Скорч. — А вот сарлакка ржавым и тупым ножом он прикончил. Один, разумеется.
— Ошибаешься, Скорч, — спокойно возразил Варрен Бароса. — Это был самодельный нож из куска камня. И он не был таким тупым.
— Ну да, — нервно хмыкнул Горец. — Это явно значительное уточнение.
— Конечно, — невозмутимо произнес Бароса. — С ножом я бы провозился дольше.
Почему-то Штепсель ему верил. И начал думать, что Скорч с Боссом правы — беспокоить такого почти-человека не безопасно.
Варрен Бароса. И, если вы подумали, что он очень сильно похож на Джона Уика, то вы правы. Это Джон Уик Далекой-далекой галактики.
Десять лет, девятый месяц и десятые сутки после Битвы при Явине…
Или сорок пятый год, девятый месяц и десятые сутки после Великой Ресинхронизации.
(Один год, пятый месяц и двадцать пятые сутки с момента попадания).
Несмотря на все то, что он видел во время путешествия в эти дали Дикого Космоса, на данный момент помещение, которое непременно должно было внушать страх, великолепие и уважение к хозяину этого места, не вызывало у Тайбера Занна ничего, кроме ощущения напрасно потраченного времени.
И это раздражение было адресовано существу, сидящему в типичном имперском многофункциональном кресле. Такие частенько виднелись во время выступлений Императора по ГолоНету.
Те самые «рабочие моменты», которые порой показывали простым обывателям галактики, что могущественный Император не пребывает на лаврах победителя джедаев, а в самом деле занят работой по существу. Впрочем, эта показная фальшь довольно быстро приедалась и через несколько лет после того как ее перестали транслировать, никто даже не мог бы вспомнить, что подобный пиар-ход со стороны Империи вообще когда-то существовал.
А вот мода на эти кресла «которые обожает Император, купи, покажи свою лояльность Империи и Императору!» (Занна передернуло от воспоминаний того глупого рекламного ролика) почти что стали святыней и обязательным элементом на рабочем месте какого-нибудь мнящего себя великим имперского офицера-недоноска или даже слабоумного губернатора, моффа, военачальника. И все по той же причине — они мнили себя равными Палпатину.
И все это отвратительно настолько, насколько может только быть.
Осколки былого величия. Величия, которого никогда не существовало на самом деле. Если, конечно, говорить об истинном величии.
Не коленно-преклонном страхе перед силой флота и армии, техническом превосходстве дьявольских инструментов, что лишь тешат эго утопающих в собственном невежестве дураков. Недальновидных, как сам Император. Ищущих простой путь к власти и контролю.
Тайбер Занн многое знал об истинном величии.
О том самом, которого достиг в свое время, пропитав сетью коррупции, круговой поруки, систематизированного беззакония и преступности, вызова официальной власти и демонстрации ее полной аморфности, бессилия и прогнивших столпов, на которых она пребывала.
И оно заключается отнюдь не в следовании давно ушедшей моде.
И не в пребывании в безвкусном многофункциональном кресле, в качестве дани уважения осколкам фальшивого величия.
Вот об этом кресле идет речь.
— Я потратил недели на то, чтобы смотреть на то, как ты даже не потрудишься меня поприветствовать? — разозленный Тайбер Занн выкрикнул обращение к тому, кто скрывался в тени.
Тому, кто обещал ему реванш.
Тому, кто помог ему удержать от полного распада «Консорциум Занна», когда тот развалился под собственной тяжестью и неповоротливостью.
Тому, кто уверял его, что не стоит повторять тот же план в третий раз.
Тому, кто показал ему как восстанавливать собственную криминальную империю из тени, скрываясь за тысячами лиц, сотнями вывесок и десятках различных личин.
Тому, кто вещал ему, что его планы неудачны, что следует обождать, дождаться подходящего момента…
Вот только время шло, а того самого момента так и не представилось. Вместо него были десятки возможностей взять свое и даже больше, но они всегда оказывались ловушками.
Как если бы он был расходным материалом в чужих руках.
И чем больше прыжков корабль Тайбера Занна совершал по переданному ему маршруту, чем больше остановок на неизвестных планетах, превращенных в неприступные крепости происходило, тем больше он впадал в пучину ярости и недоумения.
Его контакт с руководством «Синдиката Тенлосс» был продиктован отчаянием, вызванным банальным непониманием и жалостью к себе. Почему, почему, спрашивается, имея все это, «союзник» не дал ему хоть часть своих сил, чтобы поддержать контрнаступления на территорию Доминиона?
Не тех паршивых сил, коих в достатке по всему Корпоративному Сектору и которые сейчас методично пережевывает Доминион.
А этих, настоящих, отборных и обученных бойцов! Флотилии кораблей, пусть и устаревших, но столь же грозных своим количеством!
Но, чем дольше «союзник» молчал, тем больше Тайбер Занн убеждался в том, что это путешествие в один конец.
Его последняя ошибка.
— IG-77, — едва слышно обратился он к своему дроиду-убийце, прикрывающим спину. — Протокол «Возмездие». Уничтожь здесь все, как только… IG⁈ IG!
Но дроид, словно застыв, не отзывался.
Он замер, будто статуя, смотря куда-то поверх беловолосой головы своего хозяина. Ровный свет его многочисленных фоторецепторов указывал на то, что энергоблок по-прежнему функционирует.
Это не неисправность.
Это, что-то…
— За всю жизнь я изучил мудрость десятков великих разумных, — раздался со стороны затененного трона голос. Но был он не сильным и властным, как звучал на голограммах, которые Занн видел перед собой сотни и тысячи раз за последние годы. — Она имела разное происхождение. От людей и нелюдей, от владеющих Силой и думающих, что владеют ей. Но общее рациональное зерно всегда было неизменным. Знаешь в чем оно?
Занн молчал, как бы невзначай положив руку на свое излюбленное оружие, что сопровождало его с самого побега с Кесселя. Модифицированный двуствольный бластер-дезинтегратор. Похожий на старинное оружие, он стоил целую кучу денег — практически полторы тысячи кредитов. Компактный, легко проносимый под одеждой, но в то же мощный, хоть и не дальнобойный.
Но сейчас Тайбер стоял как раз в пределах той дистанции, которая стала бы для врага смертельной.
— Молчишь, — констатировала фигура в темноте. — Потому что не знаешь. А мудрость это проста: «Если ты что-то сделал один раз и у тебя не получилось, не страшно. Попробуй еще раз, учитывая прошлые ошибки. Но если и в этот раз у тебя ничего не выходит — оставь свои начинания. Ты слишком глуп для них. Возвращайся, когда станешь умнее. Или не возвращайся вовсе». Тебе знакома эта мудрость, Тайбер Занн⁈
— Я прилетел сюда обсудить наши планы, а не
