Отец пришел со смены под утро, и Дин давно не видел его таким радостным. Подмышкой он нёс пакет из ближайшего автомагаза.
- Привет! Не в гимназии ещё? – спросил он, скидывая ботинки, - боялся, что ты уйдешь пораньше. Спешил. У меня для тебя сюрприз!
- Пап, ты чего? – улыбнулся Дин, принимая из рук отца пакет, - траур же. Занятия на неделю отменили. И это предварительно – может и на две затянуться, если поклонный траурный кортеж вдруг решит, что наша дырень достойна внимания.
- Если честно, я бы не очень на это рассчитывал, - отец подмигнул мне, - но это и лучше. Тебе готовиться надо. Учиться.
- Пап, вам что, жалование выплатили? – осторожно спросил Дин.
- И жалование. И проценты за просрочки за последние три года. И траурные! – отец чуть ли не плясал, - Так что живём, сын! Надо было сгинуть государю, чтобы в нашем болоте что-то зашевелилось!
- Тс-с-с! – Дин в притворном испуге приложил палец к губам, потом сказал, цитируя подслушанную накануне фразу одного из полицейских, - у стен есть уши.
- Да кому мы нужны, сын, чтобы за нами следить, - весело улыбнулся отец.
Дин открыл пакет, и заглянул внутрь.
- Ого! Яблоки!
- Ага, - кивнул отец, - местные, правда. Но зато настоящие! Не синтетика!
- Да ладно, фабричные у нас тоже не плохие продают. Понты это все, естественное выращивание, все дела. Чтобы деньги тянуть, - притворно нахмурился Дин.
- А ты понюхай! – отец достал одно яблоко, протянул Дину. Тот осторожно потянул носом. Запах и впрямь был не чета синтетике: яблоко пахло и солнцем, и ветром, и пылью, и даже морем.
- Ну, так… - Дин не смог сдержать улыбку, - круто, конечно, что и говорить.
- На Южном материке сейчас осень. Пик сбора урожая, - заметил отец.
- У нас, кстати, поездка отменилась, - как бы невзначай заметил Дин, - турагентства не работают из-за траура. Так что путёвки пока никто не купил.
- Может, еще успеете после траурной недели? – отец продолжал широко улыбаться, - Теперь-то мы точно можем себе это позволить!
- Пап, у меня к тебе дело есть, - сказал Дин, осторожно доставая яблоки из пакета, - нам надо очень серьезно поговорить.
- Конечно, Дин, - отец постарался придать своему лицу серьезное выражение, и присел на табурет, опустив локти на обеденный стол, - тебе что-то надо докупить из пособий? Или какие-то курсы?
- Сейчас, - ответил Дин, после чего выложил яблоки в мойку, сполоснул руки, вытер их полотенцем, и направился в свою комнату.
Отец недоумённо развёл руками.
Дин вернулся через минуту, что-то сжимая в руке.
- Пап, глянь, - сказал он, - ты ведь знаешь, что это такое, да?
Он протянул отцу одну из тонких пластин, отделенную от металлического столбика из тех, которые нашёл накануне в аэропорту.
Отец небрежно взял пластинку двумя пальцами. Поднёс к глазам. Прищурился. И сильно побледнел. Трясущейся рукой он аккуратно положил пластинку на стол, не отрывая от неё пристального взгляда.
- Это… это то, что я думаю? - спросил он вдруг севшим голосом.
- Да, пап, - кивнул Дин, - я сегодня в гимназии попал на пять минут к туннельному микроскопу. У меня с охранником хорошие отношения, пустил, когда я сказал, что лабораторка для подготовительных курсов срывается. Успел ещё до официального траура. Так вот, фрактальная структура прослеживается до кварк-лептонного уровня. Подделать невозможно, не затратив ресурсы, в несколько раз превышающие курсовую стоимость носителя.
- О боги всемогущие… - выдохнул отец, - где… где ты это нашёл?
- В старом космопорту, - честно ответил Дин.
- Сын, - отец нахмурился, - я понимаю, что у нас было тяжёлое время. Но мы бы выкрутились! Ты понимаешь, что один привод в полицию – и твоя мечта о военной карьере останется мечтой?
- Понимаю, пап, - кивнул Дин, - они ввели абитуриентский сбор. Пятьсот империалов.
- Откуда…
- Письмо прислали, пап. Официальное. С гербом академии.
- Ясно, - отец вздохнул, - имущественный ценз. Сволочи! Закрывают последний лифт!
- Ага, - кивнул Дин, - видно, многие простые парни, вроде меня, в последние годы ринулись в академию. Не давая проходу отпрыскам элиты. А тем ведь тоже некуда деваться, при бессмертных-то папочках…
- Соображаешь, парень, - отец снова вздохнул. Протянул руку, и взъерошил волосы у Дина на голове, - в кого ты такой башковитый? Ума не приложу. Хотя насчёт бессмертных ты не всегда прав, - он улыбнулся.
- Ну па-а-ап! – притворно возмутился Дин, - серьёзно! Не шути с такими вещами!
- Ладно, ладно, не буду, - сказал отец примирительным тоном, - ну и что нам теперь с тобой делать, а, парень?
- Нужны будут деньги на взнос, - сказал Дин, - пятьсот империалов. Нужно оплатить до конца месяца.
- Я так понимаю, они теперь у нас есть, - отец заговорщически подмигнул, кивая на стол, где лежала пластина.
- Пап, тут гораздо больше. Понимаешь? В оплату в банке для перевода это не примут. Начнут выяснять в налоговой, откуда это у нас.
- Могу оформить как доимперское наследство от дедушки. Я рассказывал, что семья твоего прадеда была состоятельной? Налоговая сможет проверить по архивам. Наследство хранилось нами, как раз для твоего поступления и обучения. Всё по закону!
- Логично, - кивнул Дин, - но ты обязан заявить о пополнении счёта на такую крупную сумму за сутки до операции. И предъявить заявленную пангалактическую ноту для экспресс-теста на подлинность. А в нашей глуши операция возврата в оборот может занять ещё больше времени!
- Ты что, изучил все банковские правила? – отец поднял бровь.
- Так они все в открытом доступе, - Дин пожал плечами.
- Ну и ладно. Предъявим и дождёмся, - сказал отец.
- Пап… меня очень волнует это время. Я не доверяю клеркам в банке. Мы на сутки превратимся в очень лакомую мишень.
- Что ж, - отец вздохнул, - думаю, это решаемо. Ты лучше скажи, дальше-то что? Куда такие деньжищи девать? Может, ну её, эту военную карьеру? Тут хватит на полный магистерский курс Университета Капитула! По любой специальности!
Дин пристально посмотрел отцу в глаза. Тот не выдержал, опустил взгляд.
- Просто быть военным – это всегда риск для жизни, - пробормотал он.
- Пап, я не этого боюсь, - Дин пожал плечами, - я не боюсь погибнуть. Я боюсь, что жизнь пройдет мимо меня. Какой бы долгой она ни оказалась.
Отец с прищуром взглянул на сына, как будто оценивая.
- Молодой ты, - сказал он.
- Молодой, - согласился Дин, - и ты сам ещё совсем не старый. У меня есть план. Нам надо убраться с этой планетки.
- Убраться? – отец от неожиданности приоткрыл рот и несколько раз моргнул.
- Да, - кивнул Дин, - не сейчас, конечно. Я уже зарегистрирован как кандидат в абитуриенты от нашей местности. Что-то менять поздно, надо поступать отсюда. Но, когда я уже буду зачислен – тебе ничто не мешает перебраться поближе. Купим квартирку. Может, дело небольшое. У тебя ведь руки золотые, будешь чинить силовые контуры на скутерах…
- Хех! Думаешь, так просто всё? – отец почесал затылок, - У нас в конторе весь парк примитивный. В более развитых мирах есть незнакомая мне техника.
- Никогда не поздно обучиться. Когда деньги есть, - возразил Дин.
- Ты уверен, что у нас хватит на всё это? – отец с сомнением поднял бровь.
- Уверен, - кивнул Дин, - совершенно.
- А как же мама? Она ведь здесь…
- Пап… - Дин тяжело вздохнул, - я наводил справки в колумбарии. Я знаю, что ниша проплачена только до конца следующего года. Скажи лучше, ты когда и как собирался мне сказать, что её прах придётся развеять?
Отец закрыл глаза, откинулся на спинку стула, и тяжело вздохнул.
- Мы заберём её с собой, - твердо сказал Дин, - и проплатим захоронение на сто лет вперёд.
- Ох, парень… - отец покачал головой, - может, лучше я тихонько тебя здесь ждать буду, а? А ты будешь в отпуска прилетать, да на каникулы?
- Пап, что тебя тут держит? – спросил Дин, - только правду. Ладно?
