Кирк спустился вниз и остановился за спиной у штурмана. Пока он шел, вокруг зловеще мигали огни сигналов тревоги. Транспортный корабль не только увеличивал скорость, но и, что было невероятно, по-видимому, терял свою абсолютную массу.
– Повторите этот расчет, – велел Кирк и взглянул на задние экраны, на которых теперь появились угловатые очертания «Рапача», растущие на темном фоне.
Наверху Ухура, безмятежная словно бронзовый идол, спокойно готовила к бою пусковой агрегат, изучая показатели всех функций корабля, она делала то, что всегда полагается делать перед сражением. Кирк машинально перевел взгляд на операторский пульт ученых я вздрогнул от неожиданности, когда увидел незнакомое лицо.
– Капитан!
Кирк быстро обернулся к информационному экрану. Транспортный корабль исчез.
– Расширьте поиск. Перекалибруйте все, если потребуется.
Русский быстро и уверенно, с ловкостью пианиста, пробежался пальцами по клавишам пульта.
– Ничего, капитан. Нет никаких обломков, никаких останков живых существ, никаких следов антивещества, нет и транспортного корабля.
По маленькому экрану словно кроваво-красный рассвет плясали прерывистые сигналы тревоги.
Чехов ощупывал с помощью чувствительных лучей сенсора облако во всевозможных направлениях. Но нигде ничего не удавалось обнаружить никаких следов транспортного корабля, как будто его и вовсе никогда не существовало. Он просто исчез в тончайших слоях мироздания.
– Маскировочное устройство? – Кирк взглянул на женщину, заменившую Спока за пультом ученых.
Она покачала головой.
– Об этом трудно судить, сэр. Теоретически даже корабль с маскировочным устройством оставил бы след антивещества. Кроме того, на маскировку ушло бы столько мощности, что они не смогли бы даже перейти за порог скорости света, не говоря уже о седьмой скорости. Но в данном случае, учитывая эффект искажений из-за этой штуки, – она махнула довольно-таки изношенным концом щупа в сторону облака, – могло произойти все, что угодно.
Кирк некоторое время постоял молча, глядя на экран через плечо Чехова. Изображение внутренней части облака искажалось все больше и больше по мере того, как они приближались к внешним краям области притяжения карликовой звезды.
– Мистер Зулу, – спокойно произнес капитан, – держите курс на Альфу Эридана III, скорость прежняя.
«Энтерпрайз» находился в состоянии боевой тревоги все время, пока летел к Альфе Эридана III. «Рапач» следовал за ним до самых границ звездной системы, ни разу не подойдя так близко, чтобы его можно было атаковать, а затем развернулся и полетел в направлении далекой Империи Клингонов, явно отвлекая внимание на себя.
А после этого… ничего.
Никаких признаков транспортного корабля, хотя «Энтерпрайз» входил во внешнюю границу облака в нескольких местах на обратном пути к Двенадцатой Звездной Базе и тщательно регистрировал всю поступающую информацию.
Никаких намеков на то, что находилось на борту. Вместе со Споком и кораблем исчезли все ключи к разгадке тайны его груза.
«Наверное, его уже нет в живых», – подумал Кирк, чувствующий себя совершенно разбитым после тяжелого сна. Он взглянул на хронометр. Было начало двенадцатого. Без сомнения, Маккой не только что-то подмешал в его чашку, но и заранее договорился о том, чтобы его заменили на командном посту.
«Если Спок мертв, то его смерть не была легкой», – подумал Кирк.
Как это было похоже на Спока: упрямо следуя логике своего ума, принять столь горькое решение и умереть совсем одному.
По своему обыкновению он покинул их даже не попрощавшись.
И как было похоже на Спока то, что его последними словами, обращенными к ним, были цифры – непонятный ключ к неразгаданной тайне.
Однако Спок считал, что за ответ на эту загадку стоило заплатить жизнью. А клингоны так дорожили своим секретом, что пошли на риск вызвать гнев органиан.
Между тем то, что находилось на транспортном корабле, оставалось где-то в глубинах галактики.
Кирк. неловко поднялся с койки в начал готовиться к посадке.
Тусклым туманным утром по глинистой дороге проскакал всадник.
Эрон Стемпл, возвращавшийся из поселка Олимпия в Сиэтл, ехал, погруженный в свои размышления, почти не замечая бледной красоты туманного утра. Он ощущал острый пьянящий запах сосен, выстроившихся вдоль всего пути словно тихие стражи. Вязкая глина, почерневшая от сырости, приглушала стук копыт. Холод пробирал насквозь и чувствовалось, что вот-вот пойдет дождь. Для Стемпла все эти ощущения были лишь досадными помехами, мешавшими думать. Будучи человеком, лишенным воображения, он по давней привычке старался не замечать того, что не заслуживало внимания. У Стемпла – хозяина единственной лесопилки в этой глуши, на которой заготавливали лесоматериалы для быстро растущего Сиэтла, хватало проблем: нужно было обдумать, куда лучше вложить капитал – в землю или караблестроительную компанию в Сан-Франциско, чтобы потом не пришлось обвинять самого себя в нерешительности.
Так что, когда его лошадь неожиданно в страхе отпрянула, он был совсем не готов к этому. Резко ухватившись за поводья, Стемпл подумал: не померещился ли ему странный звук и вспышка света слева за деревьями. Он повернул лошадь, чувствуя, что ее мускулы напряглись и она готова понести, и мысленно выругал себя за невнимательность. Лошадь отступала назад, бешено натягивая поводья и только когда она успокоилась, Стемпл смог прислушаться и поразмыслить.
В лесу было тихо.
«Слишком тихо, – подумал Стемпл, услышав отдаленный шум воды в проливе. – Ведь всего минуту назад начали петь птицы».
Он осматривал лес, но не находил ответ на эту загадку. Как объяснить эту настороженную тишину? Ведь не из-за того же странного звука, который наверняка не послышался ему, и не из-за сверкнувшей вспышки, которая явно не померещилась ему, между деревьями стало так тихо?
Индейцы? Конечно же нет. Лошадь перестала дрожать. Стемпл попробовал немного отпустить поводья. Хотя лошадь немного потянула в сторону, она явно не собиралась убегать. Где-то далеко запел жаворонок.
В тумане очертания деревьев сливались с высоким ковром из папоротника, покрывавшим крутой холм по сторонам дороги.
Стемпл подумал, что, может быть, та вспышка света была просто отражением солнца от воды, ведь оно уже начало битву с туманом, и лошадь испугалась яркого отблеска.
Но вдруг это индейцы? Хотя какое племя рискнуло бы подойти так близко к поселку?
Бродяги? Стемплу стало не по себе на этой безлюдной дороге, ведь по его костюму из дорогого темного сукна и золотой цепочке часов сразу видно, что он человек обеспеченный.
