Притом, что комп настойчиво утверждал, что в хранилища последний раз входили его хозяева, а больше никто и никогда. Удалось также установить, что в последний период бодрствования корабельного мозга, когда он «проснулся», чтобы в очередной раз передать сигнал бедствия, содержимое трюмов было ещё на месте. Значит, его умыкнули за время от нуля до пятнадцати тысяч лет назад. Умыкнули, закрыли двери трюма и стёрли в корабельном мозгу информацию о своём визите. Зачем, интересно? А может, это мозг просто барахлит?
Не от нуля, конечно. То есть, это я о сроках. Какое-то время понадобилось бы на обрушение части тоннелей, и это при почти полном отсутствии гравитации. Впрочем, койперид находится в орбитальном резонансе с последним газовым гигантом системы, периодически они сближаются, и возникающие во льду приливные деформации могут вызвать такой эффект. Да и удары метеоритов никто не отменял: поверхность ледышки, как и полагается, вся покрыта кратерами.
Да… какое разочарование! Тем не менее, задача экспедиции почти выполнена. Осталось только оценить возможность реанимации двигательной системы «Яйца», чтобы в перспективе, если такое решение будет принято, извлечь его из ледяного саркофага и провести этого монстра тоннелями в Систему. Раньше это планировалось сделать, чтобы не тревожить предполагаемую на его борту коллекцию генетического материала, теперь однако… как решат на Земле. Во всяком случае, в портал местного солнышка «Яйцо» проходит с запасом. Двигателисты по этой теме работают, заключение обещают завтра. И ещё доснять внутренние помещения ограбленного межсистемника. Этим занимаются роботы. И скопировать память компа – это поручено моим ребятам, плюс Барсик.
Что же? Закончат, и исследования можно будет потихоньку сворачивать. Я вызвал было Сколика, чтобы обрадовать его, что он может забирать свой тёплый трюм. Подполковник, однако, энтузиазмом не загорелся, заметил, что трюм ему, как оказалось, не больно-то и нужен. Зато без него у «Меча» улучшилась приёмистость, и вообще: он согласен на два дополнительных бустера. Которые ему пришлось пообещать.
Ольга Макарова
«… Ещё в те давние, почти незапамятные времена, когда наше общество было разделено по национальным и прочим смешным для современного…» (носителя разума) признакам, тогдашние астрономы, конечно, знали эту голубую звезду. В разных тогдашних «странах» она носила разные названия, но чаще всего её называли «Блистающая», а потом «Растущая». Потому, что она от века (шестидесятичетырёхлетия) к веку становилась всё ярче и ярче.
Это явление открыл астроном «…» Просматривая старинные звёздные карты, он обнаружил, что Блистающая на них обозначена более тусклой, чем звезда Глаз Рыбы. Ныне же она сравнялась с ней своим блеском. В те времена уже знали о существовании переменных звёзд, и "..." причислил Блистающую к этому племени, каковую запись и сделал в написанной им «Новой описи звёздного неба».
Снова шли века, на планете всё чаще бушевали войны, а миром её жители наслаждались всё реже. Возникали и рассыпались в прах империи. Вожди революций провозглашали доселе неслыханные принципы, поднимая на борьбу народные массы. И снова кто-то предавал свои идеалы, менял заветы предшественников на «…» (символ?) власти. И воцарялся, забыв о нуждах поднявших его на вершину. И закономерно «…» (терпел фиаско?)
Великие учёные создавали модели Вселенной и опровергали их в яростных спорах, инженеры строили удивительные сооружения и машины, отважные исследователи уже побывали на других планетах нашей (солнечной) Системы.
А Блистающая становилась всё ярче и ярче.
Наконец, общественные катаклизмы на планете утихли, подробности этого умиротворения в других «…» (файлах?)
Астрономы сошлись к тому времени во мнениях о природе звёзд и «…» (нашего солнца). Были предприняты попытки измерить расстояние до Блистающей и других звёзд. Конечно, ярчайшая звезда нашего неба, которую теперь уже было видно и днём, оказалась и ближайшей. И приближающейся. С каждым годом точность расчётов орбиты Растущей повышалась. Оказалось, она минует «…» (наше солнце), и не заденет планеты нашей (солнечной) Системы. Но вызовет своей гравитацией катастрофические изменения их орбит, которые могут привести к их взаимным столкновениям. Кроме того, у Растущей была обнаружена и своя планетная система.
Призрак космической катастрофы навис над нашим миром. Хотя она предполагалась ещё через века, но уже тогда внесла сумятицу в умы наших предков. Зачем растить детей, зачем строить и создавать, зачем вообще жить, если вся жизнь на «…» (нашей планете) будет через пару веков уничтожена? Самые точнейшие расчёты показали, что смерть цивилизации будет даже не моментальной. Притяжение зловещей гостьи навсегда отшвырнёт планету от нашего дающего свет и жизнь зелёного солнца и отправит её в миллионнолетний полёт по холодным космическим пространствам. Сначала замёрзнут реки и моря, потом начнёт вымерзать и выпадать на поверхность атмосфера. Но ещё раньше невиданные морозы убьют всё живое. Плачевно будет существование носителей разума даже при самом удачном исходе. Им придётся зарыться под землю и жить, не видя солнца.
Но может быть, в предвидении катастрофы, можно переселиться на другую планету? Это тоже невозможно. Нет в Системе другой планеты годной для поддержания жизни, а приспособить имеющиеся тоже не получится. Вдобавок, Растущая приведёт в такой беспорядок их орбиты, что за стабильность этого нового «…» (состояния?) никто из астрономов не мог поручиться.
И рухнула бы наша цивилизация, исчезла бы от уныния, безразличия и безысходности, ещё до начала катаклизма, но сказали своё слово учёные:
«Мы выживем! В наших силах обогреть планету!»»
Владимир Петрухин
Все члены экипажа, с кем я общался по службе, были слегка разочарованы нашей неудачей. И злословили неизвестных мародёров, присвоивших нашу законную добычу. Хотя, с другой стороны, чем мы лучше? Тем, что считаем себя не мародёрами, а исследователями и археологами? Так и неведомые «они» тоже так считали! Барсик высказался на эту тему вполне философски:
— Кто раньше проснулся, того и мыши!
Спорить с этим не приходилось, но всё равно жалко и потраченных усилий и времени. Правда, руководство устроило для экипажей экскурсии по «Яйцу», что несколько сгладило горечь поражения. Я, хоть и бывал уже там, тоже записался. Кэп Стрижаков поручил моему присмотру тётю Лену и Тамару, и мы от души покатались с ними на шустриках по бесконечным коридорам, трюмам и гигантским двигательным отсекам. Осмотрели каюты и, конечно, посетили рубку управления, которая выглядела, как будто её только, что оставил экипаж. Сюда ходили часто, поэтому даже слой изморози со всех предметов испарился. Только приборы были мертвы, ни один из дисплеев не показывал признаков жизни, ни один огонёк не светился.
