— Тебя зачем на Мунгию посылали? — начала разбираться Ойл. — Впарить роботов местным. Ты с этой задачей справился? ‒ Думаю да… они же заключили контракт.
— Но ведь это только официальная часть контракта, было еще личное задание от Соломона Митрофановича… — опять грустно начал я. — Узнать, как можно больше о Мунгии. Я-то ведь был в ее клоаке, в самом низу и почти ничего не узнал.
— Тебе дали задание разузнать больше о планете? — немного удивилась Ойл. — Мне тоже. Значит ему нужна любая информация. Уж поверь мне, из твоего и моего рассказов шеф сделает нужные выводы. Информация из казарм набитых хитрыми дурами, тоже не стоила потраченных денег на мое, якобы, обучение..
— Так для чего же нас на самом деле посылали на эту планету? — задал я мучавший меня вопрос.
— Скорее всего нашей корпорации важны связи с этой планетой, — сказала Ойл.
— Похоже, я все испортил?
— Ты кого-нибудь убил? — задала она вопрос. — Сделал что-то, за что правительство этой планеты сможет выдвинуть претензии компании??
— Нет, вроде бы.
— Вот и у меня нет такой информации, — подтвердила она. — Ты не облажался. Поверь мне. Это местные облажались. Хотели убить тебя, а ты не дался, да еще наступил на горло их законникам.
— Я хотел просто выжить!
— Все хотят жить, но не всегда и не всем это удается. — ответила Ойл.
За разговорами мы доели деликатесы и уже дописывали остатки вина.
— А куда ты пропал после того, как обучил первую партию пилотов? — спросила напарница.
— Просто от меня захотели избавиться, — пожал я плечами. — Самец на Мунгии не может быть чем-либо лучше «женщин». Это их жизненная линия. А я не вписывался в их картину мира, потому что с роботами на ты.
— И что, ты сбежал?
— Нет, конечно, — ответил я. — сначала мне грозила местная контрразведка, а затем попытались кардинально решить мою проблему.
— Но у них не вышло! — хихикнула Ойл.
— Да, — ответил я. — хотя у них почти получилось. Меня размазали по скале.
Ойл приподнялась в кресле и внимательно посмотрела на меня:
— Но ты же вроде целый, и видимых увечий не видно…
— На меня в лесу наткнулась одна местная целительница, — ответил со вздохом я. — и собрала меня, практически, по запчастям. Между прочим, крутая баба! Лучшая из всех людей, которых я встречал на этой планете.
— Что за целительница? — заинтересовалась Ойл. — Впервые слышу о ней!
— Она отверженная. Зовут ее Дрона. Живет в пещере. Собрала вокруг себя десятка полтора самцов. Помогает им выжить за пределами цивилизации, а они добывают ментальные булыжники, которые потом она продает. И этим живут.
— И причем тут целительство? — спросила Ойл опять. — Да и про ментальные камни интересно бы послушать!
— У нее дар. Она безоперационно врачует, силой мысли поправляет в организмах дефекты, штопает их, удаляет опухоли. Короче людей исцеляет. — как мог, попытался объяснить я.
— А что же такая крутая целительница делает лесу? Принципиальная что ли? Обиделась и ушла? Характер показал?
— Нет, просто ее дар открылся не сразу. Поздно. — начал я объяснять. — И ее место в науке заняли более даровитым специалистом. А на тот момент девчонка без задатков была не востребована.
— И что, ее не могли оставить в городе, хотя бы уборщицей? — удивилась Ойл. ‒ Как-то странно они здесь относятся к кадрам.
— Не знаю. — пожал я плечами. — Наверное посчитали не нужным кормить дармоеда, а уборщики на Мунгии ‒ самцы. Короче говоря, Дрона оказалась за воротами. Пару раз чуть не погибла, а дар у нее открылся, когда ее саму чуть не съели дикие звери.
— Понятно, — подытожила Ойл. — и теперь она живет и лечит всех подряд.
— Нет, конечно, — ответил я. — если она пользуется даром, то теряет много сил. Всех подряд она не лечит.
— А тебя тогда зачем она вылечила? — с удивлением спросила Ойл.
— Она сказала, что видит ауру человека, — начал объяснять я. — и что я для нее, на тот момент, был очень полезным. Она как-то по ауре определила, что нужно меня заштопать и использовать.
— Так! Все интереснее и интереснее! — пристально посмотрела на меня Ойл. — Такая женщина с такими талантами и в лесу. Значит у них там в «инкубаторе» более крутые специалисты работают?
— Наверное. — и я сделал очередной глоток из своего бокала. — Они, на Мунгии, делают упор на генное совершенствование женщин. Из того что я видел: физически женщина может поднимать до трехсот килограмм, в ментальной генетике развивается целительство и всевозможное противостояние ментальным атакам местной фауны.
— Я то кроме солдафонов, с тупыми замашками и садизмом по отношению к самцам, в казармах никого не встречала. — задумчиво сказала напарница. — Хотя тоже заметила недюжинную силу сослуживиц.
— А по поводу ментальных камней. Мы артелью, человек десять, ходили в соседнюю пещеру и вылавливали эти камни из воды, — начал объяснять я. — в это холодном проточном ручье плавают ментальные черви. Размерами они достигают нескольких метров и толщиной могут быть со средних размеров бревно. Фон в этой пещере такой, что с трудом можно передвигаться. До червей лучше не дотрагиваться, а то там и останешься, сознание потеряешь и не кому тебя будет вытащить. Гонзики сожрут. Этим безмозглым тварям эмо-фон нипочем. У них на него иммунитет.
— Так ты хочешь сказать, что на Мунгии нет промышленного производства ментальных элементов? — с расширенным глазами уставился на меня Ойл. — А говорил ничего не узнал! Что просто по помойкам помотался! Да за такую информацию тебя Добрынин в задницу расцелует. И много у них таких артелей по лесам мотается?
— Этого я не знаю. — пожал я плечами. — Но точно знаю, что несколько, десятки, возможно даже сотни. Дроне посоветовали заняться этим делом, когда она была еще девчонкой несмышлёной.
— И что она решила послушаться совета и у нее сразу все получилось? — продолжала допрос Ойл.
— Не сразу и не все, — ответил я. — Сначала ей самой приходилось ходить в ментальные пещеры, но затем она набрала нормальных ребят, и те начали все делать за нее.
— А она только сбывает готовый товар? — догадалась напарница.
— Да, — кивнул я головой. — Так и попал я тогда в город и в казино, где засветился в робо-боях.
— И что? — спросила Ойл.
— Да там одна невыдержанная дура устроился мне полет через весь зал. ‒ вздохнув признался я.
Напарница сморщила носик:
— Больно было?
— Терпимо. — соврал я. — Зато, эта моя, дурацкая, победа привлекла внимание властей. На следующий день, перед пещерой, стояли две машины стражи, и нас с Дроной повезли разбираться в произошедшем. Дроне предлагали работу в Инкубаторе, узнав о ее способностях.
— И она согласилась? — спросила Ойл.
— Она не дура, понимает, что ничего там ей не светит, а в лесу растеряет все то, что годами, с таким трудом, собирала и нарабатывала. — ответил я. — Их разговор остановился на уровне предложений и обещаний, в общем ничего серьёзного. А вот мне хотели устроиться показательную смерть от «моего» же робота.
— Ну, я смотрю, ты и тут умудрился выжить. — улыбнулась напарница.
Она встала с кресла, подошла к молекулярному принтеру и набрала комбинацию серией нажатий на виртуальной панели. Принтер загудел и изверг из своего чрева тарелочку с морскими деликатесами украшенными нежной зеленью.
— Я смотрю ты тоже по морепродуктам соскучилась?! — заметил я.
— Не скрою, есть такое. — обернувшись сказала коллега по цеху. — Ладно, рассказывай дальше, как выкручивался?
— Да чего там рассказывать. — притворно-скромно сказал я. — Использовав брелок-ангар, обманул пилота, у них то таких технологий нет. И когда она, не веря своим глазам и показателям датчиков, вышла меня искать, я залез в робота и был таков.
— Значит ты и робота спер? — хихикнула Ойл.
— Угу! — сказал я, откусывая смачный кусок от нежнейшего бетурброда с щупальцем какого-то обитателя глубин неведомого мне моря.
После гонзиков, баланды на Мунгии и постоянной напряженности, деликатесы и расслабленная атмосфера подталкивали к откровенности, чем Ойл и пользовалась в разговоре со мной.
