Мы бежали как ужаленные, а в это время со всех сторон, начало доноситься грозное рычание и фырканье, пробуждающихся от спячки патриархов.
Глава 2
Смирновцы
Перемахнув через изгибающийся хвост ящера, я поймал Алису и крепко прижал к себе. И проделал всё это, не сводя глаз с костяного гребня трёхтонного патриарха.
Улучив момент, когда гребень качнулся влево, мы прыгнули направо. А затем побежали прямо по спинным пластинам, появившимся из глины. Нашей целью являлся небольшой уступ на берегу.
Толстенные бронепластины невозможно пробить даже вольфрамовым болтом, но ящер всё равно почувствовал чужое прикосновение. Громко щёлкнув языком, он крутанулся на месте. Однако всё, что смог уловить его природный эхолот, это два всплеска, взбаламутивших речную гладь.
Нам удалось пересечь реку максимально быстро. Сейчас было не до режима тишины, поэтому нашумели мы знатно. Ещё и вздрагивали, от доносящихся со стороны посёлка звуков пулемётных очередей с хлопками взрывов.
Добравшись до короба «отпугивателя», где лежали комбинезоны, не сговариваясь, суём рюкзаки в пахучую степную полынь и начинаем одеваться. Перед тем как захлопнуть крышку, я не выдержал, открыл рюкзак и достал фиолетовую икринку. Алиса заметила крайне редкую вещь и округлила глаза. А я полоснул по добыче ножом и протянул её подруге.
— Давай пополам. Дед уверял, если выпить сырой «фиолет», то сила и реакция поднимутся на пару часов, а раны начнут затягиваться, — объясняю девушке.
Алиса замотала головой и отпрянула, давая понять, что не согласна на подобные эксперименты.
Времени на споры не было. Я опрокинул икринку в рот и почувствовал, как по пищеводу потекла фосфоресцирующая слизь. Горечь забила вкусовые рецепторы, и меня немного замутило. Далее гортань и пищевод будто заморозило. Но длилось всё это недолго. Уже через пару секунд организм пришёл в себя.
Алиса наблюдала за происходящим с укором, но молчала. Молодец, сейчас нам точно не до споров.
Через пятнадцать минут мы обогнули охранный периметр и вышли к посёлку со стороны просёлочной дороги. Здесь хранились стволы железного дерева. Оно изредка встречалось на нашей территории и добывалось во время межсезонья для нужд общины.
Именно на такую стопку стволов мы и взобрались, чтобы увидеть жуткую картину. Все контейнеры, образующие периметр поселения со стороны реки, ярко пылали.
Похоже, враги специально применили термитные мины. Заправленные специальной смесью болванки, способны гореть около часа. Общинники оказались в ловушке и не смогли отступить к реке, поэтому им пришлось дать бой в посёлке.
Налётчики взорвали наблюдательную башню и боксы с пулемётными турелями. Между пробитыми насквозь контейнерами валялись трупы защитников, а вокруг посёлка замерла дюжина БТР.
Если честно, то на броне я ожидал увидеть граффити одной из рейдерских банд. Группы беглецов и откровенных маргиналов иногда сбивались в отряды и нападали на жителей фронтира. Саванна — огромная и способна спрятать целую армию степняков. Да и прокормить она может немалое количество людей. С учётом того, что на планете очень нестабильное магнитное поле, то спутники часто бесполезны в поиске их баз.
Иногда степняки вторгаются внутрь территории полисов. Но обычно дружинники вычисляют отморозков ещё на подходе с помощью дронов и их ликвидируют их отряды. С нападавшими особо не церемонятся. Большую часть бандитов, включая раненых, уничтожают, а пленных отправляют на каторгу. Есть и мобильные группы охотников за головами, специализирующихся на поимке рейдеров.
Однако, на броне налётчиков красовались эмблемы новгородского совета, в виде синей звезды. А в её центре поблёскивала литера «С», означавшая, что данное подразделение, принадлежит клану Смирновых.
Увиденное повергло меня в шок. Ведь каждый год именно купцы данного семейства, наведывались к нам и выкупали всё, что выставлялось общиной на продажу. Каждое семейство олигархов контролировало участок земель, находящийся в сфере влияния города, и вела дела с местными. Наш посёлок сотрудничал именно с этим кланом.
А ещё дед, как староста посёлка, заключил эксклюзивный договор с родовым купцом Смирновых, Тимуром Бабаевым. В индивидуальный контракт входила поставка в Новгород мяса молодых ящеров Кава, икорных пустышек, редких пород дерева и степного хмеля.
Последний использовали для настаивания пандорской водки, считающейся эксклюзивной в центральных мирах нашего сектора. Спиртное и деликатесное мясо охотно скупал имперский синдикат. Два раза в год его баржи швартовались у нашей орбитальной станции.
В эти короткие периоды, между городами Пандоры и станцией сновали грузовые челноки. Империя выкупала собранную в городах продукцию и обменивала её на устаревшее оборудование, списанную технику и допотопное оружие. Садиться на саму планету челнокам синдиката запрещено, если речь не шла о военных и чрезвычайных ситуациях.
Немного придя в себя, я перевёл взгляд на главную дорогу. Там замер древний имперский танк, вооружённый рельсотроном и миномётной установкой. Он покачивался в воздухе, левитируя над поверхностью земли, и урчал протонным двигателем.
А за ним в колонну выстроилось десяток грузовиков. Среди них выделялись два монстра, способных перевозить космический контейнер весом до восьмисот тонн.
Бой закончился ещё тогда, когда мы бежали по берегу. Судя по повреждениям и количеству трупов, у нашего посёлка не было шансов выстоять. Однако, несмотря на неравенство сил, защитники уничтожили один бронетранспортёр и сбили несколько дронов. А около танка лежали четыре трупа дружинников. Ещё десяток раненых сидели рядом с мобильным медицинским пунктом, развёрнутом за грузовиками.
Диспозицию и общую картину боя помог нарисовать имплант, пока основная часть сознания была занята совсем другим. Все мысли занимал единственный вопрос — почему новгородцы напали на лояльный посёлок?
Конечно, договор о торговле не обязывал смирновских дружинников охранять фронтир и его обитателей. Но хладнокровное истребление целого посёлка являлось событием экстраординарным. Сейчас на планете достаточно мирные времена и я про подобное никогда не слышал.
Конечно, периодически происходили массовые облавы на пришлых степняков. В редких случаях городские дружинники помогали поселковой обороне зачищать саванну от вторгнувшихся кочевников.
Только не припомню я такого, чтобы кланы нападали на вольные посёлки и вырезали общинников. Историю планеты дед вдалбливал в меня основательно и подобного лет тридцать точно не происходило. Хотя, с истреблением поселян я погорячился.
Алиса двинула меня локтем и указала на ранее не замеченную группу дружинников, загороженных деревом. Раздвинув листья, я увидел полусотню взрослых жителей посёлка, стоящих на коленях. И столько же подростков с детьми, выстроенных возле изрешеченного пулями контейнера.
Большая часть общинников в саже и с разодранными комбезами. Много раненых. Люди замерли под прицелом десятимиллиметровых винтовок, запрещённых к применению обычным колонистам.
В одном из стоящих на коленях общинников я сразу узнал деда. Судя по пузырящейся на плече пене санитарного геля, левая рука старосты пробита навылет. Правая часть лица превращена в сплошной кровоподтёк.
Едва увидев, вырастившего меня человека, я сжал кулаки и хотел кинуться на дружинников. Но Алиса вцепилась в моё плечо и рванула на себя.
— Ярик, лежи тихо. Иначе нас заметят, и уже через минуту мы будем стоять на коленях вместе с остальными.
Её слова подействовали отрезвляюще. Я замер, при этом чувствуя, как по телу растекается странная дрожь, заставляющая мышцы часто сокращаться. Сжав зубами кусок коры железного дерева, пытаюсь унять адреналиновый прилив, явно вызванный работой нанитов съеденной недавно икринки.
— Там дед!
— А ещё моя мать с братом, — прошипела в ответ соседка.
Эмоциональный порыв, наконец, спал, и я заметил стоявшую на коленях мать девушки и её пятилетнего братишку.
