Когда я впервые встретился на станции с радорианином, мне показалось, что кожа его перезрела и готова лопнуть и расползтись. В голову сразу же полезли гнусные ассоциации с подкожными червями-паразитами и прочей гадостью.
Позже я подумал: шевелится, ну и пусть шевелится, мне-то что?!
Самовнушение не помогло. Полтора года с ними общаюсь – никакого привыкания! Будто проклятие кто наложил.
И у элиан схожая проблема. И еще кое у кого была. Вот тебе и антипод объективной красоты. Где б еще сыскать ее саму…
– Тебе это нравится? – В голосе Кэла легкое любопытство.
– Что это? – Не верю в его любопытство ни на грош.
– То, что с тобой происходит. То, что тебя окружает.
– Ах, это… Я думал, ты о бессмысленности моего присутствия здесь.
Кэл молчит. Ладушки, пусть будет по-твоему. Вздохнув, продолжаю:
– Нравится, конечно, Кэл. О чем речь. На Земле… Мы всегда хотели дотянуться до звезд. Хотя бы раз. А мне предложили куда большее.
– И тебя не смущает твое нынешнее положение, – вопрос прозвучал как утверждение.
Я несколько секунд безуспешно искал подтекст.
– В общем, да! У меня на этот счет особых комплексов нет. Во-первых, я подтягиваюсь; во-вторых, глядишь, еще какие скрытые силы откроются. Полтора года назад я не знал, что из землянина простого можно за два часа сделать землянина-телепата.
– Когда ты последний раз был на Земле?
– Полгода назад. – Тут я спохватился, что почему-то исчисляю время в земных единицах. Полгода – пять арков.
– И на чем ты туда летал?
Фу, как грубо… Или опять смысл фразы не тот, каким кажется?
– Кэл, откуда же я знаю?! Сел в транспортную капсулу, вылез из транспортной капсулы. А что за корабль совершал прыжок… Понятия не имею! Все, моя очередь! Ты говоришь – я думаю. Что из происходящего кажется тебе наиболее абсурдным?
Кэлеон откинулся на спинку стула и некоторое время разглядывал меня, словно обнаружил какую-то новую, неизвестную ранее деталь.
– Наиболее абсурдно, что мы здесь сидим и разговариваем.
Я всем своим видом изобразил скуку. Выслушивать от радорианина глубокомысленную чушь… Неужели он думает, что я?..
– Ты не понял, землянин. Этой беседе позволили состояться. Им безразлично, как она будет развиваться. Не важно, о чем я спрашиваю. Как ты отвечаешь. Они считают – это ни на что не повлияет.
– Или, наоборот, повлияет строго определенным образом. – Я задумчиво посмотрел на Кэлеона. – Да… В любом случае получается – мы личности ограниченные. По крайней мере у них существуют достоверные модели – твоя и моя. Грустно… Как считаешь, можно построить модель, которая адекватно имитировала бы твое поведение?
– Можно. Но Корректоры не всемогущи. Им это не под силу. Вот дважды тебя на родину свозить они могут. Ты не задумывался – зачем? Забрани с родной планеты, теперь раз в полгода катают туда-обратно. Гоняют ради одного существа корабль. Чтобы ты дома отдохнуть мог, хотя тебе и здесь живется неплохо. Способности у тебя крайне незначительные. И по нашим меркам, и по элианским. Никто не знает, в чем твоя ценность. При этом ты имеешь неограниченный доступ в информаторий, спишь две трети суток, и на тренировках у тебя плавающий статус. Сегодня ты защищал четвертый уровень. Вывел из строя семерых элиан. Твой напарник на третьем остановил двенадцать…
– Меньше, чем в два раза. Раньше…
– Не это важно. Радориане сражаются лучше. Лифт должен был блокировать один из нас. Тебя же следовало послать для ликвидации генератора. Ты бы справился достаточно быстро. Так и планировалось. Я сдал предварительную схему атаки. Центральный аналитмодуль выдал: эффективность – ноль девяносто четыре. А потом поменял местами Реттора и тебя. Без дополнительного анализа. Без объяснений. По нашим выкладкам получалось, что эффективность падает до ноль девяносто одного. Думай.
– Без идей. – Я задумчиво погрыз ноготь. – И какое объяснение кажется тебе наиболее вероятным?
– Нет объяснений. Для команды хуже. Для тебя хуже. Бессмысленно.
– А если рассматривать происходящее с точки зрения моего индивидуального роста? Опыт там…
Кэлеон по-земному покачал головой. У радориан нет жестов как таковых, только мимика, и движение Кэла выглядело непривычно.
– Считал. Ситуации схожие. Большой разницы нет. Через семнадцать минут, – в голосе Кэлеона проскользнула ирония, – у тебя тренировка. Интересная?
– Мне нравится.
– А смысла в ней не больше, чем в утренней перестановке. У нас нет аналогов ферий. Это не оружие – игрушка. Ты тратишь на ее изучение много времени. Зачем?
– Кэл, ты не хуже меня знаешь, программу тренинга не выбирают.
Кэлеон совсем по-человечески вздохнул.
– Ты снова не понял. В программу всегда включают несколько базовых курсов. Потом добавляют курсы, связанные со специализацией. Если есть задатки, которые стоит развить, в программу могут вставить спецзанятия. Редкий случай. Обычно по таким задаткам и выбирают специализацию. А какой смысл в том, чем занимаешься ты? Воин из тебя слабый. Можно найти лучшую кандидатуру. Бои на фериях? Не понимаю. И ты не с имитатором работаешь. Тебе с Элии привезли мастера. Ты можешь ему противостоять?
– В скафе смог бы. Наверное. Мы, увы, деремся без скафов. А при таком раскладе сам знаешь, чего я стою.
Последнюю фразу произношу с ехидцей. Откровенность Кэлеона меня все-таки задела. И ведь прав он, по большому счету. А все равно неприятно.
– Вывод-то из этого всего какой? А? Как видит ситуацию мудрый радорианин?
– Не знаю. Суета с тобой напоминает игру. Ты растешь, но медленнее, чем остальные. Единственная твоя особенность: ты можешь подключаться к скафу, хотя и телепат. И еще есть нечто, не видимое никем, кроме Корректоров. Поэтому они катают тебя по космосу и дают поиграть в войну. Чтобы не скучал. А чтоб не сильно мешал остальным, устраивают занятия по ферии.
Кэлеон сделал паузу.
– Землян много?
– Больше шести миллиардов.
– А взяли одного тебя. Именно тебя. Почему?
– О логике Корректоров я знаю уж точно меньше твоего. Кстати, мне пора. Игры зовут.
Я встал и отвесил полупоклон.
– Спасибо за содержательную беседу. Буду думать.
Я шагнул к выходу и услышал позади тихий голос Кэла:
– О логике Корректоров я не знаю ничего.
Я обернулся и заговорщически ему подмигнул.
– Приятно слышать, что хоть в чем-то мы на равных.
До тренировки оставалось минут десять, а мне надо было прийти в себя. Поэтому вместо того, чтобы просто сесть в лифт и проехать пару этажей, я решил сделать небольшой крюк. Станция большая, обитателей немного, и бродить по коридорам одно удовольствие. Тем более что даже среди цивилизованных инопланетян немногим доводилось побывать здесь, на перекрестке миров.
