Никогда.
Она была полицейским; в этом заключалась основная проблема. Она была полицейским, и «недозволенное использование» шизо-имплантата было само по себе худшим из преступлений, которое она могла совершить, короче – предательством. Тот факт, что она помогала Ангусу Фермопилу прятать управление ее шизо-имплантатом, лишь усугублял ее преступление. Она посвятила свою жизнь битве с такими, как он и Ник Саккорсо, сражению со злом вроде пиратства и недозволенного использования шизо-имплантатов.
Но она знала, что может сделать с ней пульт управления. Ангус обучил ее, довольно жестоко, но все же выучил. Это важнее, чем ее присяга полицейского ОДК, более ценное, чем ее честь. Она не могла прекратить пользоваться им.
И предпочитая не открывать свою тайну, она сделала все, что было в ее силах, чтобы не реагировать, когда Ник поцеловал ее.
К счастью, уловка сработала. Ему нужно было заниматься более насущными проблемами. И к тому же сама мысль, что Ангус довел ее до края отчаяния и боли, была вполне допустимой. Ник внезапно отпустил ее и резко повернулся.
Через ее плечо он сказал второму пилоту:
– Покажи ей каюту. Накорми. Кат, если будет нужно. Одному богу известно, что вытворял с ней этот сукин сын.
И когда он поспешил вперед, Морн успела расслышать его последние слова:
– Мы стартуем. Сейчас же. – В его голосе звучала страсть, шрамы под глазами светились багрянцем. – Безопасность не станет приветствовать то, что мы крутимся поблизости. Таково условие сделки.
Морн знала, что означает эта страсть. Но у нее оставалось слишком мало времени, чтобы подготовиться к неизбежному.
Второй пилот Ника, женщина по имени Микка Васацк, тоже торопилась. Может быть, ей хотелось побыстрее оказаться на мостике. А может быть, она догадывалась, что смещена, и ей это не нравилось. Но какова бы ни была причина, она торопилась.
Это вполне устраивало Морн.
Мягкая пневматика спустила их «вниз», который станет «верхом» как только «Каприз капитана» выйдет из доков и включит свое внутреннее m-веретено – на палубу жилых помещений, расположенную вокруг трюмов корабля, двигателей, хранилищ информации, сканирующих и оружейных устройств. «Каприз капитана» был шикарным по всем стандартам, и в нем было несколько кают для пассажиров. Микка Васацк довела Морн до ближайшей, провела ее внутрь, показала, как кодировать замок и как пользоваться интеркомом. Затем второй пилот не слишком вежливо спросила:
– Тебе что-то нужно?
Морн нуждалась в таком количестве всего, что от желания почувствовала слабость. Она с усилием ответила:
– Со мной все в порядке. Мне нужен только сон. И – безопасность.
У Микки были привлекательные бедра. Они двигались так словно она знала как пользоваться ими многими способами. То, как она покачивала ими сейчас, позволяло предположить об угрозе.
– На это не рассчитывай, – сардонически хмыкнула она. – Никто из нас не может чувствовать себя в безопасности, пока ты здесь, на борту.
Лучше будь осторожна. Предчувствие Ника гораздо сильнее, чем ты думаешь.
Не дожидаясь ответной реплики, она вышла. Дверь автоматически захлопнулась за ней.
Морн была готова разрыдаться. Она чувствовала себя, словно скомканная куча грязного белья, брошенная в угол. Но у нее не оставалось времени для трусости и слез. Само ее выживание было под вопросом. Если она не найдет возможности защитить себя сейчас, другой возможности у нее не будет.
Сначала она набрала код на клавиатуре двери, не потому, что хотела, чтобы никто не вошел к ней – корабельный компьютер мог отменить ее приказы по первому желанию Ника – а для того, чтобы сдержать их; она будет предупреждена, если кто-то попытается войти.
Затем она достала пульт управления своим шизо-имплантатом.
Маленькая черная коробочка была ее проклятием. Она свидетельствовала, во что обошелся ей Ангус, насколько глубоко он повредил ее. Ее уничтожение было настолько полным, что она готова была отвернуться от своего отца, ПОДК и всех своих идеалов – отвернуться от возможности спасения с помощью службы безопасности Станции, которая предоставила бы ей всю возможную помощь и спокойствие, какие только могла предоставить ПОДК, точно так же, как и уничтожить Ангуса – за то, что он контролировал ее с помощью шизо-имплантата.
Но она знала, что управление шизо-имплантатом – ее последняя надежда. Правда заключалась в том, что было неважно, куда она отправилась бы; на борт «Каприза капитана» вел самый очевидный путь. С помощью шизо-имплантата Ангус Фермопил сделал ее еще более ничтожной, чем она могла выдержать. Он обучил ее тому, что ее физическое и моральное существование презренны; что ее можно использовать или насмехаться над ней, и изменить, если она не могла удовлетворить его; отвратительные вещи, которые было просто невозможно уважать и ценить. По той же самой логике, шизо-имплантат был единственным средством, благодаря которому она могла стать чем-то большим, чем есть на самом деле. Это было ее единственной возможностью преодолеть свое ничтожество, преодолеть ограниченность ресурсов. Это было ее силой – а она была бессильной слишком долгое время. Без него она никогда не сможет оправиться от причиненного ей вреда. Она ничего не могла бы противопоставить урокам, преподанным ей Ангусом.
Таким образом она зависела от пульта управления и таким образом могла избежать любой помощи извне. Станция и ПОДК могли бы сделать все, что было бы в их силах; но они отобрали бы у нее управление шизо-имплантатом. В результате, они бы оставили ее на растерзание собственной неполноценности.
Когда-то она сказала Ангусу: «Отдай мне пульт. Мне он необходим, чтобы излечиться». Но тогда он отказал, а сейчас она желала гораздо большего.
Но в этот момент ее желания были более срочными.
Если Ник узнает – или предположит – что в нее вживлен шизо-имплантат, как долго ей удастся сохранить в тайне пульт управления? Больше чем в чем-либо другом она нуждалась в энергии. Энергии, которая позволила бы отодвинуть ее страх; энергии, позволяющей ей встретиться с ним лицом к лицу. Энергии, чтобы противостоять ему.
Шизо-имплантат мог дать ей это. Он мог подавить усталость ее мозга. К несчастью, она знала только, что мог совершить шизо-имплантат; но не знала, как пользоваться этим. Естественно, она могла прочитать надписи над регуляторами; но она не знала, как настраивать их, как комбинировать их, чтобы получать специальные эффекты. Она могла заставить свой имплантат выполнять лишь самые примитивные команды.
Это следовало изменить. Она будет удивительно беспомощна до тех пор пока в совершенстве не овладеет управлением, не научится управлять собой; до тех пор пока не научится управлять своими нервами и рефлексами, как управлял ими Ангус Фермопил.
