Забирать много я не собиралась. Из купленного мне – только нижнее белье и обувь. Все остальное – свое, родное. И по фиг, что для них непривычно, мне зато в кайф и как напоминание об утерянном доме. Но когда я открыла шкаф, бирюзовое платье так ко мне потянулось, что сердце мое не выдержало.
– Идем, горе ты мое, – вздохнула я.
Счастливая шмотка скользнула ко мне в руки, и от нее пошло приятное тепло. Может, и не тепло, но мне вдруг стало уютно, словно меня обнимает родное существо. Кстати о существах.
– Как вы тут, плюшечки мои? – умиленно спросила я своих питомцев. – Мы переезжаем. Вася, – поцеловала, – тьфу. Мася – тьфу. И чего вы такие шерстлявые?
Ридары издали урчащий писк, выражавший радость от встречи, и мы отправились в мою новую каюту. Ну, почти. Когда дверь открылась, я смогла только гулко сглотнуть и сдавленно пискнуть:
– Привет.
– Привет. – Рома шагнул на меня, оттесняя обратно в каюту.
Он посмотрел на мой багаж, на Васю с Масей, и взгляд его вдруг стал до того тоскливым, что у меня сердце сжалось. Рома положил мне руки на плечи и уткнулся лбом в макушку.
– Не отпущу, – тихо сказал он.
Ну вот что за человек? Ну как можно так душу рвать? Она у меня единственная, другой не будет. И вот стою я с сумкой на плече, в руках зажаты Мася и Вася, у которых случился нервный тик. Наверное, вспомнили день нашего знакомства. А мне плевать на Крайгон, мне на Рому не плевать. Обнять его хочется, прижаться крепко-крепко и остаться. Но тут же в голове всплыл Дима, черт…
– Ром, я пока там поживу, – почти шепотом ответила я. – Так будет лучше.
– Кому? – спросил Грейн. – Ардэну?
– Я не собираюсь с ним видеться… С вами обоими не собираюсь, честно, – сказала я.
– Почему? Я не понимаю. – Он отодвинулся и заглянул мне в глаза.
– Я себе-то ответ дать не могу, – вздохнула я, виновато опуская глаза. – Прости. Мне стыдно, что все так вышло.
Рома вновь привлек меня к себе, прижал мою голову к груди, и я чуть не заскулила от жалости, когда услышала, как быстро бьется его сердце.
– Ин, мне без тебя никак, – сказал мужчина. – Совсем. Я на тебя даже злиться не могу. Вроде надо. Даже отпустить тебя надо, а я не могу. Останься. Он близко к тебе не подойдет. Если хочешь, я сегодня же рапорт на Аттарию отправлю, и мы покинем корабль. Тебе больше не придется видеть его.
– Нет! – Я резко отпрянула и снова виновато потупилась, когда моя реакция всколыхнула в синих глаза боль.
– Ты выбираешь его, – глухо произнес Рома, сжимая кулаки. – Не отпущу! – Он тут же упрямо тряхнул головой. – Мне плевать, что там проснулось в Ардэне. Это его сложности, но я…
– Нет. – Я отрицательно покачала головой. – Я не выбираю. Правда. Никого не выбираю. Я даже выбирать не могу. Это все бред сивой кобылы, но, блин, Ром, но…
– Но?
– Вы мне оба нужны, – выпалила я и сбежала, пока Грейн переваривал услышанное.
Второй день начался с катаклизма – я осталась без кровати. Ладно, по порядку. Сплю я, значит, душу израненную во сне врачую. Она, зараза, врачуется плохо, то Рома приснится, то Дима, и оба в чем мать родила. А я смотрю на них и млею. И чувство, что я в кондитерском отделе. Передо мной два вкусных пирожных, и я не знаю, какое съесть первым, потому что оба хочется, спасу нет. Тут мое подсознание сделало очередной выверт, и мальчики оказались измазаны взбитыми сливками. И кусочки фруктов на них. У меня уже слюна с клыков капает, а надкусить сил нет. Затем раздался оглушительный треск, пол провалился, и я полетела в черную бездну.
– А-а-а!!!
Вскочила, пот по спине течет, ручки-ножки дрожат, а рядом подозрительные хряпанье и чавканье. Ошалело озираюсь и выпадаю в осадок. Кровати нет! Каюты вообще нет, сплошные руины, словно Мамай прошел, зато есть Мася с Васей. Сами круглые, глаза наглые, рожи волосатые довольные, и мою кровать доедают. Зажали в пальчиках своих уморительных куски пластика и жрут, паразиты!
– Разорители! Чтоб вас блохи зажрали! – заорала я. Вася сыто икнул и отвалился на спину, забавно задергав задними лапками. – Что я вам сделала? Кормлю, пою, души в вас, дармоедах, не чаю, а вы мое жилище жрать?! Сима-а-а!!!
Рядом материализовалась Система. Она осмотрелась и хмыкнула.
– Что ты ржешь, адова машинка?! – возопила я, хватаясь за голову. – Это же все, все, что нажито непосильным рейдерским захватом!
– Ну чего ты разоряешься? – зевнула Система. – Клетку надо было брать.
Тут я вспомнила, как Дима не хотел брать этих короедов на борт. Вот же блин блинский. Чтоб им зачесалось. Мася издала удовлетворенное басовитое «А-а» – и как подкошенная рухнула на пол, задергав задней лапой и громоподобно захрапев.
– Тяжелая она, я пробовала переставлять, – проворчала я. – Рома спокойно поднимает, а я не могу.
– Так меня бы попросила. Ты разве не знаешь, что ридар означает «пожиратель»? – выдала мерзавка.
– Ну спасибо, – ядовито ответила я и поклонилась в пояс. – Теперь знаю. Сама не могла догадаться?
– Нам гадать по рангу не положено, у нас все четко, – козырнула Сима, и рядом со мной появился большой прозрачный ящик из Роминой каюты. – Тайлар Грейн, может, и принес бы тебе клетку, но ты его сильно шокировала, он еще долго переваривал твои слова.
Я залилась краской и спрятала лицо в ладонях. Да я сама в шоке! Такое брякнуть, это же только я могу.
– Он разочарован? – спросила я наконец.
– А хрен его знает. Его потом на мостик вызвали. Губы поджал, головой тряхнул и ушел.
– Офигеть, – выдохнула я, падая на подушку. Больше ничего не осталось. Умное покрывало эти гады тоже погрызли.
Сима посмотрела на меня, усмехнулась и отправила умываться. Когда я вернулась, мне предстала сюрреалистичная картина восстановления. Пластик, став жидким и тягучим, формировал новые панели, мебель. Появилось утраченное постельное белье. Чудеса, да и только.
– Научный прогресс, – гордо заявила Сима, зависнув рядом со мной. – Кстати, пляши.
– Зачем? – удивилась я.
– Пляши, говорю, – хмыкнула она. – Ай, ну тебя. Тебе два послания.
Передо мной появился экран, на котором я увидела Диму, сидевшего в кресле в своей каюте.
– Доброе утро, тайлари Журавлева, – заговорил он. – Желаю вам удачного дня на территории моего корабля. – Ардэн ненадолго замолчал и вдруг сверкнул посветлевшим взором. – Охренеть, Ин, мне в жизни так плохо не было. Давай хоть поговорим… Млин.
И экран исчез, сменившись вторым. Пришибленная увиденным, я утерла скупую земную слезу и посмотрела второе послание.
– Доброе утро, маленькая, – заговорил Рома, стоявший возле панорамного иллюминатора. – Еще один день без тебя… Даже не думал, что можно так сильно привязаться всего за несколько дней. Мне тебя не хватает, сердечко. Может, еще раз поговорим?