– Аллергия?
– Нет. Не могу пока объяснить. Пока что это только подозрение.
Прошли месяцы, пока это подозрение сбросило листья, расцвело и принесло плоды.
Время потихоньку ползло. Маус с головой погрузился в финал шахматного чемпионата всего корабля. Бен-Раби утонул в толпе коллекционеров, где сразу стал звездой первой величины, хоть и ненадолго. Они все были старше, обременены предрассудками, а он был чужак, и бесконечно это терпеть они не могли. Он трудно и тщательно пытался выстроить отношения с Эми.
Он старался. Он искренне верил, что дает им обоим честный шанс, и на время воспоминания об Элис и ментальные странности его оставили, но надежды на долгосрочную перспективу он не видел.
Он даже бросил писать, чтобы больше времени уделять Эми.
– Просто пока не тянет, – солгал он ей. – Как-то все это больше не мое.
Она возражала, но так натянуто, что он стал тяготиться ее присутствием в те моменты, когда мог бы писать.
Два раза провернулось на месяц колесо времени, и появился Маус с новым таким же заявлением.
– Мойше, мне нужна твоя помощь.
– Держись подальше от тех мест, где она бывает.
– На этот раз не сангарийка, Мойше. Другая.
– Что еще?
– Я только что узнал. Салли, с которой я… Она влетела.
– Да брось, не вешай мне лапши. Бабы не беременеют, если… О, черт!
– Именно, «о черт». Если не хотят. Мойше сумел не улыбнуться.
– Засмейся – и я твою башку вобью в стену.
– Я? Смеюсь? Извини. Это просто нервное… Так что ты хочешь, чтобы я сделал?
– Хрен его знает, Мойше. Сам не знаю. Я на это дерево еще ни разу не лазил.
– И что теперь? Она рассчитывает, что ты поступишь как честный человек?
«И чего ты пришел ко мне? Я ни с Элис не мог разобраться, ни с памятью о ней».
– В этом и суть. Так здесь принято поступать. И так здесь принято ставить эти ловушки. По всем канонам первого столетия.
– Но ведь нет такого закона, который заставлял бы тебя сделать, как она хочет. Вежливо с ней распрощайся.
Именно так он когда-то предал Элис, давным-давно. Он не находил в себе силы сказать «нет», пока не стало слишком поздно.
– Я не хочу задевать ничьи чувства.
– Она решила рискнуть, так ведь? – Почему это так легко сказать и так трудно сделать? – Не понимаю, как можно ждать хорошего от брака, который начинается таким образом. Давай, Маус. Поцелуй ее на прощание.
– Легче сказать, чем сделать, Мойше.
– Знаю. Советы все таковы. Могу дать еще один, пока не закрыли темы. Будь осторожнее, чтобы этого не случилось опять.
– До этого я и сам додумался.
Маус ушел. Вернулся он через час, тряся головой.
Она не верит, что наземникам абсолютно все равно, женаты родители ребенка или нет. Но я думаю, что смогу довести до нее эту мысль – в конце концов.
На какое-то время общественная жизнь Мауса стала не такой напряженной. Но только на время. Казалось, дамы не способны оставить его в покое.
– Знаешь, что ты мне скажи, Эми? – однажды вечером спросил ее бен-Раби. – Зачем мы здесь? Она начала излагать ему стандартную версию.
– Это не так. На самом деле на «Данионе» мы не нужны. И уж точно тысяча нас не нужна. Даже когда нас двести, мы закончим работу на полгода раньше срока. Ваша собственная служба контроля повреждений провозилась бы ненамного дольше. Так в чем же истинная причина?
Она не могла ему сказать. Она даже отказывалась строить предположения. По выражению ее лица он подумал, что она и сама может не знать и только начинает задаваться этим вопросом, который его беспокоил.
Его путь по длинной тропе размышлений вдруг озарился вспышкой интуиции от крох информации, которые он начал собирать еще с Карсона.
– Поправь меня, если можешь опровергнуть эту гипотезу, – сказал он Маусу, когда был уверен, что Эми не слышит. – Мы – морские свинки в опыте по сосуществованию. Они ждут чего-то большого и опасного и думают, что для преодоления этого смогут нанять помощь извне. По-моему, они ожидают тяжелой битвы. Должностные обязанности всех нас связаны с контролем повреждений. Но эксперимент провалился. Никто не клюнул.
– Не знаю, Мойше. Поработай головой. С кем они собираются драться? Точно не с нами.
– С акулами?
– Возможно. Хотя не укладывается в картину. Но я не очень умею складывать головоломки. Кстати, как твоя голова?
– Вполне нормально. А что?
– Я так и думал. Ты стал последнее время больше похож на прежнего Мойше.
Три недели назад они закончили последний плановый ремонт. С тех пор у них работы почти не было.
Однажды Эми объявила им с вытянутым лицом:
– Мне только что сказали: с понедельника вас назначают в контроль повреждений. В дежурную комнату, Юг. Я вас туда отведу и представлю.
– Ломают нашу команду? – спросил Маус. – А тебя куда?
– Обратно в Безопасность. Судя по голосу, она не была довольна. Бен-Раби ощутил виноватое облегчение. Он любил Эми, но трудно было общаться с ней двадцать четыре часа в сутки. Он уже задыхался.
Назначение на дежурство в контроль повреждений было оглушительно скучным.
– У пожарника в стальном городе работы и то больше, – жаловался Маус.
Через несколько дней он прижал бен-Раби в углу, чтобы поделиться с ним тем, что удалось вынюхать.
– Наш командующий флотом – похоже, партизан. Он не хочет признавать Грабера из флота Грабера за Самого Главного Звездолова. Хочет действовать по-своему. Другие флоты видят в нем урода в семье.
– Так поэтому Старик нацелился на флот Пейна?
– Нет. Он просто ухватился за случай запустить кого-нибудь на траулер. Кстати, ты был прав насчет эксперимента. В это дело Пейна втравил Грабер. У меня впечатление, что провал он хочет использовать как повод отправиться на какую-нибудь авантюру, как только закончится сбор урожая.
– Кстати об урожае. Эми говорит, что такого богатого еще никогда не видела. Они намечают аукцион после нашего отбытия.
– Киндервоорт все еще пристает насчет перехода?
– Иногда упоминает. На прошлой неделе приходил ко мне в каюту.
Подозревает ли Маус, что для бен-Раби это и в самом деле искушение?
Спортивный ажиотаж нарастал по мере приближения игр плей-офф. Для Мойше это просто было безумием звуков и красок. Маус, конечно, нырял в самой гуще. Последней его страстью был футбол.
Он мог часами цитировать статистику и разговаривать об игре. Бен-Раби пришлось выучить правила, чтобы хотя бы поддерживать разговор.
Постепенно их жизнь превратилась в череду быстро летящих дней, не имеющих никакого отношения к их заданию. Они оказались здесь, чтобы найти звездных рыб. И, несмотря на тысячи сомнений и отвлекающих моментов, бен-Раби держал на этой цели дрожащее перекрестие своего прицела. Он даже снова стал воевать с «Иерусалимом», чтобы иметь возможность делать свои записи невидимыми чернилами.
