— Они должны были сдать планетоид союзникам по условиям мирного договора еще два века назад, — озвучил очевидную истину сатрап.
— Крепость могла быть известна только немногим высшим офицерам, погибшим или казненным в конце войны, — пожал плечами Аристид. — После их смерти секрет мог быть похоронен…
— Недостаточно надежно, если сегодня на том планетоиде ошиваются люди в современной маркоманнской форме, — резко ответил Гераклий. — Кстати, как вы его назвали?
— Судя по целому ряду надписей, маркоманны называли… называют его Локишальт.
— И что это значит, Тартар меня побери? — нахмурился сатрап.
— «Убежище Локи», — пояснил Аристид. — Локи — маркоманнский бог хитрости.
— Мне не нравится это название, — покачал головой сатрап Гефестиона.
— Обязуюсь придумать новое, — охотно согласился капитан.
— Есть войны, которые никогда не кончаются, — задумчиво пробормотал Гераклий и снова посмотрел на голубой диск Александра.
— Не знаю, я никогда не был в ладах с философией, — равнодушно ответил Аристид. — Это вредное афинское наследие. Нам, настоящим македонцам, оно ни к чему.
«Расист приапов», — беззлобно подумал Гераклий, ведущий свой род от карийских династов.
— Ваши дальнейшие приказы, сатрап? — Аристид покинул кресло и вытянулся по стойке «смирно».
— Поддерживайте связь с отрядом на планетоиде и держите корабль в полной готов… нет, всю флотилию. О новых открытиях и любых неожиданностях докладывайте немедленно. Сохраняйте секретность. Это слишком серьезное дело. Я должен доложить базилевсу Филиппу, и не удивлюсь, если им заинтересуется сам Космократор. — Сатрап Гераклий усмехнулся. — И не забудьте придумать планетоиду новое название.
* * * * *
Вальке, королева маркоманнская, сидела за столом и делала вид, что ужинает. Поскольку аппетит покоился где-то в далеком прошлом, она действительно делала вид. Орудуя ножом и вилкой, королева превратила лежащий на тарелке кусок телятины в аккуратный равнобедренный треугольник. Сумма квадратов гипотенузы… Вальке нахмурилась. Треугольник — Пифагор — греки — македонцы… Очевидная ассоциативная цепочка ей совсем не понравилась. «А в это время на далеких планетах дети голодают», — некстати подумала она. Королева тяжело вздохнула, резко отодвинула тарелку, встала из-за стола и подошла к окну. Пришло время полюбоваться на свои владения с высоты птичьего полета. Так поступали все великие мира всего перед Принятием Решений. Вальке читала об этом у кого-то из античных авторов.
Нет, это не птичий полет. Если только не считать птицей летучую рыбу.
Королевский замок был построен в незапамятные времена, многократно переходил из рук в руки, пять раз горел, восемь раз перестраивался, был свидетелем кровопролитий и кровосмешений, а кроме всего этого, имел богатую и длинную историю. Вальке до сих пор не могла понять, почему покойный прадед сделал его королевской резиденцией, но догадывалась, что это как-то связано с ностальгией, героической традицией и духами предков. Пейзаж здесь явно не при чем. Из окна третьего этажа открывался наводящий тоску вид на зимнее Северное море. Волны, буруны, нечто льдинообразное на горизонте, серые тучи…
— Ваше Величество? — вопрос прозвучал вовремя, ибо королева начала подумывать о самоубийстве. Разумеется, с чисто гипотетической точки зрения.
— Да?
— Вас ожидает ханьский посол, — доложил преданный секретарь.
— Который из них? — нахмурилась королева.
Секретарь заглянул в блокнот.
— Фуджин Тао из династии Джин. Ему было назначено…
— Да, я помню, — кивнула Вальке. — Пригласи его.
Ханьцы получили доступ к космическим кораблям в один из тяжелых периодов своей истории. Страна в очередной раз была расколота на добрую дюжину враждующих царств и княжеств. Раскол продлился недолго, всего лишь через одно поколение молодой энергичный император объединил страну, но было уже поздно. Объединить несколько десятков звездных миров владыка Поднебесной уже не смог. И сегодня в клуб галактических держав входили как минимум пятнадцать ханьских империй разного размера и могущества. А через три века Срединное Государство на Земле снова распалось — и не объединилось уже никогда. Державы Ханьского Космоса поддерживали свои родовые княжества и такое положение вещей.
— Моя королева, — посол Фуджин Тао слишком хорошо говорил по-маркоманнски, и уже за это ему можно было многое простить. Прочие посланники не утруждали себя изучением языка разбитых и униженных варваров. — Мой господин Сын Неба шлет вам пожелания продолжительного благополучия и ожидает, что вы будете править десять тысяч лет…
— Передайте императору мою благодарность и… ну, вы и сами знаете.
Посланник династии Джин улыбнулся. Королева не была сильна в протоколе, но он был снисходителен, потому что так приказал император. Династия Джин имела большие и далеко идущие планы, связанные с этой неотесанной северянкой.
Королева в свою очередь разглядывала посла. Черный мундир, золотые звезды. Не такой желтолицый и узкоглазый, как большинство представителей многомиллиардного ханьского народа, но кто знает, с кем они смешались там, среди звезд. Вальке представила себе — С КЕМ — и ее передернуло от ужаса.
— Кроме того, мой император велел передать вам это, — посланник поклонился и протянул королеве нечто, напоминавшее золотое кольцо с печаткой. Вальке машинально приняла подарок и поднесла его к глазам. «Жениться предлагает?!» — мелькнула сумасшедшая мысль. — «Такой огромный бриллиант, что за варварский вкус…»
— Он ждет вас в одном из космических ибарзельских портов, — тем временем добавил Фуджин Тао.
* * * * *
На этот раз силы были равны. По крайней мере так хотелось думать легату Гортензию, стоявшему на капитанском мостике «Ромула Братобойцы». Он имел четыре дециремы против трех македонских дромонов. В паре с «Ромулом» на македонскую флотилию заходил «Нума Помпилий»; на левом фланге римлян наблюдались «Великая Этрурия» и «Месть Илиона». Конечно, это была не самая удачная идея — свести в одну оперативную группу корабли трех разных классов, но выбирать не приходилось.
— Похоже, у македонцев тоже сборная солянка, — озвучил мысли командира старший помощник, центурион Сатурнин. — Я вижу «Молот Гефеста», «Аминту Благородного» и «Фиванского победителя».
— А почему они выкрасились в красный цвет? — поинтересовался Гортензий, уставившись на тактический экран.
Старший помощник пожал плечами.
— В моем накопителе об этом ни слова. Кто их знает, какой-нибудь «священный отряд», «гвардия космократора», «знак доблести» и прочая македонская дребедень.
— Кто ими командует? — последовал куда более важный вопрос.
— Скорей всего, стратег Мемнон, старший офицер «Аминты». Мы о нем почти ничего не знаем.
Легат рассеянно кивнул.
— Хорошо, продолжим.
Отряд легата Гортензия совершенно случайно заглянул в эту систему. Строго говоря, она была нейтральной. Но нейтралитет, не подкрепленный мощным флотом и атомными катапультами, в настоящее время ничего не стоил. Как и в этом случае. Единственная обитаемая планета синей звезды была заселена бедными африканскими колонистами, прибывшими на борту транспортных кораблей, нанятых на таланты какого-то благотворительного общества из Аурентины. Транспортники тут же вернулись на Терру. Планетка пробивалась сельским хозяйством; весь ее флот состоял из одной патрульной либурны. Легат Гортензий вежливо поприветствовал ее при входе в систему. Аурентинский капитан (женщина) что-то пробурчала в ответ и оборвала связь. Римский офицер подозревал, что еще до этого она имела серьезный разговор с македонскими дромонами и твердо решил как следует допросить мерзавку… как только с гречишками будет покончено.
— Двести тысяч миль, — доложил центурион.
— Пора их пощупать, — объявил Гортензий. — Носовые катапульты. все, кроме «Этрурии»… приготовиться… ЗАЛП!
«Великая Этрурия», новейшая децирема класса «Провинция», несла новое оружие, и легат не хотел раньше времени подставлять ее под удар. Кроме того, на этой орбите главный калибр «Этрурии» будет бесполезен…
