Ознакомительная версия.
Лешка первым забежал внутрь.
– Ух, ты, камин! – донесся его восхищенный возглас.
– Здесь есть телефон? – спросил Апрель.
– Да, конечно, в гостиной.
Николай провел Апреля в залу, оформленную в охотничьем стиле, на столике из натуральных корней и спилов дерева стоял аппарат.
– Спасибо.
Николай ушел, деликатно прикрыв за собой дверь. Апрель набрал номер Закона. Ответил он сразу.
– Это Надир, – Апрель смотрел на фальшивые чучела животных, на стенах, – у меня вопрос. Когда я смогу познакомиться со всем обществом?
– О, это сложно будет организовать, – рассмеялся он приятным баритоном, – все мы исключительно занятые люди, ведь нам каждый день, каждую минуту приходится контролировать работу огромной денежной машины, следить, чтобы ни один винтик, будь то человечек или бес не вылетел из строя. Если этот молох даст сбой, он подомнет под себя всех нас. К сожалению, мы редко собираемся всем обществом. Как только наметится ближайшее собрание, я вас непременно извещу. Вы уже переехали?
– Да.
– Вот и прекрасно, отдыхайте, осваивайтесь. Я к вам, возможно, сегодня загляну, посмотрю, как вы устроились. Всего хорошего, до свидания.
* * *
Приложив ладони к перебинтованной ране, Грэм глубоко вдохнул и стал медленно выдыхать черед рот, направляя воздушный поток на свои руки. Возникло легкое красноватое облачко. Делая такие движения, будто скатывает это облачко в шар, Грэм прикрыл глаза и что-то беззвучно зашептал. Он раскрывал в своей душе все запрещенные Далем чувства: любовь, уважение, безграничную привязанность к Титрусу, всем сердцем желая помочь ему… Ладони будто обожгло и красное облачко стало наливаться изнутри яркой зеленью, на глазах превращаясь в шар. Вскоре в центре шара вызрела ослепительно белая искра. Грэм вытянул ее из шара и одним резким движением вогнал искру в грудь Титруса. Старика подбросило, затрясло, но Грэм не обращая на это внимания водил ладонью над его сердцем, будто втирал в кожу зеленый шар.
Спустя какое-то время веки Титруса задрожали, и он открыл глаза.
– Жжет… – прошептал он.
– Быстро пройдет, – Грэм ощущал безграничную усталость и какую-то безудержную детскую радость одновременно. – Зато теперь ты будешь жить, понял, отец?
Титрус слабо улыбнулся.
– Я бы водички попил.
– Погоди, тебе еще ничего нельзя, рана затянется, тогда принесу и попить, и поесть.
– Попали мы с тобой в историю…
– Ну, с кем не бывает, – краем простыни Грэм вытер испарину с его лба. – Главное, мы из нее выбрались.
– Это Апрель…
– Я знаю. Не волнуйся, отдыхай, набирайся сил.
– Спасибо, мой мальчик.
* * *
– Башка трещит, – Сергей налил в стакан воды из под крана и стал пить большими глотками. – Коньяк весь выпили?
– Еще бутылка есть.
– Доставай.
Сергей тяжело опустился на табурет и потер усталые красные глаза.
– Кофе у тебя имеется?
– Есть, сейчас сделаю, только у меня растворимый.
– Давай какой есть. Черт, как спать охота…
– Не поминай черта, – вздохнул Артём, – я в последнее время знаешь каким суеверным стал, ужас просто. Как закончится вся эта эпопея, всю квартиру иконами обвешаю, свечку зажгу, лягу под образа и буду лежать. И зеркало выброшу.
– Что за зеркало?
– Да есть у меня одно… волшебное.
В дверном проеме возник Грэм, его осунувшееся лицо было неестественно белым.
– Что там? – Артём замер с чайником, не донеся его до плиты. – Как он?
– Все хорошо, я сделал что мог, теперь ему нужен покой и какая-нибудь еда легкая, жидкая.
– У меня окорочек куриный в морозилке есть, – Артём поставил наконец чайник и зажег газ. – Мигом супчик сварганю, и ты тоже поешь. Ты садись, садись, а то у тебя такой вид, будто вот-вот свалишься.
– Я просто очень устал. Все же я пойду, совершу омовение, у меня отчего-то все тело горит.
– Иди, иди, посмотри, не отключили ли воду, у нас тут с омовениями проблемно.
* * *
Пустыми глазами Апрель смотрел в окно, меж сосен носились Лешка и Барк, в беседке курил Николай, Олега видно не было. Он чувствовал себя зверем, которого вежливо попросили зайти в клетку и с грохотом захлопнули за ним дверь. Разумеется, он предполагал и такое развитие событий, но не думал, что все действительно будет именно так. Бездействие медленно, но верно способно было уничтожить демона, превратив его силы из бурного потока в гнилую стоячую воду. «Нет ничего отвратительнее деградировавшего, мигом постаревшего демона, – вяло ползли мысли в голове Апреля, – мы молоды, покуда деятельны…»
* * *
Душ не помог, кожа Грэма продолжало гореть огнем, ко всему вдобавок начался сильнейший зуд.
– Может, это какая-нибудь аллергическая реакция? – Сергей внимательно рассматривал его плечи и спину. – У тебя есть на что-нибудь аллергия?
– А что это такое?
Сергей объяснил.
– Нет, такого у меня никогда не было.
– Тогда не знаю, подождем, посмотрим, ты главное не чешись.
Легко было сказать, зуд был настолько сильным, что терпеть его не было никакой возможности.
– Давай отвлечемся, – сказал Артём, нарезая морковку для супа, – подумаем о чем-нибудь постороннем, например, о дальнейшем плане действия. Кстати, забыл тебе сказать, Серый и был тем самым таксистом, увезшим отсюда Апреля, представляешь?
– Представляю, – Грэм не выдержал и принялся ожесточенно расчесывать грудь.
Под ногтями лопались крошечные пузырьки, они высыпали прямо на глазах.
– Не чешись! – Сергей склонился, рассматривая кожу. – Странно… прямо какая-то ураганная инфекция.
Пузырьки превращались в волдыри, наполненные прозрачной жидкостью, тут уже и Артём видел, что отвлечься беседой не получиться.
– У меня и с руками что-то, – Грэм растерянно смотрел на свои ладони, кожа на них будто в одночасье огрубела, а пальцы свело так, что они не распрямлялись до конца. – И спина болит. Посмотрите, что у меня там?
Он поднялся с табурета и повернулся лицом к стене. Под лопатками внушительными пузырями надулась кожа, сквозь нее просвечивало нечто черное и оно шевелилось…
– Секундочку, – Артём положил нож и морковку на стол, и выбежал из кухни в туалет. Секундой позже раздались рвотные звуки, зашумела спускаемая вода, и он вернулся обратно. – Я снова с вами, я опять в строю. Серый, где там у тебя нашатырь был?
– В чемодане возьми, – он внимательно рассматривал вздутия под лопатками, затем пощупал их пальцем. – Больно?
– Нет, у меня будто разом все онемело, я ничего не чувствую. Что там такое?
– Боюсь ошибиться, но похоже, на крылья, по виду напоминают нечто перепончатое, как у летучей мыши… но ты навряд ли, наверное, знаешь, что такое мышь… летучая. О, господи, они растут на глазах, кожа вот-вот разорвется!
Ознакомительная версия.
