Взбешенный Рэм даже не заметил, как села третья шлюпка. Или её не было?
Он оглянулся, но никакого постороннего транспорта не заметил: похоже контра вылезла прямо из развалин. Или вместе с десантниками прилетела?
Комбриг наблюдал. Он не только не увёл своих. К шестерым тяжеловооружённым бойцам добавилось два десятка в среднем доспехе. Многих из них Рэм уже знал в лицо, а они его. Вот только что они могли сделать?
«Служба координатора — это контразведка, — подумал он. Дерен ему об этом рассказывал. — Только этих тут не хватало!»
— Освободите пилота! — Кохен кивнул на Дерена. — Ну?
— Да ты кто такой, чтобы тут командовать? — взвился особист.
— Это мне иммер-сержант Йеносе тыкает, ставка генерала Берга? — уточнил Кохен. — Я тебе расскажу, мальчик, кто я такой. Потом, когда допрашивать буду! Взять его! — приказал он десантникам из 22-й бригады.
Комбриг кивнул, и тяжеловооружённые бойцы оттеснили тех, кто был с гэтами.
Йеносе ловко метнулся между двух бронированных туш… и попал в распахнутые объятья сержанта Доброго.
Тот не стал мудрить с наручниками, обошёлся скотчем.
Особистам Берга здорово повезло, что подоспела «среднетяжёлая» часть бригады. Это очень больно, когда тебя пытаются задержать десантники в полном боевом доспехе. Ломают кости, не успев скомпенсировать нейрореакцию экзоскелета. Или выбивают мозги подзатыльником.
Рэм и опомниться не успел — люди Берга были разоружены и связаны. Только парень с пультом от наручников Дерена, он был без оружия, психотехник, наверное, стоял и испуганно озирался. И, кажется, намочил штаны, когда на плечо ему легла здоровенная рука в тактической перчатке.
— Ну-ка, давай-ка сам аккуратненько балалайку свою отключай, чтобы ничего тебе не ломать, да? — проникновенно спросил вездесущий Добрый.
Парень, путаясь в кнопках, отключил «балалайку», и десантники освободили Дерена от наручников.
Кохен посмотрел на него оценивающе:
— Хорош! — и обернулся к комбригу, молча созерцающему всё это безобразие. — Думитреску, мы с тобой, вроде, договорились, и у Ришата к тебе претензий нет… Но ты лучше сам объясни, вот прямо по-дружески: ты зачем, зараза, побрился?
Комбриг пожал широкими плечами, но доспех смазал движение.
— Я же говорил. Я думал, если «Персефону» пообещали прислать, то капитан Пайел увидит меня и поймёт: тут что-то нечисто. Десять лет назад лендслера вот так же обвинили Хэд знает в чём и заставили выполнять идиотское распоряжение военного министра. А он сорвал нашивки и ушёл. Его потом за это на Север сослали.
— Да это я понял, — отмахнулся Кохен. — Скажи, откуда ты знаешь, что командующий во время ссылки обрился налысо?
Дерен улыбнулся. Наверное, он знал.
Комбриг как-то растерянно и беспомощно обвёл глазами своих бойцов.
— Так Юра же Астахов всей бригаде рассказывал… — Его рука дёрнулась погладить самодельную лысину и тут же вежливо опустилась. — Это Юра привёз вашего капитана на Север. Мастер-сержант Астахов, знаешь такого? Это не тайна и не секретная информация. Но я надеялся, что капитан Пайел поймёт.
— Пайел? — переспросил Микаэль Кохен, и глаза его стали почти такими же колючими, как у Дерена.
— Конечно, — кивнул комбриг. — Капитан Гордон Пайел. А кто же ещё?
Микаэль Кохен посмотрел на комбрига испытующе и пожевал губами.
— Ну… — протянул он. — Тогда гуляй, капитан Нуб. А вот гостей твоих я заберу. Вопросы к ним у меня появились. Ты пока на свои ответил. — Он обернулся к Дерену: — У тебя два варианта, лейтенант. Или мы срочно вылетаем, или я вам дам полчаса на душ и на медика. Но учти: комкрыла вызвал Берга на «Гойю». Если совесть чиста, и вы не боитесь, что генерал Берг прилетит раньше, то можно помыться.
— Не боимся. — Дерен перехватил больную левую руку здоровой. — Если твои люди на меня не в обиде, то в остальном мы действовали согласно приказу комкрыла и генерала Мериса.
— Это те люди, что по мозгам получили? — уточнил Кохен. — Пусть привыкают работать с аристократией. Считай, боевое крещение прошли. Если ума хватит — ещё и преставятся.
— Передай мои извинения. — Дерен говорил тихо. И аккуратно поддерживал левую руку правой. — Я очень старался никого не убить.
«С аристократией? Почему?» — удивился Рэм.
Но додумать эту мысль он не успел. Знакомый сержант сунул термос с горячим чаем и кивнул на лейтенанта.
— Пусть попьёт горячего, — прошептал он.
Десантники были рады, Рэм видел. История с Пратом сдвинулась с мёртвой точки, хоть какое-то разнообразие. И все живы. И Берг, наглый рыжий Берг, в кои-то веки утрётся.
Рэм свинтил с термоса крышку и налил в неё что-то, пахнущее незнакомыми травами и, кажется, коньяком.
— Дерен, — позвал Бо. — Тут тебе лекарство местное подогнали. — Давай-ка, попей.
— Коньяк, что ли? — нахмурился Дерен.
— Коньяк, сахар, ягоды тойку… — рассмеялся хатт, отхлебнув из крышки. — Сплошь запрещённые вещества.
— Ну… если запрещённые… — почему-то не стал отказываться лейтенант. Он сделал пару глотков и улыбнулся: — Это, скорее, коньяк с компотом, чем компот с коньяком.
Комбриг прервал созерцание умилёнными десантниками пьющего «компот» лейтенанта Дерена. Пилота, который при отсутствии связи сумел отыскать Рэма, взорвать полгорода и отучить повстанцев выпендриваться.
Десантники пошли грузить связанных скотчем особистов Берга в их же катер.
— Сейчас наши прилетят и вперёд, — сказал Кохен. — У нас тут эмка висит. Доставим вас на «Гойю» с комфортом.
Рэм тихонько шагнул в сторону, чтобы попрощаться с бойцами из бригады. Рядом остались стоять несколько знакомых парней во главе с сержантом Добрым.
— Молодец, младший сержант! — хлопнул его по плечу Добрый. — Я в тебя сразу поверил. Мало ли, что молодой сильно.
— А приютских всех успели забрать? — спросил у него Рэм.
— Да целы твои пацаны, чего с них убудет.
— А что с ними сделают?
— Откуда ж я знаю… — задумался Добрый. — Но в военный департамент никого не стали передавать. Организуют гражданский — там разберутся.
Рэм понял — военные не будут выяснять, кто там кого убил на Прате. Комбриг остыл, и война всё списала.
— А собака где, Лиска? — вспомнил он.
Сержант неопределённо мотнул головой.
— Так это… стали грузиться — она испугалася. Народу-то много было. Толпа… Вырвалась и в развалины…
Дерен вернул Рэму крышку от термоса, и Добрый встретился с ним глазами.
— Я прикажу… — сказал он поспешно. — Сейчас парни её поищут, я вам потом отпишусь. Вы не беспокойтесь.
Дерен закрыл глаза, и Рэм понял. В первый раз прочитал по его лицу:
— Вальтер, ты её видел, да?
Пилот не ответил.
— Там рыжее что-то торчит из-под камней возле водонапорной баши, — безжалостно пояснил Бо. — Наверное, шкура собаки.
— Я посмотрю, может, и не она сроду… — пробормотал Добрый.
Он волновался за Рэма. Что парень будет переживать, а ему и так сегодня досталось.
Наверное, Лиска побеждала за Рэмом, к башне. Спуститься она не смогла, а потом был взрыв, и её придавило камнями.
Бедная Лиска. Хорошо, что Рэм не успел написать Амаль…
Добрый развёл руками. Собаку было жалко, но война. Тут люди каждый день пропадают в этих развалинах.
— Думаю, больше не будут пропадать, — отозвался Дерен. — Сопротивление сломлено. Сейчас нужно грамотно провести переговоры с повстанцами.
— Так ведь с кем? — резонно предположил Добрый. — Хана городу.
— Только под Дхарой. Дальше нужны грамотные переговорщики. И есть шанс без риска тут всё обнулить. Потери списать на войну.
— Не, одного мы судить всё-таки будем! — сыто сощурился Кохен.
Особистов уже погрузили, и катер стартовал, но контрразведчик не торопился, поджидая ещё кого-то.
— Поймали? — спросил Дерен.
Из развалин показались десантники и люди Кохена.
«Неужели?..» — подумал Рэм, вглядываясь в плотную группу.
— Поздравляю, — улыбнулся Дерен. — Этот сдаст вам организаторов мятежа. Большая удача, что он всё-таки выжил.
