— Все сводится к тому, — сказал Теори, — что большинство моих друзей — это виртуальные сущности. Свободные конвертеры. Как, например, Теори.
Теори кивнул в сторону самого себя, сидящего за столиком напротив. Формы Теори для этого милого свиданьица принял на себя именно он, Квенч. И именно Квенч, представший в качестве Теори, грустно улыбнулся Дженифер, которая тут же ответила ему.
Я ей не нравлюсь, подумал Теори. Все пропало! Все впустую! Но будучи запрограммирован на решительное поведение, он, пусть и неуверенно, двинулся дальше.
— Да я и сам иногда думаю о себе как о виртуальной сущности — столько их вокруг!
Дженифер рассмеялась. Получилось восхитительно, как будто прозвенел колокольчик — хотя, возможно, все дело было в атмосферном алгоритме «Кафе Камю». Заведение проектировалось так, чтобы представлять своих гостей в наилучшем виде, причем, это касалось и звука, и запаха, и текстуры — всего спектра ощущений.
Она протянула руку и легко коснулась кончиками пальцев его запястья.
— Можете не говорить — я ничего этого не знаю. Для меня вы и здесь, в мерси, совсем не виртуальны, а очень даже реальны.
Сидевший напротив Квенч застонал. Теори знал, что он согласился появиться здесь сегодня под видом Теори, только поддавшись его униженным мольбам. А еще Теори знал, что первоначально Квенч был биологической женщиной и был влюблен в мужчину по имени Артур, биолога на Европе.
Проблема возникла из-за того, что Теори, вознамерившись однажды вечерком посетить танцы в реальном мире, позаимствовал физическое тело Квенча. Танцульки удались. Даже слишком. Все закончилось горячими поцелуями с Дженифер Филдгайд. Сказать, что он влюбился в нее, было бы логически неверно — он ведь и не знал ее совсем. Скорее, увлекся. Втрескался по уши.
Квенч, узнавший о случившемся после романтического звонка Дженифер, выразил свое праведное возмущение и даже пригрозил самолично открыть несчастной глаза, но Теори отговорил его от столь опрометчивого поступка. Потом началась война, то да се, многое изменилось (сам Теори за выдающиеся заслуги был произведен в полковники), и вот теперь, по прошествии нескольких недель бедняжка Дженифер по-прежнему пребывала в полнейшем неведении относительно того, кто же на самом деле ее кавалер.
— Видите ли… дело в том… — Теори хотел бы откашляться, прочистить горло, но в «Кафе Камю» горло всегда чистое, так что заполнить неловкую паузу было совершенно нечем. Пришлось повториться. — Дело, видите ли, в том…
Дженифер смотрела на него большими и нежными глазами. Каштановые волосы переливались, и вся она словно купалась в загадочном мерцающем сиянии.
— Дело в том, что вообще-то я — это он, — сказал Теори, указывая на Квенча, — а он — это я.
— Да, — подтвердил Квенч, — и мне нравятся мужчины.
Дженифер оторопело откинулась на спинку стула. Аналитическая составляющая Теори подметила, что коэффициент контрастности в зале изменился с 3:2 на 2:1, усилив производимый Дженифер эффект. Не прошло мимо его внимания и то, что цвет ее помады тоже поменялся — с красного на винный.
— Что-то я не пойму, — пробормотала она. — Честно говоря, совсем запуталась. Хотите сказать, Джон, что вы гей?
— Нет, я гетеросексуал. Я его имел виду. — Теори указал на Квенча.
— Так он же и сказал, что он гей, — попыталась разобраться Дженифер.
Полковник помолчал, собираясь с мыслями.
— Я лишь хотел сказать, что я не капитан Джон Квенч.
— Квенч — это я, — сказал Квенч.
— Но я думала, что вы полковник Теори.
— Я — Теори, — сказал Теори.
Квенч рассмеялся. Приняв визуальный облик Теори, он тем не менее сохранил свой собственный, раскатистый и добродушный, смех.
— Может, так будет яснее. — Квенч махнул рукой и мгновенно преобразился в себя самого, приняв свой нормальный виртуальный облик, бывший копией его физической сущности. И одновременно точным двойником того образа, который временно принял на себя полковник Теори.
Дженифер повернулась к Теори.
— Вот видите. Поэтому мне и не очень-то нравятся все эти свободные конвертеры. То есть с технической точки зрения они может быть и люди, но на чужие чувства им наплевать.
Тяжелая тень рока коснулась Теори. «Кафе Камю» старалось вовсю, представляя полковника в наилучшем виде, но внутри его воцарилась кромешная тьма.
— Я — свободный конвертер.
— Что вы такое говорите? — снова рассмеялась Дженифер. Но теперь звонкий колокольчик звучал в ушах полковника погребальным колоколом. — Вы же танцевали со мной! В реальном мире. Вы поцеловали меня, Джон.
— Меня зовут Теори, — сказал он, становясь самим собой.
Некоторое время она молча таращилась на него. Потом побледнела — «Кафе Камю» моментально добавило ее личику романтической белизны, списанной, наверно, с лилии. В глазах блеснули слезинки.
— Вы поцеловали меня, — прошептала она. — Вы.
Он повесил голову.
— Да. Это я вас поцеловал. Я, Теори. Но в тот вечер я был в теле Джона Квенча. Мы с ним поменялись…
Сенсоры добавили драматического эффекта.
— Вы… поменялись?
— В тот вечер Джон играл меня, а я — его. Мы вроде как заключили пари. Глупо, конечно…
— Да уж, — нервно рассмеялась Дженифер.
— Признаюсь, это я его подбил, — сказал Квенч.
— Мы оба сожалеем, что так получилось, — неуклюже продолжил Теори. — Но если вы…
— Вы сожалеете? — Ножки стула жалобно скрипнули — Дженифер поднялась из-за стола. — Вы воспользовались мною, чтобы доказать что-то друг другу, а теперь говорите, что сожалеете?
Теори тоже встал. Ему так хотелось протянуть руку, дотронуться до ее пальцев, вытереть со щеки катившиеся крохотными жемчужинами слезы. Но он сдержался и не сделал ни того, ни другого.
— Мы ничего друг другу не доказывали. Поверьте, Дженифер. На самом деле вы очень мне нравитесь. Вы, конечно, еще совсем юная, но уже такая независимая. И у вас доброе сердце. Я понял это все в тот самый вечер. И еще… вы очень красивая. Никого прекраснее я еще не встречал.
Дженифер медленно покачала головой.
— Вы решили, что я красивая? — Теори видел, что девушка дрожит. — Вы? Гребаная компьютерная программа!
— Я человек, — ответил Теори твердо, словно констатируя это как факт. — Я мужчина. И я хочу увидеть вас еще.
— Вы что, шутите?
— Нет.
Она повернулась к Квенчу. Теори понимал, в глубине души ей все еще хочется, чтобы это он, Квенч, был тем, кто поцеловал ее в тот вечер.
— А вы что можете сказать?
— Я могу сказать, — ответил майор, — что, если не считать моего возлюбленного, Артура, полковник Теори — самый лучший из всех мужчин, кого я знаю — в реальном мире и виртуальном. Скажу откровенно, я бы умер за него. И пару раз такое едва не случилось. — Тут Квенч не удержался от своей знаменитой улыбки, осветившей «Кафе Камю» словно выпорхнувшее из-за облачка летнее солнышко. — Думаю, вам стоит дать парню еще один шанс.
— Вы и вправду так думаете?
— Так точно, мэм.
Дженифер повернулась к Теори, и он постарался не только встретить ее взгляд, но и выдержать его. С надеждой?
— Никогда. Даже через миллион лет, — отрезала Дженифер. — Нептунских лет!
Она повернулась и гордо вышла из кафе. Двери из красного дерева с дымчатыми стеклянными панелями разошлись и бесшумно сошлись за ней.
Теори упал на стул.
— О Боже, — простонал он. — Мне конец.
Квенч ловким жестом прихватил два шерри с подноса проходившего мимо официанта, который продолжил движение в заданном направлении, как будто ничего и не случилось.
— Думаю, ты ей понравился. Надо только дать девушке время — пусть она сама с этим свыкнется.
— Перестань, она сбросила меня со счета. Навсегда.
— По физиономии ведь не заехала, верно? Свиньей или ублюдком тоже не назвала? Или сукиным сыном…
— Какая разница.
— Я знаю женщин, — уверенно заявил Квенч. — Сам был в этой шкуре и снова в нее вернусь, как только получу повышение. — Он поднял бокал, принюхался. — Если бы она думала о тебе так, молчать бы не стала. А теперь давай выпьем.
Теори с мрачным видом взял шерри.
— Давай.
Квенч выпил. Залпом и до дна. Теори лишь пригубил. Шерри был хорош. Как и все прочее в «Кафе Камю». Все прекрасно и на высшем уровне — разве что цены высоковаты.
— Ну, и что мне теперь делать?
— Дай ей недельку, потом позвони. Пригласи куда-нибудь.
— Куда?
— Ну, с моим телом ты уже порезвился. Пригласи куда-нибудь в виртуальность!
— Думаешь, она согласится? После всего этого?
— Кто ж тебе скажет, черт возьми! По крайней мере ты еще не проболтался насчет сына. — Квенч опустил бокал на стол, и рядом с ним моментально материализовался официант с еще одним шерри. — Так или иначе, я знаю тебя, — продолжал майор. — Ты попытаешься еще раз. Сам. Мне даже не придется тебя подталкивать. Потому что ты самый напористый, самый настойчивый, самый упертый парень. И если цель поставил, своего добьешься.
