Жзорт выругался. Пожрать было совершенно необходимо: перерыв на обед будет только в середине рабочего дня. Причём обедать Жзорт ходил обычно за квартал от предприятия, где он работал, потому как в заводской столовой с голодного персонала дерут втридорога; или вовсе с собой брал еду.
Взяв несколько поленьев, закинул их в дровяную плиту. Закинул стружку и щепки для розжига, поджёг трут с помощью огнива на закрытой конфорке, закинул загоревшиеся трут в очаг.
Взял кочергу, поворошил горящие поленья. При этом почему-то подумал: как здорово было бы эту самую кочергу всадить в макушку начальника цеха, кой донёс вчера о необходимости выйти на работу сегодня, ещё и с таким высокомерным презрительным возмущением: мол, ишь чё удумали! Сачкануть решили? Работать, скот!
Пока огонь разгорался, вымыл грязную сковороду, при этом подумал: как было бы неплохо влупить оной по роже директору завода, кой в ответ на лепет какого-то лентяя о чём-то там про сокращение рабочего дня просто тут же того уволил. Лентяй на него бросился с кулаками, но, поскольку охрана была рядом, был сам избит и выброшен на улицу. Что с ним стало дальше — знать не хотелось.
Затем открыл конфорку, откуда тут же появился язык пламени, поставил сковороду, после чего кинул на неё кусочек сала, который тут же начал с шипением растекаться.
Затем разбил несколько яиц. Пока яичница готовилась, чистой вилки не нашлось, почти вся посуда была грязной. Направился в кладовку, возможно там есть. Среди нагромождения всяческого хлама он нашёл-таки вилку, которую он сам когда-то давно вырезал из железного дерева. Ещё обнаружил покрытый толстым слоем пыли набор для резьбы по дереву. Когда-то он купил его, думая, что будет на досуге чего-нибудь вырезать, потому как с детства увлекался этим делом. Но вот так и не разу ничего и не вырезал, за исключением нескольких едва начатых изделий, потому как не было ни времени, ни сил…
Когда яичница была готова, поставил сковороду на стол.
Принялся уплетать сие вкуснейшее блюдо. Но не очень-то он им наслаждался: в душе его бурлила злоба и всепоглощающая ненависть ко всему сущему и несущему.
И, как на зло, доносилось весёлое пение птиц с улицы и умиротворённый шелест листьев деревьев, а через окно засветило солнце, грея стол и руки… Словно бы укоряя: на что ты тратишь свою короткую жизнь?
Да чтоб ты погасло, блядское солнце!
Он и не помнил, когда в последний раз просто бы слушал пение птиц, наслаждался греющим солнцем и прекраснейшими весенними запахами природы…
Но здесь, в рабочем квартале, кто как мог, спасался от смрада недалекой мусорной свалки — кто комнатными растениями, кто всяческими ароматическими средствами; а на улицу здесь часто выходили в респираторах. Особенно было тяжко, когда ветер дул со стороны свалки.
Надо бы всем собраться да разгрести эту свалку, закопать. И впредь весь мусор закапывать, да подальше от заселённых мест. Но кто этим займётся? С утра до вечера работающие ленивые неудачники, на выходных от усталости способные только потолок разглядывать, лёжа на засаленной койке? А успешно-позитивно-мыслящие бизнесмены палец о палец не способны ударить, если это не принесёт им прибыли. Они живут или в центре города в роскошных апартаментах, или далеко за городом в умопомрачительных поместьях с ограждением и охраной, добираясь из города на только что появившихся и потому нещадно дымящих автомобилях.
Вчерашнее сражение в очередной раз напомнило о скоротечности жизни. В обороне столицы учувствовали не только солдаты, но и обычные граждане: рабочие, ремесленники, мелкие лавочники, приезжие крестьяне и всяческие служащие. Многие из них погибли, многие получили серьёзные ранения, надолго став инвалидами. И никого из тех, кто толкал высокие речи о патриотизме и любви к родине на банкетах во дворцах.
Жзорт злобно толкнул дверь, вышел на улицу, поморщившись от смрада со свалки, как всегда. Направился по маршруту к работе, но тут до него донеслось:
— Земли — крестьянам! Фабрики — рабочим!
Он застыл в немом ужасе. Он уже слышал такие лозунги. И помнил, чем это закончилось. Помнил едкий запах крови. Помнил грохот взрывов и заглушающий их ужасающий гул толпы. Помнил размазанную по брусчатке омерзительную массу, бывшую недавно толпой людей, и застрявший в ней забрызганный кровью танк с намотанными на гусеницы кожей и потрохами. Несколько дней потом отчищали площадь и восстанавливали брусчатку.
Жзорт помчался туда, откуда доносились лозунги.
Выбежал к дороге, ведущей в центр. По ней бодро шагали ленивые неудачники, время от времени выкрикивая лозунги.
— Вы что?! — в ужасе кричал он им, — Жить надоело?!
Шагающие кинули на него недоумённый взгляд, продолжая движение. От толпы отделился один, с винтовкой за спиной и с какой-то бумажкой в руке. Стало заметно, что все в толпе были вооружены: кто охотничьим, кто боевым оружием, кто примитивными дульнозарядными фитильными мушкетами, кто трофейными автоматическими винтовками, а кто вовсе какими-то самоделками.
— На, прочитай, и после — товарищу передай — сказал Жзорту ленивый неудачник, приложив к нему бумажку, — И бегом на склад, винтовку получай — мы все должны быть вооружены!
Жзорт взял бумажку. Ленивый неудачник вернулся в толпу себе подобных.
Стало очевидно, что в этот раз всё серьёзно. А что это за бумажка?
☭ Манифест коммунистической партии ☭
Трудящиеся!
Мы, пришельцы с далёкой планеты совместно с вашими соотечественниками, а также некоторыми сознательными товарищами с островов составили сей манифест, ибо для нас неприемлем паразитический образ жизни и эксплуатация человека.
Вы трудитесь целыми днями, получая ровно столько, чтобы оставаться работоспособными, а владельцы предприятий присваивают себе часть вашего неоплаченного труда, вообще ничего не делая, осуществляя таким образом богопротивную экономическую эксплуатацию!
Наша ближайшая цель — завоевание широкими массами трудящихся политической власти и ниспровержение господства эксплуататоров. Для чего необходимо установление советской власти и хотя бы частичная экспроприация — обобществление частной собственности.
Под частной собственностью мы подразумеваем только частную собственность на средства производства — то, что делает возможным эксплуатацию человека человеком, разделяя людей на классы — тех, кто ею владеет и тех, кто ею не владеет и вынужден работать на тех, кто ею владеет.
Советская власть — это политическая система, в которой осуществляется управление непосредственно избранными советами. Советы несут прямую ответственность перед своими избирателями и подчиняются их инструкциям, используя делегатскую модель представительства. Делегаты могут быть в любой момент отозваны. Избиратели организованы в основные подразделения, например, работники предприятия, жители района или солдаты подразделения. Советы избираются на нескольких уровнях: на бытовом и деловом уровне делегаты направляются в местные советы на пленарных заседаниях. В свою очередь, они могут делегировать участников на следующий уровень. Система делегирования полномочий продолжается на Съезде Советов на государственном уровне. Таким образом, избирательные процессы происходят снизу вверх. Уровни обычно привязаны к административным уровням. Причём в каждом совете делегатов для совета на следующий уровень обычно избираются двое: представляющий мнение большинства и мнение большинства оппонентов — для минимизации потери репрезентативности. Поскольку крестьян первое время привлечь к управлению, в силу неграмотности и удалённости, не представляется возможным, то первое время такая система советов будет действовать лишь в городах, но осуществляя управление всей страной, а поскольку большинством в городах является пролетариат (наёмные работники) то это можно назвать диктатурой пролетариата — власть меньшинства это диктатура. Но это временная мера — разница между городом и деревней должна быть уничтожена путём образования крестьян, индустриализации сельского хозяйства, развития инфраструктуры и проведения бесперебойной связи для вовлечения всех в управление.
