– Успешно. Повторный импульс через три… два… один… пуск!
Еще один толчок, уже послабее. Задрожавшее судно неохотно подчинялось, останавливая свой стремительный полет.
– Успешно. Тим?
– В порядке – отозвался я, продолжая глядеть только и только на дрожащие шланги, трубки и на мерцающие среди проводов световые индикаторы – У тебя что по показателям?
– Двигатели отработали в штатном режиме. Мы потеряли три четверти скорости, продолжаем медленное сближение с целью. Провожу проверочные расчеты. Вафамыч?
– В порядке – успокаивающе прозвучало в моем наушнике – Эти движки пока не врубались. Так что не расслабляемся до теста.
– Не расслабляемся – повторил я – Не расслабляемся…
– Расчеты верны. Через пятнадцать минут тридцать семь секунд третий тормозной импульс. Тим. У тебя есть время перебраться в основной корпус.
– Нет уж – отказался я – Посижу тут. Что мне делать в рубке?
А нечего мне было делать в рубке, где пока не существовало органов управления. Весь контроль над судном осуществлялся напрямую Лео, что автоматически превратился в пилота. Теоретически – да и практически – через планшет или ноут я могу врубить или отключить любой движок из уже подключенных. Но толку? Я не вижу всей картины в целом и уж точно не смогу посадить корабль.
– Приближаемся к астероидному скоплению. Будьте готовы к возможным неожиданным маневрам ухода с опасной траектории.
– Лео! – не выдержал я – Будь проще! Меньше официоза!
– Постараюсь – вздохнула искусственная личность – Постараюсь…
4.
Посадка была… странной и пугающей. Пугающей хотя бы потому, что мы в процессе приземления участия не принимали. Все делал Лео. А мы, с затаенным страхом, ждали результата.
Мы с Вафамычем торчали на своих постах, приглядывая за носовыми и кормовыми маневровыми движками, что к моменту финиша стали и посадочными. Все что я видел – мелкую трясущуюся картинку на экране планшета, неприятную и страшную тряску и содрогания всего корабля, чувствовал, как ляскают зубы, как вибрирует за спиной скамья и наблюдал за опасной дрожью наспех собранного топлипровода и проводки. Затем финальный тяжкий удар, долгая напряженная пауза… и победный вопль так долго молчавшего Лео:
– Стоим! Стоим и не падаем! И не заваливаемся! И даже без перекоса! Посадка завершена! Успешно! Мы сделали это! Сделали! И даже не погибли! Тим! Вафамыч! Мы сделали это!
– Ты сделал это – поправил я своего друга и с удивлением ощутил нечто знакомое и необычное одновременно – Ого… ноги опустились к полу…
– Гравитация – с нескрываемым облегчением прошелестел в передатчике голос механика – Небольшая, но гравитация.
– Ага – подтвердил я, поднося к шлему скафандра планшет – Пыль оседает…
– И довольно быстро – жизнерадостно заметил Лео.
– Как близко мы? – я не стал уточнять к чему именно, зная, что меня поймут.
– Максимально близко, Тим. Я уронил нашу лоханку в девятнадцати с половиной метрах от цели. По местности – относительная ровная площадка, Леонардо стоит уверенно, хотя эти не по стандартам собранные и приваренные лапы не вызывают у меня доверия. В четырнадцати метрах от нас начинаются нагромождения валунов.
– Корабль сильно завален?
– Не могу оценить точно, но как минимум процентов на девяносто, Тим. Он прикрыт обвалом как каменным панцирем. И я даже боюсь представить сколько там пыли, что потом вместе со скафандрами неизбежно попадет на борт корабля и забьется в каждую мелкую щель…
– Меньше негатива.
– К-хм… Точнее ничего сказать не могу пока не будет проведен более тщательный осмотр.
– Я выхожу – буркнул я, с треском отлепляя клейкую ленту – Выйду прямо через дыру в корпусе. Ты подключен к моей нашлемной камере?
– Подключен. Но! Это неразумно, Тим! Куда ты торопишься?
– Мы не в рейде дальней космической разведки, Лео – хохотнул механик – Здесь не встретить неизвестной фауны или флоры. Это просто огромный пыльный булыжник с разбившимся о него стальным комаром и осторожно присевшей рядышком мухи.
– Мы не муха! – возмутился Лео – Мы вполне солидный и находящийся в процессе восстановления корабль Леонардо!
– Ты уже успел и имя дать?
– Неофициально, конечно. Тим!
– Я буду осторожен – успокоил я электронную няньку.
– Спасибо! Но сейчас я не об этом. Тим… погоди немного…
Гравитация была смешной. Почти неощутимой. Поэтому я не шагал, а летел, или вернее медленно плыл по нисходящей траектории, когда меня остановил голос ИскИна.
– Что такое?
– Тим… я все это время молчал, не хотел портить тебе настроения. Но дальше оттягивать уже некуда…
– Ты о чем?
– Что если наше «сокровище» – всего лишь смятая и рваная пустая жестянка не потерянная, а брошенная за ненадобностью?
– Фух! – с облегчением выдохнул я и, рассмеявшись, продолжил путь к затянутой облаком невыносимо медленно оседающей пыли пробоины – Не пугай так, Лео! Если тут не окажется ничего ценного, то я, конечно, расстроюсь. Но впадать в отчаяние не стану и никому из вас не позволю. Мы свинтим и скрутим хоть что-то ценное, затем еще чуток подлатаем наш старый корабль, после чего запустим движки и направимся к ближайшей космической станции – не слишком популярной, чтобы не было задранных цен. Но и не слишком заброшенной.
– Мудро – хмыкнул старший механик – Я тебе нужен снаружи, Тим?
– Не сейчас – ответил я, осторожно берясь перчаткой за ровный край дыры – Но будь наготове, если я облажаюсь и меня придется спасать.
– Хорошо. Пока займусь заменой одного из топливных картриджей – его электроника дала сбой. И чему там сбоить? Один крохотный чип и пара проводков…
– Осторожней, Тим! – заворчал недовольно Лео – Проверяй каждый шаг! Я подключен к камерам шлема и планшета. Веду наблюдение. Ты закрепил страховочный конец?
– Закрепил – подтвердил я, цепляя карабин к одной из стоек и вытягивая из низко висящей поясничной сумки пару метров тонкой, но прочной штатной веревки. Работающие в открытом космосе ремонтники и монтажники часто оказываются сброшены или сорваны с корпусов кораблей или станций. И в таком случае им, болтающимся в вакууме, помогут только реактивные ранцы или старая добрая веревка, что успела спасти сотни тысяч жизней с тех пор, как человек впервые увидел свисающую с дерева лиану…
Первый шаг на поверхность гигантского астероида был мягким и оказался началом нелепого долгого прыжка. Меня остановила перехваченная веревка. Она же помогла спуститься побыстрее. Снова ощутив под ногами каменную твердь, я облегченно вздохнул и, чуть смущенно произнес:
– Придется вбивать стойки и тянуть веревку между кораблями. Ух…
– Что такое?
– Мы… красивы – признался я, глядя на опустившийся на астероид наш корабль.
Уродливый старый корпус, страшные дыры в обшивке носового отсека, чуть нелепо смотрящийся семиметровый бугор рубки, тяжелый зад, сваренные из металла неуклюжие высокие лапы, свисающие из-под брюха маневровые движки… мы были прекрасны. Самое чудесное из виденного в жизни – мой корабль.
С трудом справившись с охватившим меня восторгом, я сдержал рвущийся наружу вопль ликования и продолжил движение к груде валунов, провожаемый недовольным брюзжанием ИскИна:
– У тебя снова участился пульс, Тим! Держи себя в руках.
– Ага – машинально кивнул я и поднял над головой планшет, медленно крутя им при движении вперед.
– Строю карту – деловито заявил ИскИн.
Глядя на проплывающие подо мной мелкие кратеры от следов удара микрометеоритов, я невольно поежился. Если долбанет… Глупо переживать – шанс такого происшествия крохотный. Но все же такое случается регулярно – прямо как удары молний на планетах. Кому-то да «повезет». Но как же глупо и смешно будет погибнуть от удара космическим булыжником в шаге от цели…
– А что потом, Тим? – задумчиво проворчал Вафамыч, принеся в эфир скребущие и лязгающие металлические звуки – После корабля неважно полный он или пустой. После пути к описанной тобой космической станции. Что потом?
