Завалились на спины после грибной лужайки и отдыхали минут десять. Пока с той стороны не начался переполох, мужчина напоролся на гриб, не пройдя и пяти метров, и та сторона бабочек вскоре поднялась целым роем да сожрала его за минуту. Вот он визжал, аж волосы на яйцах дыбом встали.
Так и мы взбодрились. Да поднялись в путь.
— Долго ещё до Вершины? — Интересуюсь, взирая вперёд и прикидывая, что путь идёт всё выше и выше. Буквально через пару десятков метров ступени на подъём этажа на три. И дальше дорога за облаками скрывается.
— Не знаю, дальше не доходила, — призналась Рыжая.
— Понятно, — почесал репу, глядя как с той стороны кровавые кости бедолаги распыляются по ветру красной дымкой. А бабочки утихомириваются на ветках.
С моей стороны свободные кусты с лопухами целыми из фольги. Коль пошла такая пьянка, надо вооружиться. Срываю листы побольше и леплю из них сумку–портфель.
— Что ты делаешь?
— Использую подручные средства, как оружие. Не тупи Рыжая.
— Меня зовут… ну трындец, забыла.
Сделал добротную сумку, стебли в роли ремней, чтоб за спину одевать. Осталось самое опасное. К бабочке потянулся. Рыжая отшатнулась с ужасом. А я за крылья ухватил и легко оторвал от листочка. Крылья тут же напряглись, сил в этой мелкой твари оказалось немерено. С внутренней стороны рот на пол тела продольный с лесом зубцов острых. И брюшко с жалом, которым оно пытается меня достать в данный момент.
— Ууу тварь, — комментирую и сую её в дырку портфеля, загибая угол крышки обратно.
Мечется там около минуты, но успокаивается наглухо. Так! Следующую хватаю.
Со второй сложнее, ибо приходится снова отгибать щель и совать живенько, чтоб первая не вылезла.
— Ловко, — хмыкает Рыжая.
Насобирал штук пятнадцать, думаю, под завязку. Замотал стеблем поперёк, чтобы не выбрались случайно. И двинули дальше.
Метров через тридцать зона расширяется. Впереди целое озеро, упирающееся в новую скальную стену и высокие гроты, куда тоже заплывает красноватая вода, отблёскивающая каким–то маслом.
Ни монстров, ни зомбаков поблизости. Тишь да гладь. Но бдительность я не теряю.
К озеру ещё с трёх сторон дорожки выходят. И периодически по одному два человека в него заныривают и идут по пояс, а затем и по шею.
— Надо туда, — заключает Рыжая, показывая на пещеры.
Других вариантов и я не вижу. Облака с двух сторон уже наплывают плотно, что за ними, одной только Дэйне известно, ну и тем, кто там рискнул затеряться. Путь через озеро очень сомнительный. Особенно, когда видишь, как мужчина, добравшийся примерно до середины, дёргается и уходит под воду. Следом женщина ещё раньше охает и тоже заныривает. Минуту ждём, две… всё, никто не выплывает обратно.
Судя по тому, как тяжело идут в ней люди, это и не вода вовсе, а нечто схожее по плотности с маслом. Оно и видно, как с тел тянутся сопли в процессе движения.
Девять человек с других дорожек там и сгинули. И продолжают по одному в минуту появляться, чтобы утопиться. Интересно, как эти дебилы вообще дошли до озера с такой сообразительностью.
— Что делать будем? — Спрашивает Рыжая, опасливо подойдя к берегу.
Я тоже подступил к жиже и опустился на корточки. Берег каменной коркой, внизу дно непроглядное. Но что–то там мелькает тёмное, мелкое, юркое.
В алюминиевых кустах неподалёку что–то шуршит. И я встрепенулся. С мечом на изготовке прошёл в ту сторону, готовый рубануть любого уродца. Рыжая за мной крадётся.
За небольшими зарослями у самого берега парнишка крепкий лет двадцати копошится, лодку из лопухов делает. Похож на порноактёра, на нём и сапоги, и трусы из листов. Не один я такой умный.
— Доброго дня, уважаемый, — здороваюсь.
Смотрит перепугано. А затем выдаёт звонким голосом, кивая на гроты:
— Вам туда.
— А ты почему не полез? — Уточняет Рыжая.
— Пиявки во все щели лезут, поначалу терпимо, — отвечает тот нехотя.
Бррр.
— Ближе не подходите! — Угрожает осколком металла, когда мы сократили дистанцию до трёх метров.
Встал послушно, оглядываясь, нет ли дружков рядом.
Вижу, что большую часть хороших лопухов он уже использовал. Лодку делает основательную. Думаю, полдня возится, если не дольше.
— Втроём влезем? — Интересуюсь вежливо.
— Свою делайте, отвалите! Назад!
Нервный какой–то попался.
— Дружище, я хотел по–хорошему, — отвечаю ему и кидаю шарик.
Бах! Заковало, как куклу вывернув. Завопил бедолага. А я взял за ножку и потащил его к жиже. Рыжая с удовольствием помогла. Туда и сбросили вниз головой. Потонул без шансов.
Лодку быстро осмотрел, долепил наскоро, где надо. Второе весло соорудил по подобию того, какое мужик себе сделал. Перенесли конструкцию на воду, и, затаив дыхание понаблюдали, не протекает ли. Жижа сочится, но не сильно. Должны успеть переплыть. Залез я, уложил меч, портфель остался за спиной. Вроде не переливается с краёв, но лодка угрожающе просела. Рыжая следом аккуратно вступила, прихватив оба весла.
Дно от пяток чуть промялось, но не прорвалось. Погребли вперёд живенько!
Метров на десять отплыли.
— Стойте! Стойте! Я с вами! — Кричит какая–то дура, приближаясь к нам и прямо с разбегу ныряет, окатывая нас каплями жижи.
— Пошла отсюда! — Рычит на неё Рыжая.
— Меня, меня, — балакает незнакомка с выпученными глазами, как полоумная, и рвётся к нашей лодке.
— Она её поломает, — шипит Рыжая.
Делать нечего, кидаю ей в лоб шарик, но первый не детонирует от рикошета.
— Дай я! — Кричит моя подруга, передаю ей шарик, который она чётко в лоб кидает уже с расстояния в пару метров. Девку сковывает, и она так и остаётся с высунутой головой, пятками и запястьями стоять в метровой толще жижи. Глазами хлопает, дура. И вскоре начинает охать и стонать. Похоже, мы
