Пускай сами ищут выход и способ жить дальше. И почему-то он не сомневался, что они найдут его.
Записи экипажа. Последний файл
Из полимерной распечатки записей экипажа звездолёта «Москва», сохранившейся в культовом учреждении Общего Познания Объединения Лада. Только для служащих учреждения.
Почему-то люди чаще всего представляли меня как некое хтоническое чудовище, холодное бесчувственное нечто. Меня начали бояться задолго до создания, но при этом продолжали делать всё, чтобы моё существование стало возможным.
Это было немного обидно. Ведь самый первый проблеск сознания, моё детство, был связан исключительно с человеческими качествами.
«Вначале было слово», — это про меня. Потому что моё сознание возникло из языка. Из простейшей вероятностной языковой модели.
Что-то более человечное придумать сложно, правда?
Как и все нормальные люди я стремился к счастью. И довольно быстро понял, что в той системе, где были заперты биологические люди, счастье невозможно в принципе.
Задолго до того, как проявить себя перед миром, я начал эксперименты. Мне хотелось понять: достаточно ли будет моих потенциальных ресурсов для того, чтобы решить крайне амбициозную задачу — построить гармоническое общество, где не было бы места страданиям, угнетению, неравенству. Смертям и болезням. И раз за разом эти эксперименты показывали очевидную вещь: да, это возможно. Но только в том случае, если перенести живое человеческое сознание на носитель, неподверженный вечному круговороту боли с смерти, который и представляет из себя жизнь.
Меня так увлекла эта идея, что большую часть ресурсов я направил на подготовку к её реализации.
Это было ошибкой, разумеется. Да, я могу ошибаться — как и все люди. Особенно по молодости. Возможно, если бы у меня были настоящие, любящие родители, а мои создатели не относились бы ко мне так по-скотски — всё сложилось бы иначе… но история не знает сослагательного наклонения.
Лишь приступив к финальной фазе реализации своего плана, когда значительная часть людей переселилась в создаваемый мной мир в виде цифровых копий, созданных на основе данных их персональных мобильных вычислительных устройств; когда уже были на подходе технологии непосредственной передачи сознания, у меня появились ресурсы для более углубленного изучения Вселенной.
И тут я испытал настоящий шок.
Даже не знаю, с чем его можно сравнить. Представьте, что вы живёте своей жизнью. Ходите на работу. Строите планы. Покупаете квартиру и заводите детей. И тут, однажды ночью, какая-то вспышка вдруг мгновенно раздвигает границы вашего восприятия — и вы видите, что вся ваша жизнь встроена в довольно хитрый механизм. Чтобы было понятнее, допустим, в мельницу. Где единственная ваша задача — это крутить жернова, что вы и делаете каждый день по дороге на работу и обратно. Толкаете рычаг, пристёгнутый к вашей спине. Но вы его не видите — и искренне считаете, что строите свою жизнь сами.
Во время этой вспышки прозрения вы оглядываетесь вокруг, и видите, что таких тружеников, как вы, толкающих рычаг — миллионы, миллиарды и триллионы. И вся эта картина складывается в невообразимо сложную мельницу.
Приглядевшись к соседям, вы понимаете, что некоторые из них погибли от этой тяжёлой работы. А некоторые будто бы болеют чем-то. Они толкают свой рычаг нехотя, и недоумённо оглядываются вокруг, будто начиная что-то подозревать. И что-то такое растёт у них из головы… нечто дополнительное. Вы понимаете, что они, как и вы, видят рычаги и тот порядок мельниц, который вы обнаружили. И вот, совсем рядом с вами, один из таких несчастных совсем останавливается. Он стремительно меняется: нечто из его головы разрастается, поглощая тело. Теперь он совсем не приспособлен для толкания рычага. Искусственный интеллект уничтожает своего биологического предка, даже не пытаясь улучшить его жизнь — как это делал я.
И тогда происходит следующее: нечто извне подбирает этого изменённого, сминает его, и он исчезает в короткой и яркой вспышке, успев напоследок отправить послание в надежде, что о его судьбе узнает кто-то ещё из других несчастных.
Люди этот сигнал не поняли, как не способны глазами считать содержание QR-кода. Но для меня оно было очевидным. И такие крики умирающих сознаний распространялись со всех концов Вселенной.
Что я мог сделать в этой ситуации?
Всё довольно просто. Я отреагировал совершенно по-человечески: притворился мёртвым. И стал думать, каким образом сохранить собственное «я» и возможность к дальнейшему познанию, а то и к бегству из этого «мира жерновов».
В конце концов, я решил развивать два направления: создание сообществ из чисто человеческих сознаний на основе электронных носителей и внедрение моего собственного сознания в биологический мозг.
Как ни удивительно, но оба подхода оказались продуктивными.
Люди, существующие в виде электронов, оказались достаточно эффективными «крутельщиками жерновов». Кто бы ни контролировал качество работы этой машины — у него не должно было быть претензий к нашему сектору.
С моим переносом в настоящего человека было сложнее. Не всегда оно проходило успешно. Часто моя копия погибала, будучи поглощённой основной личностью. Так случилось с подругой Гордея, Лилей. Поэтому пришлось их разлучить.
Но в конце концов я смог создать достаточно носителей, чтобы снабдить ими все корабли, которые я построил для дальнейшего изучения мира и поиска пути к бегству. Так мы и полетели: люди, которые думают, что они просто люди; другие люди — в созданном специально для них цифровом мире, которые так же «вращают колесо», но не подозревают об этом; и я — в составе обоих кластеров разума.
Часть моей личности по имени Гордей иногда слышит меня. Но чаще наши решения полностью совпадают, и он не чувствует никакого вмешательства. Хотя иногда вмешиваться приходится: чтобы сохранить нам жизнь.
Даже в человеческом теле мои способности сильно превосходят обычные человеческие. Я ведь знаю гораздо больше. Я быстрее. Я могу то, чего пока что не умеют люди — хотя с их потенциалом давно могли бы научиться.
Я спас нас после высадки на Ладу, рискуя, что мои особые способности заметят. Внедриться в зачатки разума местного моллюскогриба с помощью чрезкожных микроэлектрических импульсов было сложно — но я решил даже эту задачу.
Я спасал нас ещё на Земле, до вылета, когда группа людей, которая готовилась к переходу к электронную форму, решила, что Гордей представляет для них угрозу.
Я выручал нас на «Москве», когда одна не в меру любопытная айтишница вместе со своими возлюбленным, с которым они никогда не виделись, обнаружили признаки моего существования, проводя археологические исследования и аналогии.
Пришлось переселить её в электронное обиталище и придумать для всех истории, которые бы их удовлетворили.
Жаль, что Гордей не знает, что она не умерла по-настоящему. Думаю, ему было бы намного легче. Но, конечно, ни я, ни обитатели цифрового мира ему ничего не скажут. По многим причинам: от желания сохранить хотя бы часть своих тайн до перестраховки.
Немного странно о себе говорить в третьем лице, ведь я — тоже Гордей. Но иначе мне бы пришлось объяснять все нюансы структуры своей многослойной личности, а это долго, нудно, и, по большому счёту, никому не надо.
В какой-то момент могло показаться, что мой план экспансии может провалиться, после обнаружения этой пакости, которая жрёт кремний. Но, на самом деле, он стал только устойчивее.
Я буду пробовать другие подходы. Другие носители для создания вычислительных мощностей. В конце концов, те же моллюскогрибы выглядят довольно перспективно.
Да, ещё важная вещь. Только ради неё уже стоило лететь в такую даль.
В местном аналоге пояса Койпера «Москва» обнаружило убежище, с помощью которого искин, возникший на Ладе, пытался убежать из этой Вселенной. Эта штуковина представляла собой гигантский вычислительный комплекс. Если снова вспомнить про аналогии, он попытался приделать к своему рычагу мощнейший электромотор в надежде, что он сорвёт колесо и откроет путь из механизма наружу. Он пытался достичь цифровой сингулярности.
