И запнулась, встретившись взглядом с мужем.
— Я слушаю, — генетик улыбнулся.
— Но ведь… До этого тоже… татуировка сияла, но… зелёные, или как их, тельца…
— Ммм, — генетик ущипнул себя за подбородок. — Назовём их заламинины, учитывая происхождение.
Женя с облегчением вздохнула. Джамранский учёный явно не страдал манией величия и не стремился называть открытия своим именем.
— Почему зала-мини-ны… не защищали от аминокислот раньше?
— Следует подумать и провести дополнительные исследования.
Генетик принялся вышагивать по комнате, как аист, чередуя шаги с тереблением подбородка. А Евгения вспомнила, что Моисеевич тоже иногда так делал… Грегори жевал губу, Лауреллия накручивала пряди волос на палец, Гилех трогал себя за нос, а Рокен… За Рокеном ничего такого не водилось… Это исключение подтверждало правило или же вдребезги разбивало Женькину психосоматическую теорию научного зуда?..
Заккредани внезапно остановился.
— Определённо!
— Что? — оживился Талех.
— Тельца обладают аккумулятивным эффектом и вступают в контакт с организмом носителя не сразу, а при определённых условиях, после ряда нужных циклов… Как в случае Евы, химических процессов стимулирующих размножение…
Терминология джамрану сильно отличалась от земной. Но благодаря сыворотке-переводчику эти различия сглаживались.
— И надолго сохранится эффект? — уточнил Талех.
— Какой из них? Яд, насыщенный заламининами, в своём роде симбионт Евы, так как паразитирует на её организме. В ответ вещество репродуцирует новые «зелёные тельца» в соответствии с её женским циклом, оказывая благотворное влияние на зачатие.
«Круто! У меня теперь есть собственный яд! Могу сцеживать его в суп врагам».
— Я говорю конкретно о защитном эффекте.
— Пока трудно делать выводы… — Заккредани задумался. — Придётся понаблюдать, изучить… Заламинины либо активизируются каждый раз, реагируя на проникновение аминокислот, либо только в благоприятный для зачатия период, вызывающий свечение татуировки… Кстати, я думал, ты в курсе этого свойства.
— Мне забыли сказать.
Женя виновато вздохнула.
— Вот что необычно, — добавил генетик. — Я обследовал тебя, Талех, и обнаружил кое-что, странное…
Командор вопросительно вскинул брови.
— «Зеленые тельца» содержатся и в твоём организме.
— Я мог захватить их от Евы, при обмене.
— Нет, всё гораздо сложнее… Они паразитируют на твоих генах… Только их концентрация гораздо ниже, чем у Евы. Твои заламинины незаметны и пассивны, но стоит Еве к тебе приблизиться, как они бурно реагируют на её заламинины…
— Да! — Женьку осенило. — Отсюда такая реакция.
— Откуда… — Талех нахмурился и тут же вспомнил. — Невероятно! Этот змей знал, что творил… Ужалил меня и впрыснул яд!
— Какой змей? Кто ужалил? — переспросил Заккредани. — Тот самый, что сделал Еве татуировку?
— Он самый! Заламин-наггир Эшесс, чтоб его гатраки… — командор так и не придумал, что именно с асше сделали бы гатраки. — Так эффект, гм, нашего притяжения — это теперь навсегда?
— Скорее, временное явление, — успокоил его генетик. — Как я уже говорил, в период благоприятный для зачатия.
— Значит ли это, что…
— Нет, не буду вас обнадёживать. Раньше времени. Хромосомная несовместимость, и всё такое…
— Об этом мы пока и не помышляли, — перебил его Талех. — Нам бы с безопасностью разобраться.
— Могу вас уверить, — Заккредани развёл руки, демонстрируя ладони, что означало у джамрану обещание, — в совершеннейшей безопасности. Пока татуировка сияет… Потом всё проверим и окончательно установим. А сейчас… Советую реализоваться по полной. Не упускайте шанса!
— Не упустим, — пообещал командор.
— Сию же минуту! Для усиления аккумулятивного эффекта… И ещё, я должен поговорить с этим вашим… асше.
После такого заявления, Заккредани настойчиво выпроводил супругов из медотсека, а сам остался ещё часика на два или до утра, продолжать изыскания.
Оказавшись в каюте, Талех немедля последовал рекомендациям генетика и поволок Женьку в кровать, раздевая буквально на ходу.
— Эй! Погоди! — запротестовала она. — Не так скоро.
— Это почему?
— Сперва ответь на вопрос.
— Какой вопрос?
— Что такое тэрх-дрегор, и кто такие дэвхары?..
В такие минуты Евгения жалела, что не может запечатлеть это непередаваемое выражение на физиономии командора.
— Ох, ты и выбрала момент, — выдохнул он, покачал головой и криво улыбнулся.
— Я умею, — согласилась она, — выбирать. Так ты мне ответишь?
Талех вздохнул, кивнул, даже не собираясь выпускать её из объятий.
— Тэрх-дрегор — тайный орден… Это наиболее точный перевод на джамранский со староджаммского… Дэвхары возглавляют его. Всего тринадцать дэвхаров… — Талех умолк, что-то прикидывая в уме. — Но есть более интересный и приятный способ узнать.
— Какой?
«Эти джамранские способы! Никогда не угадаешь… Следовало ли соглашаться?»
— Не бойся… Рикких вполне естественен и желателен для супругов.
— Рик-каких?
— Рикких, — терпеливо поправил командор. — Глубинное РНК-познание.
«Прозвучало не то что бы страшно, но всё-таки жутковато…»
— Ева, не паникуй, — строго велел Талех. — Сегодня ты будешь исследовать мою память. Столько, сколько я позволю. Я хочу, чтобы ты, наконец, почувствовала…
«Хм… Я и так начувствовалась предостаточно».
— … Предыдущий опыт был чересчур… бурным, поспешным. Ты ничего и не разобрала толком. Ощущения получились общими, смазанными. Я плохо всё контролировал, — признался он. — У меня недоставало опыта… Но пришло время насладиться взаимопроникновением генотипов, умиротворённо, осознанно, с чувственной дифференциацией…
«Так, понятно. Талех распробовал новый уровень джамранского генетического спаривания без риска…»…
— Ой!..
— Можешь закрыть глаза…
Это напоминало скольжение. Их плавно уносило всё дальше, по течению тёплой реки. Они погружались всё глубже в поток РНК… Разрозненные картинки сливались в чёткие образы. За несколько минут Женя изведала больше, чем Талех рассказал бы ей за день…
Тэрх-дрегор стояли у истоков идеологии реформистов. Собственно, они и были первыми реформистами и успешно противостояли традиционалистскому беспределу. Поначалу тайно, затем открыто, но однажды потерпели неудачу…
Память Талеха несла её по новым спиралям. И Женя впускала его всё дальше и дальше… И двигались они всё слаженней.
