– Тогда такие отклонения должны были возникнуть если не у всех людей, находящихся на «Одиссее», то уж у большей их части обязательно! Ведь ваша каюта и Главный центр управления – места, где вы проводите практически все свое время, наиболее защищены от… э-э-э… внешних воздействий!
– А откуда вы знаете, что они не возникли как раз у «большей части людей, находящихся на «Одиссее»? – неожиданно поинтересовался Старик.
Кокошко недоуменно посмотрел на командира и чуть растерянно пробормотал:
– Но, насколько мне известно, вы единственный, кто обратился к нам, медикам, с такой проблемой!
– А как вы думаете, Виталий Сергеевич, многие ли из экипажа или Звездного десанта побегут к вам при первых описанных мной симптомах?
Кокошко удивленно посмотрел на командира, сообразив, что тот, безусловно, прав! Большинство из звездолетчиков действительно вряд ли побегут в медотсек, даже если недомогание будет гораздо сильнее!
– Так вы считаете, что надо провести… э-э-э… выборочное обследование среди экипажа и Звездного десанта?..
Старик медленно покачал головой:
– Нет, пока не стоит нервировать людей…
– Знаете что, – вдруг решительно предложил врач, – давайте-ка проверим вашу… э-э-э… наследственность! Раз у вас появились такие сомнения, их надо или рассеять, или подтвердить!
Командир вопросительно взглянул на первого ассистента главного врача линкора.
– Нет, ваше присутствие во время проведения этого анализа совершенно необязательно, – проговорил Кокошко, отвечая на невысказанный вопрос, – для анализа мне нужна только капля вашей крови.
– Кровь? – переспросил нуль-навигатор.
– Точнее, малодифференцированные стволовые клетки, содержащиеся в вашей крови. Мне необходимо проанализировать их митоз.
Старик кивнул и молча протянул руку, но врач, едва заметно улыбнувшись, покачал головой:
– Нет, вы одевайтесь, и мы пройдем в лабораторию.
Пока нуль-навигатор одевался, Кокошко работал с пультом управления главного диагноста, уточняя отдельные параметры проведенных исследований. В лабораторию они отправились сразу же после того, как командир вышел из душевой ниши. Подойдя к лабораторному шкафу, Кокошко достал из него небольшое устройство, напоминающее странно толстый наперсток, и, надев его на средний палец Старика, вслух просчитал до пяти. Потом он стянул свое устройство с пальца командира и, уложив его в небольшой аппарат, стоявший на столе, повернулся к своему пациенту:
– Все! Анализ будет готов через десять часов, и его результаты я вам доложу.
Командир хмуро взглянул в лицо врача, и тот быстро добавил:
– Никто ничего не узнает!
Нуль-навигатор кивнул и, быстро повернувшись, вышел из лаборатории.
Спустя двенадцать часов командира линкора разбудил вызов внутренней связи. Как только Старик включил компьютерный блок, на экране появилось усталое лицо первого ассистента главного врача линкора.
– Господин нуль-навигатор, – немедленно начал он разговор, – мне необходимо с вами переговорить!
– Мне подойти к вам в медицинский блок? – спросил Старик, сразу же догадавшись, о чем может пойти речь.
– Нет, – быстро ответил Коркошко, – будет лучше, если мы встретимся в вашей каюте!
– У вас есть индивидуальный антиграв? – поинтересовался нуль-навигатор.
– Как у каждого врача на корабле, – чуть улыбнулся Виталий Сергеевич.
– Хорошо, – кивнул нуль-навигатор, – я вас жду!
Виталий Сергеевич вошел в командирские апартаменты спустя десять минут после разговора. Выглядел он еще более усталым, чем на экране монитора, глаза его покраснели, а лоб прорезали две жесткие вертикальные морщинки. Усевшись в предложенное Стариком кресло, он оглядел кабинет и неожиданно спросил:
– Нам никто не помешает?..
– Пока «Одиссей» в разгоне, никто! – кивнул нуль-навигатор. – Надеюсь, вы в это время уложитесь.
– Вполне, – ответил Кокошко, словно бы не замечая некоторой иронии в словах командира, и достал из кармана комбинезона небольшой аппарат.
– Я думаю, может понадобиться небольшая демонстрация, – пояснил он, устанавливая свой аппарат на совершенно пустой столешнице.
Неожиданно в кабинете повисла странная тишина, Старик смотрел на Кокошко, а тот с особой тщательностью выравнивал ребро основания своего аппарата, так чтобы оно было строго параллельно краю столешницы. Только после длинной паузы первый ассистент главного врача линкора негромко произнес, не отрывая глаз от стоящего на столе аппарата:
– Я закончил анализ вашего клеточного материала…
Снова в кабинете повисло молчание, которое прервал Старик:
– И каковы результаты?..
Кокошко наконец оторвал взгляд от своего аппараты и быстро посмотрел в лицо командиру линкора. Через мгновение он снова отвел глаза и проговорил:
– Результаты?.. Даже не могу сказать, каковы они… Не понимаю… В общем, все вроде бы в порядке – ваш кариотип… ну… диплоидный набор хромосом, соответствует обычному кариотипу мужчины: двадцать две пары соматических хромосом и одна пара половых. Их размеры и форма также обычны…
Кокошко снова замолчал, и снова последовал быстрый взгляд в лицо нуль-навигатору.
– Но отклонения от обычного все-таки есть?.. – довольно жестко спросил тот.
– Да… есть… – отводя взгляд, подтвердил врач и, коротко вздохнув, продолжил: – Во-первых, отклонения наблюдаются в процессе митоза и… пока что непонятны не только причины этих отклонений, но и их последствия… Ну-у-у… – он быстро взглянул на нуль-навигатора, – митоз, грубо говоря, это процесс деления клетки, обеспечивающий равномерное распределение удвоенного генетического материала в два дочерних ядра из одного материнского. В вашем случае первый и второй этапы митоза, соответственно профаза и прометафаза, проходят обычно. В третьей стадии – в метафазе, хромосомы прочно закрепляются в митотическом аппарате, причем происходит это в одном специальном участке – центромере или первичной перетяжке. Именно здесь в самом начале митоза образуется пара специальных бляшек. Так вот, в ваших клетках такие бляшки на хромосомах образуются не в одном месте, а в трех. Самое странное, что в дальнейшем две эти пары… э-э-э… «лишних» бляшек делящейся клеткой никак не задействуются и после окончания митоза они пропадают, поэтому неясен сам смысл их образования!
Кокошко выразительно пожал плечами и замолчал, словно бы пытаясь еще раз обдумать полученные результаты анализов. Однако Старик не дал ему долго раздумывать:
– А во-вторых?..
Врач вопросительно взглянул на командира, и тот пояснил:
