— Амос, — позвал он.
Коммутатор не работал.
Холден обнаружил, что огоньки на панели не горят. Тогда он обернулся кругом и увидел погасшие лампочки холодильника и духовки. Дело было не только в кофеварке: взбунтовался весь камбуз. Холден посмотрел на выписанное карандашом на переборке название корабля — «Росинант» — и проговорил:
— Малыш, зачем ты меня обижаешь, ведь я тебя так люблю!
Открыв ручной терминал, он вызвал Наоми.
Прошло несколько секунд, пока та отозвалась:
— Да, алло?
— Камбуз не работает, где Амос?
Пауза.
— Ты говоришь из камбуза? Притом что мы на одном корабле? Лень сделать шаг до стены?
— Коммутатор на камбузе тоже отказал. «Камбуз не работает» — это не гипербола. Буквально: все отказало. Я звоню тебе, потому что ты носишь терминал с собой, а Амос вечно забывает. К тому же мне он никогда не говорит, где работает, только тебе. Итак, где Амос?
Наоми рассмеялась. Звук был приятный и всегда вызывал у Холдена улыбку.
— Сказал, что намерен сменить кое-где проводку.
— У вас там ток есть? Или мы потеряли управление и вы теперь думаете, как бы помягче сообщить мне эту новость?
Холден слышал в микрофоне постукивание. Наоми работала, напевая себе под нос.
— Да нет, — сказала она. — Похоже, без питания остался только камбуз. И еще Алекс предвещает, что примерно через час нас ждет стычка с космическими пиратами. Не желаешь зайти в рубку и подраться с пиратами?
— Я не способен драться с пиратами, не выпив кофе. Пойду разыщу Амоса, — сказал Холден и, отключившись, засунул терминал в карман.
Пройдя к трапу, тянувшемуся вдоль корабельного киля, Холден вызвал лифт. Пиратский корабль выдерживал продолжительный полет только на одном g, поэтому пилот Холдена, Алекс Камал, вел их на перехват на тяге в 1,3, а пользоваться трапом при повышенной гравитации было опасно.
Через несколько секунд переборка, лязгнув, раскрылась, и платформа лифта с визгом остановилась на уровне ног. Холден сделал шаг вперед и ткнул в кнопку машинной палубы. Лифт медленно пополз вниз по шахте, палубные люки на пути его движения открывались и закрывались.
Амос Бартон обнаружился в мастерской на палубу выше машинного зала. На рабочем столе перед ним лежало полуразобранное сложное устройство, а в руках он держал паяльник. Спортивный костюм механика был на несколько размеров меньше нужного и при движении натягивался на широких плечах. На спине читалось прежнее название корабля: «Тахи».
Холден остановил лифт.
— Амос, камбуз не работает.
Механик, не отрываясь от дела, взмахнул толстой рукой. Холден принялся ждать. Еще пару секунд поковырявшись паяльником, Амос отложил инструмент и обернулся к Холдену.
— Разумеется, не работает, раз я вывернул из него эту хреновину. — Он кивнул на устройство.
— А обратно не вставишь?
— Нет, пока не могу, я с ней еще не закончил.
Холден вздохнул.
— Обязательно было браться за эту штуку как раз перед схваткой с кровожадными пиратами, оставив нас без камбуза? У меня, знаешь ли, голова разболелась, и я не прочь выпить чашку кофе перед битвой, так сказать.
— Обязательно, — подтвердил Амос. — Объяснить почему или поверишь на слово?
Холден кивнул. Он не слишком тосковал по службе в земном флоте, но порой ему не хватало безусловного почтения со стороны команды. На «Росинанте» авторитет капитана выглядел довольно расплывчатым. Амос отвечал за проводку, и ему в голову не приходило уведомлять Холдена о подробностях своей работы.
Холден решил спустить дело на тормозах.
— Ладно, но ты бы хоть предупреждал меня заранее. Без кофе голова так и раскалывается.
Амос с ухмылкой сдвинул шапку на лысой макушке.
— Брось, капитан, здесь я могу помочь. — Он извлек из-за спины, с верстака, большой металлический термос. — Прежде чем отключить камбуз, я сделал запасы.
— Амос, извини за то, что сейчас о тебе подумал.
Механик отмахнулся, возвращаясь к работе.
— Забирай, я уже выпил чашку.
Холден снова вошел в лифт и вернулся на командную палубу, сжимая термос обеими руками, как последний кислородный баллон.
Наоми сидела перед панелью датчиков и связи, следя за погоней. Холден с первого взгляда на экран увидел, что со времени последней оценки положения они сократили разрыв. Он пристегнулся к амортизатору боевого командного поста, открыл ближайший шкафчик и, предвидя в скором будущем переход на десятые доли g или в невесомость, достал себе под кофе питьевую грушу.
Наполняя ее из соска термоса, он сказал:
— Очень быстро сближаемся. Что-то случилось?
— Пиратский корабль основательно сократил ускорение от начального одного g. За пару минут дошли до половины, а с минуту назад вообще прекратили разгон. Как раз перед этим компьютер выявил в выбросе двигателя кое-какие отклонения. Думаю, выдохлись.
— У них поломался корабль?
— Поломался.
Холден сделал долгий глоток из груши, обжег себе язык и не заметил.
— Сколько нам до перехвата?
— Максимум пять минут. Алекс выжидал с финальным торможением, пока ты поднимешься сюда и пристегнешься.
Холден стукнул по кнопке «комм-1».
— Амос, пристегнись, до злодеев пять минут. — Переключившись на канал рубки, он спросил: — Алекс, что нового?
— Похоже, у них и впрямь поломался кораблик, — протянул пилот с отчетливым выговором долины Маринера.
— Кажется, таково общее мнение, — согласился Холден.
— Удирать им теперь будет малость потруднее.
Первоначально Марс заселялся китайцами, индусами и техасцами. У Алекса были блестящие черные волосы и смуглая кожа индуса. Землянину Холдену всегда казалось странным слышать тягучую техасскую речь от человека, которому, по всей видимости, полагалось говорить с пенджабским акцентом.
— А нам проще, — подхватил Холден, прогревая панель управления боевыми действиями. — Сравняй скорости на десяти тысячах кэмэ. Я запятнаю их прицельным лазером и подключу орудия точечной обороны. Порты труб тоже открой. Примем самый грозный вид.
— Роджер, босс, — ответил Алекс.
Наоми развернулась в кресле, чтобы послать Холдену ухмылку.
— Сражение с космическими пиратами. Как романтично!
Холден не удержался от ответной улыбки. Даже в спортивном костюме марсианского офицера, слишком коротком и ужасно широком на ее тонкой фигуре астера, Наоми казалась ему красавицей. Длинные курчавые черные волосы были небрежно связаны в хвост на затылке, черты лица являли разительную смесь азиатской, южноамериканской и африканской крови, необычную даже для плавильного котла Пояса астероидов. Увидев в затемненной панели отражение темноволосого парня из Монтаны, Холден почувствовал себя простаком-деревенщиной.
