Привезли меня почти в такой же особняк, как и у ныне покойного Непейводы. По единому проекту их делали что-ли или у бандитов и ФСБшников был один и тот же архитектор?
Завели меня в помещение и усадили почти в квадратное массивное кресло с широкими подлокотниками. И как только я положил руки на подлокотники, тут же из потайных щелей выскочили металлические полоски и защелкнулись на моих руках. Однако!
Второй напарник, немного лысоватый мужичок, раздвинув мне ноги застегнул их на ножках кресла, хорошо что сегодня я был в джинсах.
— На всякий случай дорогая Эльвиолла — сказал первый ФСБшник — мы заметили, что вы хорошо владеете рукопашным боем и с холодняком управляетесь неплохо. На всякий случай — повторился он.
— И поэтому, чтобы задать пару вопросов, вы меня и сковали — иронично произнес я.
— Ну и не только поэтому — ответил тот и я почувствовал от него несущую волну вожделения. Опять что-ли секс-маньяк на мою голову?
Когда они мне рассказали причину моего задержания и показали мои фотографии в эльфийском костюме, как они оказались в сейфе у главы района, убитого в собственном кабинете, я рассмеялся им в лицо и обозвал идиотами. И объяснил им, что такие фотографии висят в ресторане, где у меня проходят выступления и фото меня, мог сделать каждый, кто приходит на щоу, даже на сотовый телефон.
Впоследствии как оказалось это был только повод, а главная причина моего задержания была совсем другая, когда долговязый ФСБшник после часа идиотских вопросов, подвинув стул подсел ближе ко мне и начал расстегивать мне блузку.
На мой удивленный взгляд он сказал, сжимая сильно мою грудь, своими корявыми узловатыми пальцами.
— С первого дня, как только тебя увидел на шоу, мечтал это сделать — и с наслаждением уже двумя руками сжал обе мои груди в бюстгалтере.
Второй стоял рядом и облизывался. Вот теперь мне понятны все движения этих уродов, не имея веских доказательств по моему задержанию, они решили воспользоваться своим служебным положением и пойти по пути беспредела, чтобы удовлетворить свою похоть. А вот дураки и не угадали. Компьютер и контроль за видекамерами я взял еще раньше, как только они привезли меня в особняк. Старшим среди них был долговязый, продолжавший больно мять мои груди и когда тот послал лысого за пивом в холодильнике, я взял его ментальными руками и глядя ему в глаза просто свернул ему шею. Долговязый обмяк и мешком повалился на пол. У лысого при виде мертвого долговязого, глаза превратились в две узкие вертикальные щели и тот вытянув руки пошел на меня, пришлось и этого таким же образом успокоить.
Выташив из пространственного кармана мини-сжигатель в виде саркофага, погрузил два трупа в него и временно отправил в карман, потом сожгу в поле или на речке и развею от них оставшийся пепел.
Поправив и стерев все сегодняшние события из памяти компа, все поправил как было, даже специфическое кресло не стал ломать при своем освобождении, а поняв как работает механизм, ментальными руками аккуратно отключил его. Сев в мерседес, на котором меня привезли ФСБшники, приехал в город и оставил машину прямо у здания Лубянки, пусть ищут своих дураков у себя.
После этого эпизода было еще два и с таким же конечным результатом, пришлось так же избавляться от агентов, пока ФСБшники не поняли что происходит что-то из ряда вон выходящее. И наконец произошла та памятная встреча, где ФСБшники докладывали куратору и генералу, а мы с Малым слышали весь разговор через временного дроида-паучка. Пришлось крепко задуматься, значит они меня принимают за своего высшего.
Но я не тешил себя иллюзиями, их заблуждения продлятся не долго и поэтому лихорадочно готовился к уходу. Кире с Юлей с помощью Искина открыл счета в швейцарском банке, почему там? А шут его знает, наверное традиция и на слуху их надежность. Оставил у каждой по 5 миллионов евро, столько Искин закинул на каждый счет, сказал больше нельзя, будет слишком подозрительно и обещался всегда пополнять счета.
Радовало только одно, малыш плазмоида начал потихоньку просыпаться и соотвественно стал увеличиваться мой пространственный карман, который сейчас составлял уже 50 000 тысяч кубических метров.
— Саша — обратился ко мне Малой — у тебя твой карман увеличился. Не пора ли тебе его загрузить чем нибудь существенным, например снарядами бронебойными и осколочными. Тебе ведь все равно чем стрелять, камнями или снарядами?
— Ну-ка, ну-ка — подозрительно я на него посмотрел — давай признавайся эспер 12-го ранга, ты что-то чуешь, какие-то события? Нафига мне артиллерийские снаряды?
— Ну, кхм — закашлялся Искин — я предполагаю только, что они нам не помешают.
— Хорошо, уговорил — сдался я — и где ты предполагаешь их достать.
— На севере Москвы, примерно в пятидесяти киллометрах находятся артиллерийские склады длительного хранения. Туда складываются все неиспользованные снаряды еще со времен Великой Отечественной войны. Есть даже снаряды от сорокопяток.
А тебе все равно, чем стрелять из ментальных стволов.
— И что, склады эти не охраняются и кто мне станет продавать боеприпасы? — возразил Малому.
— А ничего не надо покупать — сказал Искин — В подвале одного из складов есть заброшенный бункер, никто о нем не знает, все документы на него я изъял из архивов и установил там малый портал на всякий случай, вот пригодилось. Так, что прыгай туда и бери побольше снарядов.
После посещения старых артиллерийских складов я почувствовал себя всемогущим, ну почти конечно. Мы с охраной выезжали где-то киллометров за двести от города и устроили стрельбы из ментальных стволов. Теперь я с гордостью могу сказать о себе, я ходячая установка *град*.
А тем временем ФСБшники не дремали и постоянно за мной следили и решили опять меня проверить на прочность. На этот раз арестовали меня вообще без всяких поводов и посадили в камеру к матерым *зечкам*, ничего не объясняя.
Восьмиместная камера, куда меня закинули была полная, Эльвиолла была девятая лишняя, думаю сделано это было с умыслом. В углу, на дальней шконке стонала чуть полноватая, но крепко сбитая женщина, а над ней хлопотали две молодые *зечки*, постоянно вытирая лоб, стонущей женщины влажной тряпкой. Почки, сходу я определил, привычно сканируя через медицинского дрона. Остальные настороженно смотрели на меня.
— Кто такая? Обзовись? — строго спросила меня сиделица возрастом чуть за 35 лет.
— Эльвиолла я — колокольчиком пропел им — целительница, людей лечу.
— И за что же тебя, такую красивую, сюда в цугундер закатали — снова спросила она.
