Мгновение ему казалось, что Ушастик расплачется, но парнишка сдержался, неожиданно чётко выпалил «Есть!», козырнул и вышел вон.
Ноу чертыхнулся – ну надо же: как отец! Сынок выискался!
Он пожалел, что произнёс фразочку «На сегодня разговор окончен» – курсант мог подумать, что с ним готовы продолжать обсуждать эту тему позже.
«Впрочем, чего я так переживаю?» – подумал сержант.
Он вернулся в гостиную и намахнул две стопки подряд, после чего сел в кресло и вытащил пачку сигарет.
Сразу включился «прислужник» и напомнил, что хозяин сам себе обещал не курить дома.
– Да помолчи ты! – отмахнулся сержант.
В общем, впервые с ним такое – чтобы курсант вдруг сказал, что сержант Ноу ему как отец, надо же! Ну и что ему с этим делать? Всю жизнь мечтал иметь такого сыночка – плачущего, как девка, слюнтяя. Что-то сержант, наверное, с возрастом начал делать неправильно – ведь раньше ни разу никто не додумался припереться перед самым отбоем, и, плача, проситься служить под его началом. Это ж чёрт знает что, в самом деле!
Ноу взял модуль памяти, вставил в информник, нашёл, что требовалось, и наскоро полистал развернувшееся перед ним личное дело курсанта Миронова. Ну да, он с самого начала не обратил внимание на такие вещи: парень рос без отца, его воспитывала мать, есть ещё сестрёнка, младше на три года. Понятно: был бы единственный ребёнок – точно бы не стали вербовать. Тем не менее, он подписал соглашение, по которому обязуется первые пять лет не вступать в личные контакты с семьёй, хотя парню и разрешили передавать домой письма и пересылать деньги.
У парнишки комплекс безотцовщины. Здесь, в Содружестве, подобное сложно представить. Нет, и в СИ люди живут, кто как – кто семьями, кто расходится, погибает кто-то, поэтому всегда можно найти парнишку, который формально растёт без отца, без своего генетического отца. Но большинство детей на старых планетах всегда воспитывается в интернатах – а там они, как в родных семьях. На планетах новых, обживаемых – да, часто семьи более патриархальные. Ноу сам вырос в такой семье.
Затушив окурок в пепельнице, которую «прислужник» сразу схватил псевдоподием и заменил новой, сержант налил ещё рюмку. Интересная штука человеческая психика! Сколько бьются, а до конца сами себя понять не могут – что уж говорить о психике альтеров?
Вот он сам – как ему хотелось в своё время сорваться из казавшегося тихим и размеренным мира спокойной Ольвизы, убежать в дали космоса от колосящихся полей и пастбищ со стадами. Убежал, провёл почти шестьдесят лет вне дома – и вот, тянет именно к тому, от чего в юности воротило!
Впрочем, вся эта философия совершенно не вовремя: через неделю ему предстоит такое, чего пока и понять до конца невозможно, и надо быть в форме, прежде всего в психической форме, а не предаваться сантиментам и копаниям в собственной памяти. Вот закончится всё успешно – тогда можно и ферму завести, и…
«Стоп! Ни о каких фермах больше не думать! – приказал себе Ноу. – Надо спокойно довести последние штрихи подготовки парней, мне с ними высаживаться на этой, чёрт бы её побрал, Клахнок-та».
Ну а что же с Ушастиком-то делать? Ноу намеревался его не брать ни в коем случае – что, теперь после его соплей и хлопанья глазками передумает, что ли? Для его же блага нельзя брать парня на эту вылазку – ещё ухлопают размазню.
Впрочем, впрочем, впрочем… Если быть предельно объективным, не столь уж Ушастик плох на общем фоне. В принципе, он тянул на твёрдую четвёрку – стоило признать, что по сравнению с тем рохлей и неумехой, которого сержант увидел четыре месяца назад, парень добился большого прогресса. Может, пусть отправляется? Ведь если всё будет хорошо, то этот землянин получит грандиозный шанс для военной карьеры в Содружестве, а так получается, что Ноу ему кислород перекрывает загодя. Непонятно, что делать…
Но, поди ж ты – сын выискался! Сынок!..
Сержант налил ещё и выпил. К девкам отправляться было поздно, поэтому Ноу принял душ и лёг спать, с печальной ухмылкой подумав, что лет пять тому назад он бы точно ночевал не дома. Стареете, Транас Ноу, да?..
* * *
На планету их сбрасывали на челноках новейшей конструкции с новейших штурмовиков. Корабли выходили из гипера прямо в атмосфере на высоте десяти километров – от такой точности аж мороз продирал по коже, если представить, что произойдёт в случае отказа системы контроля.
Насколько доносила разведка, камалы подобных систем пока не имели, как не имели и технологии ТКП – «точечного коллапса пространства», так что атака должна была стать полной неожиданностью. Правда, противник продвинулся значительно дальше СИ в ментальном программировании и в том же скоростном клонировании, но иначе бы и спецоперации не потребовалось.
Штурмовики сбросили десант и сразу нырнули в гипер: челноки имели собственные модуляторы пространства и могли, как минимум, однократно выпрыгнуть из обычной метрики туда, где их должны подобрать более крупные корабли.
Одновременно на орбитальную станцию, прикрывавшую Клахнок-та, провели мгновенную массированную атаку с применением трёх рейдеров, оборудованных генераторами ТКП – они замкнули станцию в непроницаемую сферу, чтобы экипаж не успел послать сигнал тревоги. К счастью, на орбите крутилась всего одна военная станция, замаскированная под исследовательский и ремонтно-спасательный комплекс.
Командовал высадкой лично генерал Ленток, и это давало Транасу Ноу дополнительный стимул. Кроме того, сержант не сомневался, что там, где генерал – всегда победа.
Ноу преклонялся перед этим командиром. Никогда не подумаешь, что в невысоком сухощавом человеке кроется сокрушительная сила – и сержант бы не подумал, если бы не оказался вместе с генералом в заварушке на Алсбере.
Челнок затормозил подушками силового поля у самой поверхности, выпустил опоры, и взвод сержанта Ноу, как горошины, посыпался из его чрева, разворачиваясь цепью и занимая позицию для броска по каменистой равнине. Этот приём отрабатывался на занятиях много раз, и Ноу порадовался, что все бойцы, даже Ушастик, действовали предельно слаженно. Кроме парней бежал десяток киборгов – они нужны на самых опасных участках – этакие смертники, пробивающие дорогу грудью.
Генерал Ленток оставался на единственном штурмовике, не ушедшем в гипер. Там же вместе с генералом находился и доктор Лю Чуань, готовый прийти на помощь любому раненому.
Штурмовик завис километрах в ста над поверхностью, скрытый режимом невидимости и морозной хмарью, конденсировавшейся в тропопаузе. Плотная дымка не позволяла видеть звёзды, не то что треугольник боевого корабля. Однако она неплохо рассеивала свет двух естественных спутников планеты, так что на поверхности полного мрака не было, хотя до восхода светила на данной долготе и широте оставалось около двух часов.
