Глава 26.
Ян сжимает губы в одну тонкую линию. Затем делает над собой усилие и выдавливает:
- Император ведёт расследование…
Без всякого уважения перебиваю его:
- Я спросила, как ТЫ наказал её?
- Эрис, она даже не знала, что ты беременна…
- Она знала, что я - твоя истинная! Или меня травить можно? – зло прищуриваю глаза
Я чувствую шквал его эмоций. О, чего только там не намешано.
- В чём ты меня упрекаешь? Я услышал твою боль и сделал всё, чтобы спасти вас! Обоих! Я бросил всё и вернулся домой, отложил важнейшую операцию империи, чтобы быть рядом с тобой, не отходил от твоей капсулы все эти дни. Я пропустил через себя всю вашу боль! – всегда холодный адмирал бьёт кулаком себя в грудь.
- А ты слышал, как наш сын отдал мне свои силы? Чувствовал, как по капле утекает его жизнь, и задыхался от бессилия что-либо сделать? Я видела, как он плакал, умирая, и не могла даже дотронуться до него! Так, как ты наказал ту, что всё это устроила? Или ты думаешь, кто-то ещё был способен провернуть такое? Или рализий может купить, кто угодно на местном рынке? Так скажи, где? Я тоже хочу повеселиться! У вас же есть бассейн, в котором только вы с Рахес проводите время?
Адмирал резко поднимается.
- Ты не в себе. Поговорим, когда успокоишься.
- Мне не о чем с тобой разговаривать. Ты не достоин нас. – снова перевожу взгляд на океан.
- Осторожно, Эрис… - его голос наливается угрозой.
- А то что? – тоже поднимаюсь и становлюсь так близко к адмиралу, что чувствую на лице его дыхание. – Если бы ты не надел на меня эту дрянь, - поднимаю руку с браслетом истинности вверх, - моя судьба уже решилась бы. Или на ваших вонючих рудниках, или там же, на флагмане. Всё одно было бы легче. Всё бы уже закончилось. Но ты решил по-другому. Зачем? Если ты так любишь Рахес, что готов простить смерть собственного сына, то зачем?
Адмирал прикрывает глаза, трогает пальцами лоб. Я отступаю от него на шаг и повторяю:
- Ты не достоин нас, великий адмирал Ал-Лани Ян Тарадис Ал-Тэддис.
Слышу, как скрипнули его зубы. Ян резко отворачивается и быстро удаляется, оставляя меня одну.
Я же снова опускаюсь на скамейку и закрываю глаза ладонями. Нет, я не плачу. С чем можно сравнить ту пустоту, что разрастается в тебе после ухода ребёнка? Наверное, с космосом – пустым, холодным и зловещим. Сейчас я сама такой космос… пустой и зловещий…
*****
Ко мне подходит незнакомая алланийка, набрасывает на плечи лёгкую шаль.
- Госпожа, меня прислал господин Трин. Вам надо вернуться в медицинский отсек. Вы провели слишком много времени вне капсулы. Ваш организм ещё очень слаб.
- Иди. Я вернусь чуть позже. – кутаюсь в шаль. – Спасибо.
Опять новые алланийки… Сколько нужно их извести, чтобы Рахес насытилась?
Остаток дня и ночь я провожу в капсуле. Это ужасно неудобно и неприятно. Поэтому Трин снова погружает меня в сон.
Утром мне разрешают погулять.
- Госпожа, господин Ян выделил вам новые покои… - алланийка с уважением указывает мне направление.
Вот как. Что ж, спасибо, хотя бы подумал, как мне будет возвращаться в те комнаты. Новы апартаменты больше старых. Все окна выходят на океан. Я окидываю комнаты взглядом и не нахожу подарка Лидана.
- Госпожа Эрис… - просыпается искин.
Я вздыхаю. После всего случившегося я ещё не разговаривала с ним. Регенерационная капсула управляется другим искином.
- Слушаю тебя…
- Мне жаль, что так всё случилось. И я рад снова видеть вас.
- Ты машина. Ты не испытываешь чувств… Но спасибо.
- Вы неправы. Я рад видеть вас. – обижается искин.
Не хочу с ним спорить.
- Как скажешь.
В сопровождении алланиек я возвращаюсь в свои старые покои. Мой цветок стоит на столике. Не могу удержаться и подхожу к бассейну. В нём нет воды. Моя рука снова ложится на низ живота.
- Мне жаль… - искин следит за мной.
Киваю. Сама забираю чашу с цветком. В новых покоях я отправляю алланиек и остаюсь одна.
В день, когда Рахес сделала мне заманчивое предложение, она лапала пальцами лепестки лотоса. Зачем? Вполне возможно, она нашла коммуникатор Лайса.
Интересно, когда она запустила рализий в бассейн? Тогда? Или сама не стала пачкать руки. Их могли пронести просто в термосе или кувшине с водой. Ни один сканер их не определил бы. Умная стерва. И до дрожи жестокая.
Я задумчиво перебираю белоснежные лепестки. Вот он, у самого соединения лепестков – крохотный перламутровый кусочек. Что ж, пусть пока здесь и остаётся.
*****
Трин разрешает мне спать в своей кровати. Меня уже переодели и оставили одну. Я вышла на балкон. Морской воздух необыкновенно свежий, пьянящий.
- Госпожа Эрис, господин Ян идёт к вам.
