часа. Теперь двое уже мертвы. Мы никогда больше не увидим Тилир. Будьте добры к ссви, которые приняли нас хорошо…
Тут Ио – так его звали – умолк.
– Дальше я не умею, – добавил он.
Мне удалось узнать от него, что первые строки книги, выученные им наизусть, передаются от жреца к жрецу вот уже много поколений и что слово «Тилир» должно было послужить своеобразным паролем, если бы на Теллусе высадились соотечественники чужаков. Он признался мне также, что книга была двойной: первая ее половина написана на языке ссви, а вторая – на языке пришельцев. Как бы то ни было, это давало бесценный ключ к расшифровке, и я тщательно скопировал всю книгу.
Сколько раз я потом предавался фантазиям, склоняясь над потемневшими от времени страницами со странными буквами! Сколько раз я забрасывал повседневные дела, чтобы с помощью Взлика приступить к переводу! Но мне никогда не хватало на это времени. С трудом разобрав отдельные фразы, я разжег свое любопытство, но так и не удовлетворил его.
В книге шла речь о Тилире, чудовищах, катастрофах, льдах и страхе… Теперь она хранится в городе Унионе, где мой внук Анри и внук Взлика, «очеловеченный» ссви Хои, пытаются ее перевести. Существа, которые написали эту книгу, прилетели с ближайшей от нас внешней планеты, названной нами Арес, что соответствует древнему Марсу нашей старой Солнечной системы. Быть может, я еще доживу до того дня, когда наши внуки разгадают эту тайну. Но им бы лучше поторопиться!
Нами начертан путь, по которому предстоит идти вам.
Мы решили все проблемы, какие только нужно было решить.
Двух наиболее важных мы, правда, даже и не коснулись. Первая – это проблема сосуществования на одной планете двух видов разумных существ. Тут может быть лишь три выхода: уничтожение нас – для нас это, естественно, самое худшее; уничтожение ссви – чего мы никоим образом не хотим; и, наконец, самое разумное – признание за ссви полного равенства, что влечет за собой их присоединение к Объединенным государствам Теллуса. Американцы пока противятся этому, для меня же этот вопрос вообще не стоит. Ссви – такие же разумные существа, как и мы, а кое в чем они даже нас, возможно, и превосходят. Взять хотя бы математический труд Хои – лишь немногие из нас его понимают!
Второй проблемой является сосуществование в пределах одной солнечной системы двух разумных рас, если, конечно, неизвестные существа с острова Тайны действительно явились с Ареса. Если они вернутся на Теллус раньше, чем мы сумеем покорить космос, мы, вероятно, еще обрадуемся тому, что имеем ссви в союзниках!
Вот и весь рассказ. Дневники я только что сжег. В небе сияет Гелиос. Соль уже закатился. Из моего дома на окраине Кобальт-Сити я вижу поля, где колышется все еще зеленая пшеница. Из школы вернулся мой правнук Жан. Вдалеке пролетает самолет, кругом тишь да гладь. На улицах ссви разговаривают (по-французски!) с горожанами.
В Кобальт-Сити теперь двадцать пять тысяч жителей. Из моего окна видна расположенная на вершине горы Мон-Пари обсерватория, где моему дяде посчастливилось завершить изучение Ареса с помощью большого телескопа, который мы все-таки перевезли сюда более сорока лет тому назад.
Мимо прошла внучка Мишеля, Мартина, как две капли воды похожая, пусть она и блондинка, на мою Мартину. Она и мой внук Клод… Впрочем, это – будущее. Ваше будущее, граждане Объединенных государств Теллуса…
Перевод Ф. Мендельсона
Часть первая. Потерпевший кораблекрушение в океане времени
Глава 1. Странное происшествие
Я знаю, что никто не поверит мне. И тем не менее только я могу сегодня до какой-то степени объяснить события, связанные с необычной личностью Хорка – я хотел сказать, Поля Дюпона, самого выдающегося физика, когда-либо жившего на Земле. Как известно, он погиб одиннадцать лет назад вместе со своей молодой женой Анной во время взрыва в лаборатории. Согласно завещанию, я стал опекуном его сына Жана и распорядителем всего имущества, ибо у него не было родни. Таким образом, в моем распоряжении оказались его бумаги и неизданные записи. Увы, их никогда не удастся использовать, разве что появится новый Шампольон, помноженный на Эйнштейна. Но, кроме того, у меня осталась рукопись, написанная по-французски, которую вам предстоит прочесть.
Я знал Поля Дюпона, можно сказать, с самого рождения, потому что я немного старше и мы жили в одном и том же доме, теперь уже разрушенном, на улице Эмиля Золя в Перигё. Наши семьи дружили, и, насколько я себя помню, я всегда играл с Полем в маленьком садике, общем для наших двух квартир. Мы вместе пошли в школу и сидели за одной партой с первого класса до получения свидетельства о среднем образовании. Затем я выбрал отделение экспериментальных наук, тогда как Поль, согласно воле его отца, занялся элементарной математикой. Я говорю: «согласно воле его отца», инженера-электрика, потому что, как это ни странно для человека, совершившего настоящую революцию в физике, Поль никогда не был особенно силен в математике и вынужден был упорно трудиться, чтобы получить свой аттестат.
Его родители умерли почти одновременно, когда мы с Полем были в Бордо, где я писал свой реферат по естественным наукам, пока он обучался на подготовительных курсах, готовящих к экзаменам в высшие технические школы. Затем он поступил в Высшую электротехническую школу и после ее окончания устроился инженером на одну из альпийских гидроэлектростанций, которой заведовал друг его отца. Я в это время работал над докторской диссертацией.
По правде сказать, он быстро продвинулся – к тому времени, когда с ним приключилось это странное происшествие, перевернувшее всю его жизнь, он был уже заместителем директора. Мы лишь изредка обменивались письмами. Моя должность заведующего сектором на факультете естественных наук в Тулузе не позволяла мне часто наведываться в Альпы, а каникулы я предпочитал проводить в Западной Африке. Словом, свидетелем этого происшествия я стал лишь по чистой случайности.
Возник проект создания еще одной плотины в соседней долине, и мы с профессором Маро́ отправились туда, чтобы изучить этот проект с геологической точки зрения. Так я очутился всего в сорока километрах от гидростанции, где работал Поль, и воспользовался этим, чтобы нанести ему визит. Он принял меня с искренней радостью, и мы весь вечер проболтали, вспоминая наши школьные и студенческие дни. Он говорил также и о работе, которая его живо интересовала, о проектируемой гидростанции и даже рассказал о своем недавнем романе, впрочем быстро закончившемся.
Но ни разу – повторяю, ни
