— А разве здесь это роли не играет?
— Очень маленькую роль.
— Каковы же другие побудительные причины?
— Например, культурное самоусовершенствование. Можете вы представить себе, что стремление к самоусовершенствованию является таким же мощным стимулом, как и выгода?
Бишоп ответил откровенно.
— Нет, не могу, — сказал он.
— А это стимул более мощный, чем выгода. Но это еще не все. Вот деньги… Денег у нас нет. Они по рукам не ходят.
— Но деньги есть. Кредитки.
— Это сделано только для того, чтобы было удобно людям с Земли, — сказала она. — Деньги, как свидетельство богатства, понадобились нам, чтобы привлекать на работу ваших людей и оплачивать их труд… и я бы сказала, что мы оплачиваем его очень хорошо. Для этого мы сделали все, что полагается у вас. Деньги, которые мы создали, имеют силу во всей Галактике. Они обеспечены вкладами в земные банки и являются для вас законным платежным средством. Но на самом Кимоне денег в обращении нет.
— Ничего не могу понять, — выдавил из себя Бишоп.
— Конечно, не можете, — сказала девушка. — Для вас это нечто совершенно новое. Ваша культура зиждется на том, что полезность и богатство каждой личности должны иметь как бы свое физическое воплощение. Здесь мы в этом не нуждаемся. Здесь у каждой личности своя простая бухгалтерия — это он способен сделать, а это он должен сделать. Он сам обо всем знает. И это всегда известно его друзьям — или партнерам по бизнесу, если хотите.
— Тогда это не бизнес, — сказал Бишоп. — Не бизнес, как я понимаю его.
— Вы совершенно правы.
— Но меня готовили для бизнеса. Я потратил…
— Годы и годы на учение. Но на земные методы ведения дел, а не на кимонские.
— Но здесь есть бизнесмены. Сотни.
— Есть ли? — спросила она с улыбкой. Она улыбалась не с превосходством, не насмешливо… просто улыбалась.
— В первую очередь, — продолжала она, — вам необходимо общение с кимонцами. Осмотритесь. Вам надо дать возможность оценить наш взгляд на вещи и узнать, как и что мы делаем.
— Вот это по мне, — сказал Бишоп. — Что же мне делать?
— Иногда люди с Земли нанимаются компаньонами.
— Не думаю, чтобы это мне подошло. Наверное, надо будет сидеть с детишками, или читать старушкам книги, или…
— Вы умеете играть на каком-нибудь инструменте или петь?
Бишоп покачал головой.
— Писать маслом? Рисовать? Танцевать?
Ни того, ни другого, ни третьего делать он не мог.
— Может быть, вы занимаетесь боксом? — спрашивала девушка. — Иногда он вызывает интерес, если не слишком жесток.
— Вы говорите о призовой борьбе?
— Думаю, вы можете это называть и так.
— Нет, боксом я не занимаюсь.
— Тогда у вас остается не слишком большой выбор, — сказала девушка, беря со стола какие-то бумаги.
— Может быть, я могу работать на транспорте? — спросил сон.
— Транспортировка — личное дело каждого.
Конечно, она права, подумал он. Телекинез даст возможность транспортировать себя или что бы то ни было… без помощи Механических средств.
— Связь, — сказал он слабым голосом. — Наверное, и с ней дело обстоит так же?
Она кивнула.
Телепатия, — подумал он.
— Вы знакомы с транспортом и связью?
— С их земными разновидностями, — ответил Бишоп. — Думаю, здесь мои знания не пригодятся.
— Нет, — согласилась она. — Хотя мы могли бы устроить вам лекционное турне. Наши помогли бы вам подготовить матери ал.
Бишоп покачал головой:
— Я не умею выступать перед публикой.
Девушка встала.
— Я наведу справки, — сказала она. — Заходите. Мы найдем что-нибудь подходящее для вас.
Бишоп поблагодарил ее и вышел в вестибюль.
* * *
Он пошел гулять.
Гостиница стояла на равнине, а вокруг было пусто. Ни других зданий. Ни дорог. Ничего.
Здание гостиницы было громадное, богато украшенное и Одинокое, словно перенесенное сюда невесть откуда. Оно застыло на фоне неба, и кругом не было никаких зданий, с которыми оно гармонировало бы и которые скрадывали бы его. У него был такой вид, будто кто-то в спешке свалил его здесь и так оставил.
Бишоп отправился через поле к каким-то деревьям, которые, по-видимому, росли на берегу речки, и все удивлялся, почему нет ни тропинок, ни дорог… но вдруг сообразил, почему их нет.
Он подумал о годах, которые убил на зубрежку способов ведения бизнеса, и вспомнил о толстенной книге выдержек из писем, которые писались домой с Кимона и содержали намеки на успешный бизнес, на ответственные должности.
И ему пришло в голову, что во всех выдержках из писем было нечто общее — на все сделки и должности только намекали, но никто и никогда не писал определенно, чем занимается.
“Зачем они это делали? — спрашивал себя Бишоп. — Почему они дурачили нас?”
Хотя, конечно, он еще многого не знает. Он не пробыл на Ки-моне и целого дня. “Я наведу справки, — сказала белокурая гречанка, — мы найдем что-нибудь подходящее для вас”.
Он пересек поле и там, где выстроились деревья, нашел речку. Это была равнинная речка — широкий поток прозрачной воды медленно строился меж поросших травой берегов. Он лег на живот и глядел на речку. Где-то в глубине ее блеснула рыба.
Бишоп снял ботинки и стал болтать ногами в воде. Они знают о нас все, думал он. Они знают все о нашей культуре и жизни. Они знают о знаменах с изображениями леопардов и о том, как выглядел Сенлак в субботу 14 октября 1066 года, о войске Гарольда, стоявшем на вершине холма, и о войске Вильгельма, сосредоточившемся в долине. Они знают, что движет нами, и они разрешают нам приезжать сюда, потому что им это для чего-то нужно.
Что сказала девушка, которая появилась невесть откуда на стуле, а потом исчезла, так и не притронувшись к своему стакану? “Вы будете служить развлечением, — сказала она. — Но вы привыкнете к этому. Если вы не будете думать обо всем слишком много, вы привыкнете”.
“Навестите меня через педелю, — сказала она еще. — Через неделю мы поговорим”.
Они знают нас, но с какой стороны?
Возможно, Сенлак — это инсценировка, но во всем, чго он увидел, была какая-то странная тусклая реальность, и он всеми фибрами души своей чувствовал, что зрелище это подлинное, что все так и было. Что не было никакого Тэйллефера, что, когда человек умирал, его кишки волочились по граве, что англичане кричали: “Ут! Ут!”.
Озябший Бишоп сидел в одиночестве и думал, как кимонцы делают это. Как они дают возможность человеку нажать кнопку и оказаться вместе с давно умершими, увидеть смерть людей, прах которых давно смешался с землей?
