Наконец бен-Раби углядел что-то знакомое. Это был дисплей звездного глобуса, черневший незаметно в дальнем углу. У его центра находились десять золотистых мячей, очевидно, изображавших траулеры. Он предположил, что быстрые и юркие золотистые иглы – это вспомогательные корабли. Они маневрировали вокруг алых предметов, смутно напоминавших земных акул. Значит, крошечные золотые драконы на периферии – это далекие рыбы. Звездный Рубеж – это более густая тьма, выкусившая бок у дисплея. Ничего, что могло бы изображать флот сангарийцев, он не заметил. Хотелось ожидать, что они больше не появятся, хотя это было не в их стиле, и он на это не надеялся.
– Мистер бен-Раби? – позвал его старик.
– А почему драконы?
– Образ из нашего разума. Сами увидите.
– Не понимаю.
Вместо ответа старик изложил приготовленную речь:
– Вам никто ничего не объяснил? Так вот, у нас отказали двигатели, кроме ментального. Акулы не могут вывести его из строя, пока не доберутся до нас здесь или пока мы не перестанем получать энергию от рыб. Но у нас серьезные проблемы, мистер бен-Раби. Ментодвигатель у нас остался, но акулы выжгли мозги почти всем моим техникам. – Он показал на ближайшие носилки. Девушка только что из яслей улыбалась улыбкой, лишенной разума. – Потери таковы, что у меня кончились резервы. Я набираю даже слабочувствительных из экипажа. Вы подвержены мигреням, не правда ли?
Мойше смутился и кивнул. Снова они с этой головной болью.
Он уже несколько месяцев подозревал… но следствия из этого были такими ошеломляющими, что он не хотел верить. Эти все пси-штучки давно уже дискредитированы.
Может быть, если как следует об этом вспомнить, то этот человек и этот зал просто исчезнут.
– Мы хотим, чтобы вы вступили в контакт с рыбой.
– Нет! – Паника ударила, как молотом. Он даже не успел сам понять свой ответ Маленький бесенок по имени Лояльность, которого он слушал редко, толкал его согласиться во имя информации. Бэкхарт обрушит на него целое ведро медалей.
Он вспомнил внезапные ужасные боли в голове и страшные, призрачные сны. Он вспомнил ужас, испытанный во время невольного контакта со звездной рыбой.
– Не могу.
– Почему?
– Не знаю как!
– И не надо. Вас подключат техники, а всю работу сделает рыба. Вы будете только служить каналом.
– Но я устал. Я не спал уже…
– Этого можно не говорить. Остальные не спали столько же. Клара! – Он махнул рукой техникам, которые тут же подошли. – Клара, положите мистера бен-Раби на сорок третью. – Техники кивнули. – Бояться здесь нечего, мистер бен-Раби.
Мойше хотел выразить протест, что с ним обращаются, как с неодушевленным предметом, но у него уже не хватило воли. Техники положили его на койку, и он покорился. В конце концов, он переживал и худшее.
Женщина, которую старик назвал Кларой, напомнила ему профессиональную мать его детства. Она была седая, румяная, как вишня, и болтала что-то успокоительное, пристегивая его руки к подлокотникам кушетки. До того, как приняться за его ноги, она положила его пальцы на выключатели, которые надо было сдавить.
Ее напарником был темноволосый спокойный юноша, умело подготовивший голову Мойше к надеванию шлема. Для начала он натер волосы бен-Раби какой-то пастой без запаха, потом накрыл их чем-то вроде тонкой проволочной сетки для волос. Кожа отозвалась тысячей тонких иголочек, которые тут же исчезли.
Он подумал, что принимает все это слишком покорно.
– Зачем вы меня привязываете? – спросил он требовательно.
– Чтобы вы себя не поранили.
– Как?
– Ничего страшного, не волнуйтесь, – ответила женщина и ласково улыбнулась. – Эго просто предосторожность.
«Черт побери, – подумал он. – Нет уж, два ведра медалей».
– Приподнимите голову, пожалуйста, – попросил молодой человек. Мойше подчинился, и его голову поглотил шлем. Он ослеп.
Страх удвоился. Зеленый людоед с грязными когтями запустил мерзкие лапы ему в кишки, сжал, дернул. Сердце застучало тему боевых барабанов. В мозгу эхом зазвучали слова – Чижевский, из поэмы «Древний Бог»: «…кто пел густую тьму, драконов в небесах». Не звездных ли рыб имел в виду Чижевский?
Тело Мойше покрылось потом от страха. Может быть, контакт не сработает. Может быть, никто не вторгнется в его разум. Не в этом ли корни его страха? Он не хочет, чтобы кто-то или что-то копалось у него в голове, где залегло безумие за самым хрупким из барьеров.
Целый год он с ним боролся, чтобы взять под контроль… Пистолеты, драконы, головная боль, невероятные, навязчивые воспоминания об Элис, постоянная нестабильность… Углубляться в это он не смел. Слишком неустойчивым было равновесие.
Пистолеты! Не могли ли они означать оружие Звездного Рубежа? Не создал ли он этот искаженный символ как память о той части задания, которую психологи не хотели, чтобы он помнил?
Голос откуда-то:
– Мы готовы, мистер бен-Раби. – Голос румяной старушки. Очень старый способ успокоить мужчину. Он помог – слегка. – Сделайте один щелчок переключателем у вас в правой руке.
Он сделал – и потерял все ощущения. Он парил. Он ничего не видел, не слышал, не обонял. Остался наедине со своим терзаемым разумом.
– Неплохо, правда? – На этот раз она говорила голосом его профессиональной матери. Или его хитрый перепуганный разум сделал это голосом женщины его молодых лет. Она очень хорошо умела его утешать, когда он боялся.
– Когда будете готовы, сделайте еще один щелчок выключателем в правой руке, затем отпустите. Чтобы выйти, потяните вверх выключатель в левой руке.
Казалось, его рука двинулась по своей собственной воле. Выключатель ушел вниз.
Вернулись бывавшие у него сны: плывущий космос, галактики не правильного цвета, Звездный Рубеж в странной дымке, но яркий. Все это двигалось вокруг, как в аквариуме ситуационного дисплея. А он будто бы находился в середине аквариума, лишенный тела. Иглами сверкали сервисные корабли, путаницей проводов светились траулеры. Красноватыми торпедами стремились в сторону Галактики акулы. Вдалеке золотыми китайскими драконами маячили звездные рыбы. И они дрейфовали к нему.
Страх Мойше исчез, будто чья-то рука стерла его с доски разума. Осталось только всепоглощающее изумление.
И мягко, тепло, любовно, как нежная мать, защекотал у него в голове голос:
– Это я. Звездная рыба. Головастик. – Будто колокольчики на ветру, зазвенело какое-то подобие смеха. – Смотри. Я покажу себя.
Маленький дракончик взмыл из приближающегося стада и сделал неуклюжий кувырок вперед. И почти сразу:
– Ой! Старейшинам не нравится. Опасно. Не время для развлечений. Но мы выигрываем, новый человек-друг. Акулы испугались, заметались. Слишком много кораблей людей. Бегут, некоторые. Убиты, много. Большой пир для падальщиков.
