Роук, являлись пять миров. Хотя, наверное, Элио и Дион не в счет, – мысленно поправился он. Столица Конфедерации выгодно отличалась от других планет своими лесопарковыми зонами, окружающими мегаполисы, Дион, являлся фешенебельным галактическим курортом и здоровая экология была неотъемлемой частью туристического бизнеса, значит оставался Флиред с его знаменитым Диахром, затем планета Рори, где произрастали зеркальные деревья, и, наконец, Дабог.
Из такой статистики аграрных миров нетрудно сделать очевидный вывод. Плоды дерева Бао пользовались популярностью в дорогих ресторанах, где исключалось использование эрзац продуктов.
…Мысли галакткапитана прервал далекий, постепенно приближающийся звук.
Рассвет уже полностью вступил в свои права, ветер понемногу утих, на листве деревьев дрожали крохотные капельки росы, меж могучими стволами плавали зыбкие полосы тумана, а в безоблачном небе уже появился край солнечного диска.
Золотистый свет заливал окрестности.
Трудно представить, что этот мир был сожжен дотла в Первую Галактическую.
Ровно столетие над испепеленными равнинами Дабога властвовала ядерная зима, казалось тут больше никогда не возродиться цивилизация, но ошибались те, кто прочил планете, первой принявшей на себя удар Земного Альянса, статус вечного памятника той жесточайшей войне.
Люди вернулись сюда, как только над серыми, скованными ледяным панцирем равнинами, сквозь свинцовые тучи начали регулярно пробиваться солнечные лучи.
Хроника тех лет нагоняла на Роука откровенную жуть.
Он видел нестройные, местами накрененные в разные стороны ряды черных, лишенных листвы и мелких ветвей деревьев, которые чудом устояли под ударами орбитальных бомбардировок.
Мертвые аллеи тянулись на сотни километров, с приходом тепла над Дабогом шли непрекращающиеся дожди, и серый снег, смешанный с пеплом таял, стекая мутными потоками в новоявленные океаны.
О мужестве защитников Дабога не слагали легенды, – в отличие от наидревнейших эпох после той войны остались строгие документальные свидетельства, запечатлевшие все – от первых ударов «акции устрашения» до последних минут блокады, когда спустя пять лет после наступления зимы из подземных бункеров непобежденной планеты были насильно эвакуированы похожие на теней люди.
Ознакомительная версия.
