По всем признакам выходило именно так, но, подсчитав приблизительное количество людей, которые могли проживать на ограниченной территории, Антон получил мизерную цифру, не достаточную для последующего развития небольшого поселения.
Одно из двух, — подумал он, — либо первоначально колония носила характер очаговых поселений, которых должно насчитываться несколько сотен, либо история возникновения мегаполиса намерено искажена.
Быть может разгадку следует искать тут, а не лезть на территорию контролируемую чуждыми механоформами?
На некоторое время его захватила родившаяся идея, но к своему разочарованию исследовав все ограниченные периметром защиты постройки Светлов не нашел ничего примечательно. Древняя техника не сохранилась, компьютерные терминалы были либо повреждены, либо демонтированы, и лишь одно здание принесло неожиданную, но по-прежнему необъяснимую находку: огромный зал с просевшей крышей на первый взгляд был абсолютно пуст, но, присмотревшись, Антон заметил, что на полу через равные промежутки видны замурованные в бетон крепления. О назначении исчезнувших агрегатов оставалось только гадать — по оставшимся от них креплениям он смог выяснить, что все устройства имели прямоугольную форму около метра в ширину и приблизительно три метра в длину. Всего пустующих креплений насчитывалось больше сотни, этот «цех» являлся самой крупной постройкой на территории первичного поселения.
Куда подевалось таинственное оборудование, оставалось только гадать. Осмотрев здание со всех сторон, Светлов сделал еще одно открытие — непонятное строение было соединено мощными трубопроводами с четырьмя гидропоническими фермами.
В конечном итоге Антон решил не ломать голову над увиденным, приняв наиболее очевидное объяснение: раз загадочный зал соединен с цехами по производству биомассы, то в нем скорее всего производились продукты питания.
Такое предположение косвенно подтверждало теорию множественных очагов первичного заселения. По самым скромным подсчетам четыре фермы, соединенные с загадочным цехом могли обеспечить пищевыми концентратами несколько сот тысяч человек.
Другие поселения просто не сохранились, их полностью поглотил мегаполис, — рассудил Антон, успокоившись на этом выводе.
В то утро, вернувшись к зданию биолабораторий, он услышал непонятный шум.
Чувство опасности, не покидавшее Светлова, трансформировало ощущения, невольно придавая зловещий оттенок каждому не до конца понятному явлению или событию, потому он моментально насторожился: в лаборатории творилось что-то неладное и Светлов, перейдя с шага на бег, выхватил неизменный АПС, готовясь к худшему.
Буквально ворвавшись в комплекс, он увидел профессора Миллера. Генрих стоял, прислонившись спиной к стене длинного коридора, прижав ладони к лицу.
Из-под пальцев Миллера капала кровь.
— Док, что случилось?!
Профессор не успел ответить на вопрос, в этот миг за дверями лаборатории, раздался звон разбитого стекла, и звук падения человеческого тела.
Антон метнулся туда.
Ярко освещенное помещение выглядело полностью разгромленным, даже перегородка из тонированного стекла разбита.
С пола, отряхивая гранулы не причиняющего порезов стеклопластика, поднимался Хоук.
— Кошка дикая… — выругался он. — Светлов, осторожнее!
Антон осмотрелся. Кроме разбитой перегородки и перевернутой аппаратуры в глаза бросалась открытая камера поддержания жизни.
Тревога на миг сменилась чувством облегчения. Дана очнулась.
— Где она?
— Не знаю. Что вы с ней сделали?
— В смысле?
— У нее силы, как у… — Энтони не нашел подходящего сравнения, — Ты посмотри как она меня швырнула… — Он болезненно поморщился указав на разбитую перегородку.
Антон пожал плечами.
— Может, док перемудрил со стимуляторами?
— То-то она ему лицо и располосовала. — Огрызнулся Энтони.
— Ладно, помолчи. — Антон сделал шаг в направлении открытого «саркофага». — Дана? Дана, отзовись! И хватит дурить…
Ответа не последовало, лишь раздался лишь слабый всхлип.
Антон обошел камеру поддержания жизни, прозрачный колпак которой был разбит изнутри.
Девушка сидела на полу, сразу за высоким постаментом. Ее нагое тело била крупная дрожь, руки были испачканы кровью, своей и Миллера.
Светлов огляделся, увидел вывалившиеся из распахнутого стенного шкафа полотенца и постельные принадлежности. Как раз, что нужно…
Спрятав АПС, он взял подвернувшуюся под руку простынь и осторожно приблизившись, присел рядом с Даной, которая, как казалось, больше не воспринимает реальность, отключившись от внешнего мира.
— Ну, что с тобой?
Голос Антона заставил ее вздрогнуть и поднять голову.
Несколько секунд ее безумные глаза с расширенными зрачками смотрели на него, а потом выражение ужаса и смертельной тоски, читавшиеся во взгляде, вдруг начали истончаться таять.
Она узнала его.
— Антон… — едва слышно прошептали ее губы. — Мне страшно… и холодно…
Он заставил ее встать, обернул в простыню, как будто маленького ребенка, затем взял полотенце и отер лицо.
— Все хорошо… Чего ты испугалась?
— Меня заперли… — Тихо, но уже внятно ответила она, не отрывая взгляда от Светлова. — Я искала тебя…
— Знаю. Теперь все в порядке. Ты можешь мне поверить?
Она все еще дрожала, но взгляд уже окончательно оттаял, в нем больше не читалось выражения безысходности.
— Это было ужасно… Я открыла глаза и увидела огромное лицо. Оно нависало прямо надо мной…
— Дана, успокойся. Здесь нет врагов. Ты просто испугалась. Такое бывает. — Антон осторожно прижал к себе дрожащее тело девушки. — Ты была сильно истощена, и нам пришлось поместить тебя в камеру поддержания жизни. Ее колпак исказил черты доктора Миллера. Вот и все твои страхи.
— Нет, Антон… — Она инстинктивно прижалась к нему, словно искала защиты. — Я ничего не помню. Почти ничего. Только черный лес, холод… и ты.
— Я?
— Твой образ. И шепот внутри… — она с трудом подняла руку, коснувшись головы, поясняя, откуда шел «шепот».
— Мы во всем разберемся. — Антон вдруг остро почувствовал, насколько важна для него Дана. Все переломные события в его жизни, по стечению обстоятельств, были связаны с ее образом, а сканирование памяти, разбудившее далекие воспоминания детства и юности, превратили девушку-призрак в частицу его собственной судьбы.
Они стояли как будто отрешившись от остального мира. Встреча, которая никак не могла состояться на протяжении многих лет, наконец, произошла…
